Так выглядела в действительности «ненависть» митрополита к оккупационной политике гитлеровцев, так сильно «ненавидел» он их, что, движимый этим чувством, предоставил свои палаты под штаб-квартиру немецкой разведки, которая вместе с «эйнзатцкомандо Галициен» запланировала и провела во Львове целую серию карательных акций, в том числе и расстрел большой группы ученых. И Ганс Кох, и Фель, и командир частей «эйнзатцкомандо Галициен» бригаденфюрер СС Эбергард Шенгард, и его заместитель штандартенфюрер СС Ганц Гейм часто навещали митрополита, консультировались с ним, пользовались самыми различными услугами, включая жилищные удобства и винный подвал под капитулом, которые предоставил им старый австрийский разведчик, по кличке Драгун, носивший теперь мантию митрополита.

1 августа 1941 года во Львов приехал генерал-губернатор Ганс Франк со своим ближайшим советником по украинским вопросам полковником СС Альфредом Бизанцом, старым знакомым митрополита, и провозгласил акт о включении Галиции в «Генерал-губернаторство». Тем самым еще раз гитлеровцы подчеркивали, что ни о какой «самостоятельной Украине» и речи быть не может. Ганс Франк передал власть во Львове первому губернатору «провинции Галиция» доктору Карлу Ляшу. Накануне к этому «торжественному» акту были подготовлены предатели типа Костя Панькивського, посадника Полянского, Мирона Луцкого и доктора М. Росляка. Полковник Альфред Бизанц, Ганс Кох и поручик

С. Д. Северин-Байгерт, навестив их, сказали им просто, по-деловому: «Сидите, Панове, тихо и не рыпайтесь, а попробуете нос поднять — пеняйте на себя».

Ганс Кох, передавая все свои функции и контактные связи полковнику Бизанцу, сказал совершенно ясно:

«Германия в настоящее время — это Гитлер. Только он все решает. Ему виднее, что в настоящий момент необходимо для дела победы, а необходимость эта является основанием для всех решений».

Жесткая, беспрекословная речь Коха обескуражила кое-кого из коллаборационистов, и они пришли жаловаться к Шептицкому. Особенно сетовал, если только можно верить его словам, Кость Панькивський:

«И митрополит, и Кость Левицкий, люди обстоятельные, с долголетним опытом в политических делах, первый — член палаты господ, второй — член палаты послов в Вене, поучали меня, огорченного поведением немцев, что горечь не может диктовать пути нашей политики. Оценивая немцев, мы должны стараться понять их мотивы и способ их мышления. Слепая ненависть — плохой советчик. Хотя немецкая политика делает большие ошибки против украинцев, но все-таки ее целью не является перечеркнуть нас как народ...»

И это говорил в лихолетье немецкой оккупации тот самый митрополит, который до этого не один раз перечел «Майн кампф» Адольфа Гитлера — зловещую программу нацизма, в которой четко и определенно была декларирована колонизация всех украинских и других славянских земель и постепенное превращение славян в нацию рабов!

А чтобы ослабить «чувство горечи» у Панькивського, митрополит сказал, что он и сам обижен тем, что Ганс Франк не нанес ему, князю церкви, визит. Панькивський передал при оказии слова митрополита шефу СД Кольфу, и тот доложил их вверх по начальству.

15 сентября 1941 года в ворота подворья собора Святого Юра въехало несколько черных лимузинов с гитлеровскими флажками на радиаторах. Охрана из эсэсовцев окружила палаты митрополита. Из машин вышли губернатор Карл Ляш, его ближайшие сотрудники — шеф внутренних дел Отто Бауэр (застреленный впоследствии советским разведчиком Николаем Кузнецовым), шеф по делам науки и культуры Касселих, шеф пропаганды Райш и городской староста Куят. Сопровождаемые священниками, они проследовали в покои князя церкви.

До позднего вечера длился прием. Рекой лились вина и отборные коньяки. Восседая в своем митрополичьем кресле, Андрей Шептицкий шутил на чистейшем немецком языке. Почтенные гости были вполне довольны приемом и тем радушием, с каким их встретил митрополит.

