— На всякий случай положи то, что считаешь нужным.

Случай, действительно, представился.

Настя решила ехать в своей машине, и Кушкин настоял, чтобы её сопровождали Артем и Никита.

— Хорошо, — неохотно согласилась Настя. — Только, чур, я за рулем.

И объяснила:

— Стосковалась я по нормальной жизни. Без охраны, без всяких предосторожностей…

— Быстро же ты выдохлась. Твой издательский дом работает чуть больше трех месяцев, а ты заныла…

— Не чуть больше, а уже три месяца! — с гордостью поправила Настя своего верного соратника.

Да, уже прошло три месяца с тех дней, когда она и Кушкин лихорадочно готовили документы для регистрации Издательского дома. Регистрация состоялась без проволочек, особняк для Издательского дома она приобрела именно тот, который желала, с «Банк оф Цюрих» у неё очень хорошие отношения. Она не особенно активно залезала в свой счет в банке — крепко выручил взнос Бираго Диопа в «Африку». Но в первое время пришлось переводить из банка в Москву довольно крупные суммы, и Настя понимала, что это могло каким-то образом стать известно тем, кто затевал историю с наследством. Господин Рамю не получил информацию из банка, это кое-что значило, но далеко не все. Она не сомневалась, что по-прежнему находится под пристальным наблюдением Олега, Алексея и их «команды». Ее бывший «старший друг» и странный супруг не могли не видеть, как широко разворачивается «Африка». Не на пустом же месте…

Настя каждый день ждала вестей от Кэтрин. Ждала и опасалась их, её мутило от одной мысли, что может свершиться то, что они задумали.

Она действительно устала и требовалось, как говорили опытные игроки, взять паузу. Было не лучшее время для поездки на дачу — стояла сырая погода, ни зима, ни лето, так, нечто неопределенное, когда сверху сыпет снег, а под ногами вязкая каша. Но на даче все равно было лучше, чем в городе. Кушкин сговорился с соседями — мужик сторожил, чистил дорожки, а его жена следила за тем, чтобы на даче было тепло и чисто. На большом участке стояли заснеженные сосны, крыша была укрыта снегом, словно толстым пушистым ковром, можно будет растопить камин и тогда вкусно запахнет дымком… И все забыть!

Но спокойный отдых не получился. Возле метро «Аэропорт» — серой, вписанной в огромный дом его полукруглой арки, Настя притормозила на красный свет. И увидела странную картину. К стене спиной прижался парень, а к нему, как к загнанному волку, подбирались трое смуглы людей в одинаковых кожаных куртках. Парень отбивался от них, но силы были явно неравными: из распоротой ножом на груди его куртки-«зеленки» проступила бурым размытым пятном кровь, он ослабел и движения его не отличались четкостью. Что-то в его облике показалось Насте смутно знакомым и она, повинуясь какому-то внутреннему голосу, выхватила из «бардачка» пистолетик, подаренный в августе симпатичным капитаном то ли Леней, то ли Мишей и выскочила из машины. Артем и Никита, не размышляя, абсолютно автоматически выпрыгнули вслед за нею. Ей очень не понравилось, что трое убивают одного.

Настя пальнула из пистолетика в воздух, скомандовала своим телохранителям:

— Кожаных вырубить!

Через секунды трое смуглых вразброс валялись на асфальте — бывшие оперы знали свое дело.

— Его в машину! — снова приказала Настя, ткнув пистолетом в прижавшегося к стене, оторопевшего от неожиданности мужика в окровавленной «зеленке».

И это «дело» бывшие оперы тоже знали туго, видно приходилось «задерживать». Пока Настя садилась за руль, мужик без суеты и шума был препровожден на заднее сиденье, рядом с ним, полуобняв на всякий случай, сел Артем, Никита, в последний раз окинув бдительным взглядом поверженных «смуглых», почти на ходу прыгнул на переднее сиденье рядом с Настей.

На счастье красный свет переключился на зеленый, и Настя с места погнала машину на большой скорости.

— Осторожнее, Анастасия Игнатьевна, — довольно спокойно сказал ей Никита. — Нам ничего не грозит. Пока там очухаются, мы будем далеко.

— Как думаешь, номер машины кто-нибудь заметил? — спросила Настя.

