Вот это было для меня новостью. Многим нравлюсь? Хмм… ну, то есть может быть… но как же я не заметила? Неужели тролль оказался проницательнее меня? А может, ему показалось? Да, наверное, показалось.
И все же я согрелась.
— Ладно, друг мой. Иди-ка ты спать. Ведь не прилег же днем? Да и я, пожалуй вернусь в постель. Нехорошо мне как-то.
— Ладно, — Тур легко поднялся на ноги, — а завтра ты расскажешь мне про то слово?
— Конечно! Все, что знаю!
Уж это-то я могла сделать для своего верного паладина.
Сон не шел совершенно. Сдуру выспавшись днем, я вяло пялилась на луну за окошком и в который раз тоскливо вспоминала Мельс. Город мечты и грез, прекрасный, никогда не спящий город. Сейчас бы сходить куда-нибудь в компании таких же героев-полуночников, попить глинтвейна, послушать нестройное бряцание каких-нибудь бардов-самоучек, поболтать ни о чем… Мда. Мечты…
И суровая реальность.
Интересно, сунься я сейчас туда, далеко бы ушла? Хоть до первого заведения успела бы дойти? Ох, вряд ли. Скорее всего, меня испепелят еще в воротах.
Но лунный свет бередил тоску по несбыточному, и лежать в постели сил не было никаких.
Тяжко вздохнув, я спустила ноги на приятно-прохладный пол и встала, потянувшись всем телом. Лунный свет манил, требовал подвигов во славу полузабытой бесшабашной веселости юности. Я оттолкнулась ногами от досок и взмыла на пол-локтя вверх. В душе звенели сотни бубенцов, а в глазах плясали зеленоватые огоньки. Я увидела их отсветы на стенах и удивилась. Последний раз такое было со мной очень давно! Я думала, что в моей степенной, размеренной жизни совсем не осталось места для бесшабашного веселья, а поди ты!
Дверь отворилась сама собой, выпуская веселый ветерок, которым я стала, наружу, к звездам, к ветру и к приключениям.
Так, а ведь с последними тут совсем плохо! Что такого может «приключиться» в этих местах! Хотя…
Там, за воротами, медленно двигался к лесу одинокий путник. Что ж… посмотрим!
В такую ночь, даже самая суровая и взрослая целительница, хочет творить чудеса, словно лесная нимфа, и совершенно не важно, сколько ей лет. Да и право слово, тридцать четыре года! Разве же это много для чудес? Только непременно настоящих чудес, иначе незачем было и начинать!
Незачем было и рождаться, если ты не можешь сотворить настоящее чудо в такую ночь!
Одинокий путник был уже у кромки леса. Что такое занесло его сюда в такое время? До рассвета еще далеко, но не настолько далеко, чтобы не спать еще, а не уже.
Но здравые мысли рассыпались тревожным звоном и стихли, унесенные прохладным ветром этой ночи. Чудеса! Вот что имело сейчас значение!
Я взмыла чуть выше в воздух, протянув руки к луне, кончиками пальцев впитывая едва уловимую силу мертвой планеты.
Кисти мои свело судорогой. От неожиданности и боли я дернулась, теряя ветер, и рухнула на землю. К счастью, падать было совсем не высоко и особого вреда для моего здоровья это не принесло. Да даже и сломай я тогда себе что-нибудь, не заметила бы! Руки мои стянул жгут силы, применяемый обычно магами для отлова врагов, преступников и прочих опасных личностей.
Я прекрасно помнила, на что способен такой вот тонкий светящийся шнурок, связывающий мои запястья! Попробуй я сейчас применить магию, и мои останки будут долго пугать грибников на всех окрестных полянах.
Вся веселость и романтичное настроение затухло, будто воткнутый в снег факел.
Стоп. Какая еще веселость?!
Я едва не взвыла от досады! Это же надо было попасть в такую глупую ловушку! Как ребенок, честное слово. Простейшие чары, хотя и очень сильные, и вот я выпорхнула навстречу своим пленителям, будто безмозглая бабочка! Кому сказать, не поверят.
Кстати, а кому именно на встречу я выпорхнула?