24 сентября 1941 года продажная газета «Львiвскi вiсти» напечатала пространное интервью «Губернатор Галиции о важнейших вопросах провинции Галиция». В этом интервью бригаденфюрер СС доктор Карл Ляш говорил, в частности, что украинские националисты и греко-католическая церковь относятся к гитлеровским властям с полным взаимопониманием и доверием. Убийца многих тысяч мирных львовян, отнявший перед смертью у них миллионы рублей, Карл Ляш заявил: «Я убедился в этом также во время посещения митрополита графа Шептицкого, и на основании беседы с ним мы подтвердили, что наши мысли и планы едины».

Пытаясь замутить воду и обмануть верующих, адвокаты митрополита Шептицкого утверждают, что и шеф немецкой военной разведки, пресловутый адмирал Вильгельм Канарис «никогда в действительности не посещал митрополита». Вполне возможно, что и по сегодняшний день удалось бы церковникам и Ватикану сохранить в тайне обстоятельства этого и других нелицеприятных посещений князя церкви видными гитлеровцами, если бы в руки советских войск не попал видный германский разведчик, ближайший подчиненный Канариса, начальник отдела абвер-II Берлинского военного округа полковник Эрвин Штольце. Допрошенный советскими офицерами, Эрвин Штольце в числе прочих сведений сообщил:

«Во время оккупации Украины офицер отдела абвер-II, работающий во Львове, капитан профессор Ганс Кох донес мне, что им в нашей работе используется митрополит Шептицкий. После моего доклада об этом адмиралу Канарису последний лично выезжал для связи с Шептицким на встречу, которую устроил ему Кох.

Когда Канарис возвратился из Львова, то было видно, что он недоволен встречей с Шептицким. Митрополит с удивлением и насмешкой сказал Канарису: «Я-то думал, что адмирал должен быть на море, а он, оказывается, стоит у руля разведки», что Канарису не понравилось».

Последующие визитеры — видные члены гитлеровского рейха — довольно откровенно намекнули митрополиту, что так разговаривать с немецким адмиралом, да еще руководителем всесильного абвера, отнюдь не безопасно. Митрополит понял внушение, стал куда покладистее и даже после разгрома гитлеровцев у Волги из кожи лез, чтобы поставить как можно больше пушечного мяса в дивизию «СС Галиция». Шептицкий освятил знамена дивизии, послал капелланами в нее своих наиболее видных священников, а протопресвитером всей дивизии назначил доктора богословия Василия Лабу. На флажках дивизии были начертаны хвастливые надписи: «На Москву», но дошла она всего-навсего до Брод, откуда летом 1944 года днем и ночью доносились во Львов, в палаты митрополита, отзвуки орудийной канонады. Совесть не мучила седовласого митрополита, пославшего на верную гибель тысячи украинских хлопцев, как не мучает она сейчас осевшего в Канаде и прославившего Шептицкого его протопресвитера Василия Лабу.

Таково было еще одно черное предсмертное дело белоголового кандидата в святые. Его имя пытаются сделать сейчас знаменем в борьбе против коммунизма наши идейные враги за рубежом. Именно поэтому народы должны знать всю правду о мертвом графе и его агентуре.

Мы постарались, сколько было в наших силах, рассказать о кандидате в святые и его агентуре. Мы не знаем, какой вывод сделает читатель из того, что сказано выше, но для нас бесспорно — Шептицкий был опасным врагом, и тем труднее было проникать нам в сокровенные тайны его биографии.

Каковыми же были его подчиненные, те, кого мы назвали агентами Шептицкого, его офицерский состав, рассеянная по многим селам и городам Западной Украины черная гвардия униатства?

Нам думается, что в какой-то степени ответ на этот вопрос может дать рассказ об одном из отважных людей, выступивших против царства шептитчины,— писателе Степане Ту dope, с предельной ясностью показавшем в своем романе хищное и хитрое обличье подручного митрополита — священника Михаила Сойки, укреплявшего власть церкви в отдаленной Подолии.