— Это вряд ли. Мы были прикрыты другими машинами. Случайные прохожие бросились врассыпную, а милиционеров, как и надлежит быть, поблизости не оказалось.

— Ну дай Бог, — облегченно вздохнула Настя. Она, не поворачивая головы — за рулем все-таки — сказала неожиданному пассажиру:

— Ну, здравствуй, майор Уланов.

Да, это был тот самый майор-танкист, у которого она, спецкор газеты, брала интервью в воюющей Чечне.

— Ты кто? — прохрипел Уланов. И так же хрипло сказал телохранителям Насти: — Спасибо, пацаны.

— Узнаешь еще, — ответила Настя. А Артем, придерживая Уланова за плечи, попросил:

— Не вертись. Измажешь машину кровью.

Бурые пятна проступили в нескольких порезах «зеленки». Артем спросил Уланова:

— Ты как? Немного продержишься?

Уланов не ответил. Он потерял сознание.

Никита посоветовал Насте заехать в какой-нибудь тихий переулок. Надо было срочно останавливать кровь и туго перевязать раненого, иначе отдаст концы. Еще он добавил, что парень под большим градусом, запашок от него — будь здоров. Сказал:

— Насколько я понимаю, его не следует передавать в руки «скорой помощи»?

— Думаю не стоит. Хотя бы до того, пока не узнаем, за что его кончали те подонки нерусской национальности.

Настя притормозила в переулке, и Артем с Никитой сноровисто перевязали Уланова, благо в машине имелась аптечка. Артем вышел из машины и прикрепил к крыше синюю мигалку, которую извлек из багажника.

— Эта штука откуда? — спросила Настя. Когда она нервничала, слов не выбирала. А сейчас для беспокойства были весьма веские причины: в машине находился раненый неизвестно за что, давний знакомый, которого пришлось отбивать у головорезов.

— Так откуда эта штука? — переспросила она.

— Михаил Иванович снабдил. На всякий случай. Вот он и представился, — объяснил Артем. И спросил: — Извините, Анастасия Игнатьевна, мы поедем на дачу?

— Да.

— Тогда разрешите мне сесть за руль. Нельзя, чтобы нас останавливали гаишники — они увидят раненого. Надо проехать по нахалке.

Настя поменялась с ним местами, Артем включил мигалку и они помчались на бешеной скорости. Артему было плевать на светофоры, он в притирку обгонял машины, водилы которых в бессильной ярости грозили вслед кулаками, проскакивал, не сбавляя скорости, мимо ошарашенных гаишников. На счастье, у гаишников срабатывал рефлекс чинопочитания: они не сообщали по рации на посты по трассе о странной машине. Черт его знает, кто там, под этой мигалкой сидит, сейчас в России много странных начальников развелось. Раз «мигает», значит имеет право.

Артем туго знал и гонки на машине с препятствиями по трассе в густом потоке машин. Немного пришедший в себя Уланов прохрипел: «Я бы танк тебе доверил, пацан».

До дачи доехали быстро и, чему Настя в душе подивилась, без единой царапины. Парни извлекли Уланова из машины и, поддерживая его с двух сторон, ввели в дом. Ноги у Уланова заплетались, хотя он очень старался держаться.

Настя приказала увести его в комнату, в которой коротали время её телохранители, когда требовалось, снять одежду, хорошо промыть раны, по-новой перевязать и уложить в постель.

Никита вышел к Насте несколько озабоченный. Он сказал, что у человека, которого его хозяйка назвала Улановым, несколько ножевых ран, к счастью, неопасные — скользящие, видно Уланов умело уклонялся от ножей, но нужен врач, чтобы обработать как следует раны и унять боль. К тому же Уланов потерял много крови. Никита советовал немедленно связаться с Михаилом Ивановичем, у того есть самые неожиданные знакомые.

Настя набрала номер Кушкина по мобильному телефону. Тот откликнулся сразу же:

— Михаил Иванович, у тебя есть надежный врач, не болтливый и которому можно доверять?

— Гинеколог? — нелепо пошутил Кушкин.

— Не ерничай, — одернула его Настя. — Хирург. Так есть или нет?

— Допустим, есть.

— Тогда бери его в охапку и срочно ко мне на дачу. И пусть возьмет с собой все необходимое для чрезвычайных ситуаций. Ты меня понял?