— Не уверен, Иосиф Данилыч. Жесткий диск можно бросить в унитаз или в бачок. Он же небольшой.

— Его могла вынести из банка жена мэра. Она же выходила на улицу.

— Пока вы до нее добрались, с нее глаз не спускали снайперы и фотокамеры. Она рухнула на землю и потеряла сознание.

— Это мы проверим, когда просмотрим все материалы, — холодно ответил генерал. — Давай мне этого диггера, а потом приведи Колодяжного.

Мальчишка, вошедший в кабинет, показался Таранде сопляком и оборванцем. Он даже не знал, как себя с ним вести. Но сейчас этот парень мог сделать важное заявление. Лучше быть с ним вежливым, и генерал улыбнулся.

— Спасибо, что пришли.

Парень оглянулся. За ним никто не стоял. Значит, мужик, сидящий за столом, к нему обратился на «вы».

— Пришел-то я давно. Меня не пропускали.

Парень подошел к столу и положил рулон бумаги размером с ватманский лист.

— Я нашел вашу точку. — Он развернул первый рулон и ткнул пальцем в непонятную паутину, похожую на схему метрополитена.

— Здесь находится банк. — Он взял со стола ручку и нарисовал квадрат. — С правой стороны проходит главный аркообразный канал шириной в два метра, высотой в три. Полукруглый, как в метро, и выложен камнем. Таких каналов у нас двенадцать. Остальные мелкие и узкие. Всего их сто двадцать семь. Строились во время войны. Хотели сделать что-то похожее на метро. К нам эвакуировали очень много военных заводов. Склады с боеприпасами хранить в городе было опасно. Одна бомба попадет на склад, и прощай все заводы. Вот тогда и начали копать подземный город. С конвейера сходило по пятьдесят тысяч снарядов в день. Вывозить не успевали. А немцы уже к Москве подошли. Эти подземелья нас спасли и в мирное время. В шестьдесят восьмом году река вышла из берегов и едва не затопила город. Но вся вода ушла вниз. Мы уцелели. Правда, меня тогда на свете не было. Отец рассказывал.

— Знаю, знаю. Давайте с вами о схеме поговорим. Как вас зовут?

— Харитон Петрович, — вырвалось у парня. Ну раз уж его на «вы» называли, так и представляться надо соответствующе.

— Как, по-вашему, Харитон Петрович, подкоп делали долго?

— Нет. Почва у нас очень мягкая, оттого и фундаменты рыли глубокими. Дело в другом. В центре очень мало колодцев. Ближайший в конце улицы. Хорошо, когда можно высунуть голову наружу и точно определить, в какую сторону копать и какое расстояние отделает тебя от точки. А здесь не высунешься. У ребят были специальные навыки или приборы, о которых я ничего не знаю. На эту тему и говорить не хочу. Меня интересует их уход. И тут я вас порадовать не могу. Мы по каналам на надувных матрасах передвигаемся, чтобы не думать о веслах. Всегда начинаем с севера, поток нас несет на юг. Через семь кварталов ворота выходят к реке. В наших краях она не замерзает. Да и зима была теплой. А дальше катер или что-то посерьезней. Течение снесет тебя в реку за пятнадцать минут. Но в боковых ответвлениях течения нет. Вода там стоячая. Таких переулков по ходу хватает. Шесть с левой стороны, девять с правой. Сворачивай в любой. А там колодцы через каждые тридцать метров. До земли десять метров. Часть колодцев расположена на территориях свалок, заброшенных фабрик, частных гаражах. Я говорю о том, что они могут вылезти наружу в том месте, где их днем никто не увидит. Я бы начал проверку с гаражей. Вряд ли они рискнут сразу же делать ноги из города. Спешка нужна при ловле блох.

— Вы очень умный человек, Харитон Петрович. Можете оставить мне ваши схемы? Верну, разумеется, когда официальные получу.

— Конечно. Только держите меня в курсе дел, если моя версия себя оправдает.

— Зуб даю! — Генерал щелкнул ногтем о передний зуб.

Харитон улыбнулся и ушел довольным собой.

Схему тут же передали полковнику.

— Проверить каждый колодец.

— Сколько их? — спросил Жванец.

— А ты и посчитаешь! — крикнул Таранда.

Он едва держал себя в руках. К нему привели художника. Тот выглядел перепуганным и растерянным. Просидеть полтора часа с «миной» на ноге — тоже испытание не из простых. И опять генералу пришлось разыгрывать из себя фею-крестную.

