— Думаешь, все зависит от того, как на это посмотреть? — улыбнулся Уэнделл. — Инспектору нравится твой стиль, везунчик. Если переедешь в город… Впрочем, поговорим в понедельник.

Крис с полминуты подождал лифта, потом по лестнице спустился на седьмой этаж и торопливо пошел по коридору в отдел по расследованию преступлений на сексуальной почве. В комнате никого не было. В столе у Морин он нашел заявление Греты, подвинул телефон и набрал ее номер. Немного погодя в трубке раздался голос Греты: «Вы звоните Джинджер Джонс, но ее нет дома, перезвоните. Если желаете, можете оставить сообщение сразу после сигнала. До свидания».

— Грета, я нисколько не изменился, — произнес он с расстановкой после сигнала и положил трубку.

Это было все, что он мог сообщить автоответчику. Ладно, он ей позже позвонит!

Крис встал и подошел к своему столу, заваленному папками с делами, нашел в списке сотрудников отдела номер домашнего телефона Морин и позвонил ей. Она быстро взяла трубку, и он спросил, удалось ли ей связаться с матерью Робин.

— Вчера весь день пыталась до нее дозвониться. Помнишь, Робин сказала, что хранила кое-какие книги у своей матери. Я и подумала, а не держит ли она там еще что-нибудь, потому что у нее в квартире Уэнделл ничего не нашел.

— Ну и что? С ее матерью тебе удалось поговорить?

— Там минут десять было занято, а потом никто не отвечал. Поэтому я позвонила в полицию городка Блумфилд-Хиллз, где она проживает, и мне сказали, что она уехала, отправилась в круиз.

— Но ведь кто-то говорил по телефону.

— Я сообщила им об этом. Мне объяснили, что это могла быть горничная, маляры, чистильщики ковров…

— А они не собирались проверить?

— Сказали, что заглянут туда. А что ты задумал?

— Абсолютно ничего. Ты сказала Уэнделлу, что звонила и там было занято?

— Да, но, по-моему, он не придал этому значения.

— Что ж, Морин, больше ты ничего не можешь сделать.

— Ты с ним говорил?

— Он в запарке, уж очень много у него всяких убийств.

— А ты что-нибудь узнал?

— Пока ничего особенного. Если что-нибудь откопаю, дам тебе знать.

Он вернулся к столу Морин, набрал номер телефона Робин. После четырех гудков она взяла трубку.

— Слушаю, — сказала она скучным голосом.

— Робин, это Скип.

Последовало молчание.

— В чем дело?

После продолжительной паузы она спросила:

— Кто это?

— Скип. Кто же еще?

Она положила трубку.

Крис выждал секунд двадцать и снова набрал ее номер. Линия была занята. Он заглянул в блокнот Морин, нашел номер телефона матери Робин, позвонил и услышал сигналы «занято». Все понятно! Она наверняка разговаривает со Скипом. В течение следующей пары минут он набирал номер телефона Робин раз пять, пока наконец не услышал длинные гудки, и она ответила.

— Привет, это Крис Манковски.

Он ждал, вспомнит ли она его. Представлял ее себе в той крошечной комнатушке с ярким красным пятном на белой стене.

— Это вы только что звонили, не так ли? — спросила она небрежным тоном.

— А вы положили трубку, — сказал Крис. — Я перезвонил, но было занято, и я понял, что вы разговариваете со Скипом.

В трубке повисло молчание.

— А теперь положите трубку и позвоните Доннеллу, — продолжил он. — Если он еще не рассказал вам обо мне, спросите у него про Манковски. Запомнили?

— Я догадываюсь, кто вы такой. Вы либо коп, либо никчемная темная личность без определенных занятий, и я не понимаю, зачем я вообще с вами разговариваю.

— Я заеду к вам и все объясню. Примерно через час…

— Меня здесь не будет. Мне нужно встретиться с адвокатом.

— Неплохая мысль.

После паузы Робин добавила:

— Но если вы окажетесь в центре позднее…

— Как насчет бара «У Галлигана»?

— Нет, давайте встретимся на автостоянке на Гарт-Плаза около шести, — сказала она и положила трубку.

Крис подождал, снова набрал ее номер и услышал частые гудки. Он написал на листке бумаги номера и адреса Греты, Робин, ее матери и сунул листок в карман куртки. Когда он еще раз позвонил Робин, линия была еще занята.