Лес молчал. Ни один опавший лист не зашелестел под ее шагами. Хрупкая, невысокого роста, одетая в летящий костюм белоснежного шелка, она шагала по темному лесу, словно по парадному залу. Легко и как-то трогательно-робко. Так может шагать совсем юная девушка в первый раз в жизни попавшая на прием во дворец какого-нибудь монарха. Или же, как в моем случае, воплощенная в нежном девичьем теле смерть.
— Элли. Здравствуй.
Не то чтобы я всерьез рассчитывала на ответ от этой посланницы великой богини, но вежливость требовала поздороваться. Да и что еще я могла сделать? Путы на моих запястьях недвусмысленно свидетельствовали о том, что сопротивляться не стоит. Хотя, и без них против Элли я бы не выстояла и секунды. Стоит ей только подумать, и я буду мертва. Не будь пут, от нее можно было бы попытаться сбежать, но это только отсрочка. Да и некуда мне бежать.
— Римма. Я не заберу твою жизнь. Меня послали за тобой, — голос едва шелестел, будто Элли давно забыла, как разговаривать.
— Послали?! Тебя?!
В это верилось с трудом. Я знала свою собеседницу много лет. Мы учились в одной группе, но уже тогда приказывать ей мог только сумасшедший. Все равно, что приказывать солнцу, когда ему светить! Да и боялись ее все, включая преподавателей. Разве только мой тогда еще будущий супруг смотрел на нее свысока, как и на любого из своих непутевых, да и путных тоже учеников.
Начать с того, что человеком, Элли не была. На старших курсах я ради интереса присмотрелась к ней, и решила для себя, что тело девушки вполне человеческое и, скорее всего, рождено обычным людским способом от обычных родителей. Но вот что с ним сделали потом, мне тяжело было даже представить. Нервная система была перекроена так, что непонятно было, как она вообще не сошла с ума. Как мозг не захлебнулся бешенным потоком информации, поступающей от усиленных рецепторов и попросту не затопил сознание? Ведь даже самые обычные глаза и уши дают столько сведений, что все они попросту не осознаются! Но только не в случае Элли. Она осознавала все. Мгновенно ориентировалась в этом безумном потоке и мгновенно принимала решение. И так же легко осуществляла его. На ресурсы ее неведомые создатели не поскупились.
Помню, мы учились проходить сквозь физические преграды. Ну, то есть не учились, конечно, это могут далеко не все, но теорию изучали, и силы свои в этой области пробовали. Я поиграла со стеной в гляделки и отступила, решив, что это не мое. Элли же только задумчиво пожала плечами и резким движением изящной ручки проделала в каменной кладке изрядную дырку. Двух ударов хватило, чтобы пройти сквозь стену, хотя и несколько архаичным способом.
И это только возможности физические! Магические же и вовсе не поддаются никакому описанию. Нет, двигать взглядом скалы или же создавать диковинные артефакты она не могла. Ее стихией была смерть. Смерть была той силой, которой она служила, и которая служила силой ей самой. Убить она могла взглядом, мыслью, трепетом длинных ресниц, щелчком пальцев. Ей было достаточно оказаться рядом.
Хотя, могла она убить и по старинке, мечем, кинжалом или просто руками. От чего зависит ее выбор способа умерщвления, я не знаю, и совсем не уверена, что хочу знать.
— Не важно. Идем.
Такие тонкие руки вздернули меня на ноги, словно тряпичную и настойчиво толкнули куда-то в лесную чащу.
Идти пришлось несколько часов. Мои босые ноги (вылетая на встречу неведомому, я не потрудилась обуться или одеться должным образом) окоченели в предутренней росе, да и все остальное, отделенное от ночной прохлады только льняной рубахой, в которой я обычно спала, здорово промерзло. За такие глупости, как простуда я, конечно, не волновалась, все-таки лучшая целительница в своем поколении! Но сами ощущения были мерзкими. К тому же, за всю дорогу моя бывшая сокурсница не сказала ни слова, что только усугубляло общее гадкое настроение.
Кто мог приказать ей похитить меня? Кто-то очень могущественный, это очевидно, но кто именно? Несомненно, представитель магической знати, возможно связанный с ней кровным родством. Скорее всего, связанный! Родители вполне могут иметь некоторую власть над подобным созданием. Но о ее семье я совсем ничего не знала. Как-то не приходило мне в голову выяснить, что же это за люди, обрекшие собственную дочь на такую жизнь.
