Уж теперь он поедет на осле, на том самом осле, за которым так часто плелся пешком. Он всегда мечтал об этом и однажды, нарушив запрет, даже попробовал прокатиться на осле. Когда-нибудь Мустафа, наверное, забудет все события своего детства, — все, но только не это! Он всегда будет помнить, как дядя наградил его такой пощечиной, что он кубарем скатился со спины осла. Дядя очень дорожил ослом и считал его более полезным для семьи, чем двадцать таких бездельников, как Мустафа. Дядя полагал, что перевозка земли — нагрузка, вполне достаточная для старого животного.
Мустафа никак не мог понять, почему дядя разрешает возить на осле землю, а покататься на нем не дает: ведь он, Мустафа, единственный ребенок в доме.
Семья у них небольшая: мать, отец, дядя и он, Мустафа. Имущество тоже невеликое: осел, коза, куры.
Отец когда-то учился в Аль-Азхаре и мечтал стать улемом[26]. В один прекрасный день он появился в деревне в огромной чалме и гордо прошелся по улицам. Первым ему повстречался его собственный брат. Смеясь, он сказал: «А это что такое? Зачем ты намотал на голову такую большую чалму? Понимаю, ты собираешься показывать ее за деньги. Иди, иди своей дорогой! Я на тебя смотреть не стану, и от меня ты ничего не получишь».
Вся деревня смеялась, повторяя эти слова. Она и до сих пор вспоминает их, потому что эти слова вошли в золотой фонд деревенских острот. Молодой азхариец больше не вернулся в Каир. Он женился и остался в деревне, но чалму, возвышавшуюся над его лбом, он не снял. Хотя он и не стал улемом, крестьяне его уважают. Они обращаются к нему за советами, когда дело касается брака, развода, иногда расспрашивают о рае и аде. Он пишет для них анонимные жалобы на старосту, злоупотребляющего властью. Сына своего Мустафу он отдал сначала в деревенскую школу, а теперь посылает в городскую, чтобы сын, плоть его и кровь, достиг в жизни того, чего сам он так и не добился.
Однако дядя Мустафы не разделял этого желания. Он считал, что Мустафа должен остаться в деревне и помогать вести хозяйство. Пусть он вырастет деревенским молодцом, пусть выучится драться на палках, пусть будет защитником семьи от нападений недоброжелателей.
Дядя Мустафы худ и слаб телом. На его строгом бронзовом лице всегда лежит печать горечи. Скажет он порой веселое слово, и крестьяне долго смеются над его шуткой, но деревня не помнит случая, когда бы смеялся он сам. А пройдет по деревне слух о новой несправедливости начальника или о том, что староста снова отбирает кур у крестьянок и деньги у крестьян, все ждут, что скажет по этому поводу дядя. Смеясь над его словом, крестьяне отдыхают от всех своих невзгод.
Итак, дядя упорно возражал против того, чтобы Мустафу послали учиться в город. Однажды вечером, когда семья сидела за ужином, он откусил пол-луковицы, заел ее черствым хлебом и куском высохшего красного сыра и сказал: «Говорю тебе, оставь его в деревне! Может, это и неплохо — учиться, но кто же будет здесь защищать наше добро? Что он, независимости для страны добьется? Так, что ли?»
Мустафа и раньше слышал эти слова: «независимость», «страна», однако не понимал их смысла. Но теперь, возмущенный пренебрежением дяди, он крикнул: «Конечно! Я добьюсь независимости для страны!»
Едва ли не первый раз в жизни дядя расхохотался. Отец тоже засмеялся и сказал: «Если пожелает аллах!» И тогда дядя, мечтательно улыбаясь, произнес: «Может, и добьешься, герой!..»
Сейчас дядя спит на скамье в соседней комнате. С рассветом он встанет.
Только вот рассвет никак не наступает, рассвет того долгожданного дня, когда их маленький караван отправится наконец в город.
Комната, где лежит Мустафа, совсем темная. В ней даже нет окна, через которое могли бы проникнуть солнечные лучи или бледный свет луны.