Почему она захотела встретиться с ним на улице, а не в баре? Вне всякого сомнения, с ней будет Скип. Насколько опасен Скип? Судя по тому, как ловко Скип собрал взрывное устройство, он парень отчаянный и бесшабашный, и это сразу будет по нему видно.

Крис спустился на шестой этаж, в подразделение пожаров и взрывов, где работал раньше. Он давно уже сдал свой табельный кольт вместе с полицейским жетоном и удостоверением. Но подарок отца, полуавтоматический пистолет марки «глок» все еще находился здесь, в запертом ящике. Крис вспомнил, как врач-психиатр в клинике Святого Антония спросил, любит ли он оружие, а потом понес всю эту чушь о пауках. Сдохнуть можно! Кого они скребут, эти пауки?

Скип не смог долго оставаться в подвальном помещении, оборудованном для отдыха. Поначалу ему там понравилось. Над баром висело специальное зеркало, глядя в которое он видел себя свежим и загорелым, когда сидел за стойкой и выпивал в полном одиночестве. Он старался не появляться на первом этаже, чтобы его не могли увидеть с улицы, лишь время от времени шмыгал в кухню. Такая жизнь ему надоела, и он перебрался наверх, в спальню матери Робин. Там было роскошно: кровать с балдахином, камин и мебель, как в гостиной, ванная с разными шампунями, пенами для ванн, лосьонами, гелями, кремами и прочей ароматной разностью.

В субботу днем он лежал на кушетке, смотрел фильм по телевизору под названием «Опасный момент», в котором играл его любимый актер Гарри Дин Стэнтон, классно передающий нервное состояние, когда проворачиваешь вооруженное ограбление ювелирного магазина, а напарник корчит из себя главаря. Что-то похожее он начинает испытывать к Робин по мере того, как она у него на глазах превращается из бесшабашной девчонки в крутую бабенку! Гарри Дин Стэнтон погиб в этом фильме только потому, что совершил ошибку, связавшись с подонками. Когда их водила сдрейфил, ему пришлось удирать на своих двоих, и в результате копы пулей сняли его с забора.

Было что-то роковое в том, что сегодня утром Скип застал по кабельному каналу окончание фильма «Разграбление Рима», где он играл роль одного из сподвижников Аттилы, вождя гуннов, и смотрел, как его самого убивают. Ему казалось, что он выглядит как накурившийся байкер. На натурных съемках около Алмерии он погибал под колесами боевой колесницы, а еще от смертельных ран, нанесенных ему короткими римскими мечами. Колотые раны оказались не опасными, но из-за нагноения в результате инфекции ему пришлось торчать в больнице целых десять дней. Выписавшись, он попытался вернуться на съемки, но ему уже нашли замену.

В конце фильма «Опасный момент», как раз после того, как сообщник Гарри Дина сматывается на бешеной скорости в машине, Скип услышал внизу чьи-то шаги. Через минуту в комнате появилась Робин. Она подошла к лежавшему на кушетке Скипу, чмокнула его в макушку, и он сказал себе: «Берегись!»

— Ты переезжаешь, — заявила Робин, выключая телевизор. — Забирай свои шмотки и динамит.

— А что случилось?

— Я тебе по телефону говорила про Манковски, отстраненного от дел копа. Ну так теперь он знает, что ты здесь.

— Стало быть, я могу спокойно возвращаться в Лос-Анджелес. Вы с Доннеллом все равно меня кинете, когда я сделаю для вас черную работу. Я догадываюсь, что ты задумала. Узнать, где Манковски ставит свою машину, и заминировать ее, да?

— Но ты ведь сделаешь это, не так ли?

Она перебросила ногу через валик кушетки и стала тормошить его. Скип насторожился.

— Доннелл хочет тебя выкинуть, — сказала Робин. — Он считает себя главным, так что я ему подыгрывала. Видел бы ты, как я все ловко обстряпала. Мне нужно позвонить Доннеллу перед уходом. Узнать, окажет ли он нам одну услугу.

Скип молча слушал.

— Он нам нужен. Во всяком случае, до понедельника, когда откроется банк. Доннелл хочет получить ровно миллион. Он считает, что нам причитается меньше, потому что он, видите ли, мозг операции. Представляешь? Я не возразила и согласилась на семьсот штук. Но если ты не против, заберем все деньги себе.