— Присаживайтесь, Олег Антонович.

Худой, долговязый мужчина лет сорока присел на край стула.

— Почему вас заставили тащить деньги на третий этаж?

— В качестве наказания. Я звонил вам из туалета. Слишком часто отлучался, тем самым вызвал подозрение у сидящих за столом. За мной проследили. Выбили ногой дверь кабинки, вырвали телефон и раздавили его.

— Кто именно?

— Выбрали парня посильнее остальных, вот и все. Главарь всех предупредил. Кто даст полиции их описания, они разбираться не станут, а убьют всех. У нас забрали паспорта, а потом наши данные вывели в эфир. Передали их по радио во всеуслышание. Я не думаю, что они блефовали. О моем телефонном разговоре рассказали главарю. Вот тот и выбрал меня для акции с выбросом денег. Я должен был вынести мешки за дверь в подъезд, а потом захлопнуть ее. Поднять мешки к указанному окну, вспороть их и выкинуть пачки на улицу. Но я должен был дождаться, когда вертолет сядет на крышу. К ноге привязали бомбу. Он мне сказал, будто за мной наблюдают его люди с соседней крыши. Не подчинюсь — меня взорвут. Я видел людей на крыше дома напротив. Снайперы и репортеры с камерами. Их там хватало, и они не особенно прятались. Но как я понял, грабители уже покинули банк.

— Скажите, Олег Антонович, а зачем вы пришли в банк?

— Я взял кредит в полмиллиона в этом банке, оформил индивидуальную ячейку, где и храню деньги. Хочу свой музей открыть. Если доживу.

— Да, да, вы об этом уже говорили. Какой номер ячейки у вас был?

— Сто шестьдесят один.

Генерал глянул в список. На этом номере стоял крест. Это значит, она взломана. Но он промолчал.

— А что вы имели в виду, когда сказали мне, будто вас ничего не пугает?

— У меня нашли рак. Я не думаю, что долго проживу. Но я был поражен трусостью заложников. Мы сумели бы их смять. Но никто пальцем о палец не ударил. Своя шкура дороже. Кому какое дело до чужих денег? Но надо отдать должное преступникам. Они вели себя очень корректно, не хамили и даже голос не повышали. Интеллигентные бандиты, если их так можно назвать. И нарвались на интеллигентов. Сюда рабочий люд не ходит. Их Сбербанк вполне устраивает.

— Сколько их было? Вы всех видели?

— Этого вам никто не скажет. Я думаю, что в банк они заходили по одному. Когда раздался выстрел, то стрелявший стоял у стола в центре зала. Двое с автоматами у дверей. Они уже были заперты. Когда нас сажали за стол, под дулом автомата вывели охранника из подвала. В этот момент их оказалось пятеро. А потом они постоянно менялись местами, и уследить за кем-то не представлялось возможным. Один наверх, двое вниз. Из подвала один, со второго этажа двое, у дверей один, потом двое. Все в пальто и вязаных шапках. Волосы и уши закрыты. Кругом полумрак.

— Ну а главаря видели все. Он же с вами общался.

— Да. Личность неординарная. Я даже мог бы его нарисовать. Но не сразу. Нужно сосредоточиться. На вид ему чуть больше шестидесяти. Челюсти вставные. В таком возрасте зубы невозможно сохранить в идеальном состоянии. Тяжелый подбородок. Выдающиеся лобовые кости. Голова большая. Ни бороды, ни усов никто не носил. Но дымчатые очки он не снимал. Они с диоптриями. Я думаю, что и в жизни он носит очки. Затемнение скрывало лишь цвет глаз. Нос прямой, крупный и немного раздваивается на кончике. По шее легче определить возраст. Но она была скрыта шарфом. Он скорее полноватый, чем худой. Рост высокий. Около ста восьмидесяти пяти, но сутулился. Скорее всего, умышленно. Голос низкий, хриплый. Человек курящий. На руках перчатки. Я думаю, они были на всех. Тонкие хирургические перчатки, покрытые тоном под кожу. Вряд ли это кто-то заметил, но думаю, что их отпечатков вы не найдете. Особых примет я не заметил. Разговаривали только двое. Главный и еще один парень, который охранял женщин. Похоже, он им анекдоты травил. Со второго этажа доносился женский смех. Остальные молчали. Возможно, у них был акцент. И они боялись себя выдать таким образом.