Мерное похрапывание людей смешивается с дыханием козы и голосами ночи, а самодельный светильник неутомимо бросает во тьму слабый свет. Он едва теплится, как теплится робкая надежда в душе человека: и ярко не горит, и совсем не гаснет.
Незаметно бегут минуты. Мустафа мечтает о чуде — оказаться бы ему в новой одежде, как у сына начальника полиции, который расхаживает по деревне под защитой отцовской власти и старшего стражника.
Этому мальчику примерно столько же лет, что и Мустафе. Как аккуратно он всегда причесан, какие у него розовые щечки! Он ходит по деревне, важничая перед детьми, мешая людям и животным, раздавая пинки направо и налево. А за ним всегда следит улыбающийся стражник.
Мустафа помнит, как однажды он чуть не избил этого мальчишку, но стражник схватил его за руки, и тогда сын начальника полиции, расхрабрившись, ударил Мустафу. Стражник вдобавок толкнул Мустафу да еще обругал и его самого, и его отца, а затем и всех жителей деревни.
Когда Мустафа рассказал об этом дома, мать накричала на него, отец пожал плечами, а дядя, потрепав его за волосы, сказал: «Эх, ты! Да разве феллахи — люди? Выходит, ты такой же герой, как и твой отец. Ведь твоего отца выгнали из Аль-Азхара за такую же историю!»
Мустафа припоминает все это и с нетерпением ждет, когда же наконец проснется мать, когда же придет утро и они поедут в город.
Да, он поступит в городскую школу и будет таким же, как сын начальника полиции, как сын самого маамура[27].
Он станет носить городской костюм; когда он заговорит, все будут прислушиваться; он вырастет человеком, которому откроются все тайны жизни; он узнает то, что неведомо другим.
Он станет таким, как тот важный инспектор, который приезжал к ним в школу осенью прошлого года в коляске, подпрыгивавшей на ухабах. Старухи, стоявшие в дверях домов, как всегда, беседовали о старых временах, о божьих праведниках и их деяниях. А девушки, закрывая нижнюю часть лица черными платками, оглядывали инспектора с ног до головы. Несколько ребятишек прицепились сзади к коляске. Потом инспектор вошел в школу и направился в класс, где учился Мустафа. Учитель бросился ему навстречу. Малыши заметили, что грозный учитель, который нередко бил их палкой, вдруг стал говорить непривычно тихим голосом. Он перестал ругаться и все старался спрятать палку. Дети почувствовали симпатию к странному посетителю. Воцарилась тишина, полная ожидания.
Приезжий заговорил, и ребята, раскрыв рты, с восхищением слушали его. Инспектор обладал удивительным красноречием и беседовал с детьми о вещах, совсем им незнакомых.
Инспектор попросил нарисовать странную вещь, которую он назвал «яблоко»[28]. Мустафа никогда не забудет этого слова. Вся деревня до сих пор со смехом вспоминает историю с инспектором и яблоком. Этот случай также вошел в золотой фонд деревенских острот.
Мальчики никак не могли понять, чего хочет от них инспектор. Тогда он обратился к учителю и попросил его нарисовать на доске яблоко. Учитель смутился, тщетно пытаясь вспомнить, что это за штука. Малыши весело рассмеялись…
Когда Мустафа приедет в город, он обязательно узнает, что такое яблоко. Узнает он и многое другое, что пригодится ему в жизни.
Но почему не просыпается отец, чтобы собрать его в дорогу? Слух Мустафы различает в темноте храп отца и мерное дыхание козы.
Мустафа злорадно и торжествующе смотрит на козу. Сколько раз она заставляла его плакать, когда он утром или вечером вел ее на привязи, а она то и дело норовила сбежать! В конце концов ей всегда удавалось вырваться, и Мустафа неизменно получал от дяди положенную порцию брани и подзатыльников.
Коза приоткрыла глаза, и ее неподвижный взгляд остановился на Мустафе.
Когда наконец наступит день и можно будет надеть костюм, ботинки и торбуш?
Мустафа осторожно приподнимается и смотрит на спящих тут же с ним на полу отца и мать. Светильник почти совсем потух.
С бьющимся от волнения сердцем он поднимается со своего места, протягивает руку и пытается открыть сундук, куда его мать обычно прячет ценные вещи и сласти.
