Она осталась сиротой И доброй девушкой была. Отец женился на другой И взял в свой дом исчадье зла. Металась девушка как тень, Чтобы услышать похвалу. Но мачеха в недобрый день Ее втащила на скалу. «Будь вечно здесь, как тайна тайн, Покуда трижды уст твоих Не поцелует сам Эвайн, Твой верный рыцарь и жених». И вот спеклись ее уста, Достали волосы до пят. Ходили слухи неспроста: Зверь на скале живет, космат. «Приди, Эвайн!» — она звала При свете солнца и во мгле. И до Эвайна весть дошла О диком звере на скале. Сказал Эвайн: «Клянусь душой, Узнаю, правду ль говорят!» «О если так, и я с тобой», — Ему ответил младший брат. Ладью направили они Туда, где пенились валы, И видят — красные огни Летят навстречу со скалы. «Мой старший брат, ты слишком смел. Давай обратно повернем. Не зверь, а дьявол там засел И все вокруг палит огнем». Взял лук Эвайн, прищурил глаз И крикнул, чтобы зверь бежал, Не то стрела его тотчас Уложит зверя наповал. «Эвайна жду, — раздался стон, — И не боюсь твоей стрелы. Три раза поцелует он, И я сойду с моей скалы». Спеклись звериные уста, Спускались волосы до пят. Но хоть скала была крута, Взошли Эвайн и младший брат. «Волшебный пояс золотой Достала я с морского дна. Покуда будет он с тобой, Не захлестнет тебя волна, Но потеряешь пояс мой — И будет смерть твоя страшна». Под шум валов у диких скал Эвайн в глаза ей поглядел, Ее в уста поцеловал И пояс на себя надел. «Волшебный перстень золотой Достала я с морского дна. Покуда будет он с тобой, Тебе кольчуга не нужна, Но потеряешь перстень мой — И будет смерть твоя страшна». Под шум валов у диких скал Эвайн в глаза ей поглядел, Ее в уста поцеловал И перстень на руку надел. «Волшебный меч, клинок стальной, Достала я с морского дна. Покуда будет он с тобой, Ты будешь крепок как стена, Но если меч утратишь мой, То будет смерть твоя страшна». Под шум валов у диких скал Эвайн в глаза ей поглядел, Ее в уста поцеловал И ножны на себя надел. И стали свежими уста, И просветлел звериный взгляд, И вновь раскрылась красота, Как много дней тому назад. «Кто разлучил тебя со мной, Любовь моя, скажи скорей. Волк-оборотень ли лесной? Русалка ли, дитя морей?» «Никто из них не виноват, Что в зверя превратилась я. Меня хотела ввергнуть в ад Колдунья — мачеха моя». «Она сгубила много душ, Так пусть же примет волчий вид И навсегда в лесную глушь На четвереньках убежит!» Гуляла Маргарет в саду, А рядом — юный Вилли. Они, должно быть, на беду Друг друга полюбили. «Когда услышу крики сов Вечернею порою, Я подниму мечом засов И дверь твою открою». Вот полночь пробило вдали, Кругом темно, как в яме. Семь братьев к Маргарет вошли С горящими огнями. Под сводами чернела мгла, Огни едва светили, И сладко Маргарет спала, А рядом — юный Вилли. «Мой верный меч, — сказал один, Прикончит молодца». Другой сказал: «Он младший сын У старого отца». Сказал четвертый: «Бог простит, Любовь по сердцу мне». Сказал шестой: «Позор и стыд Убить врага во сне». Но молча выступил седьмой. В нем ярость закипела, И он вонзил свой меч прямой В распластанное тело. Метнулся Вилли — и затих, И Маргарет молчала. И снова мрак на них двоих Набросил покрывало. Вот брезжит ранний час утра, День светит с новой силой. Шепнула Маргарет: «Пора! Вставай скорее, милый!» Всходило солнце за окном, Скворцы в саду свистели, Но Вилли спал последним сном И встать не мог с постели. Он был на кладбище свезен И обручен с могилой, А ночью после похорон Пришел он к замку милой. Во мраке бледное лицо И плащ, едва заметный. «Отдай мне, Маргарет, кольцо, Подарок мой заветный». «Я не отдам тебе кольцо, Я в эту ночь глухую Без страха выйду на крыльцо И друга поцелую». «Мои уста белее льда, Мой дом в сырой могиле. Прощайся с жизнью навсегда, Коль поцелуешь Вилли». Но тут запели петухи, Лиловый, серый, красный. «Прощай! За смертные грехи Пора мне в путь ужасный. Нам вместе, Маргарет, не быть, Темна моя могила. Тебе другого не любить, Как ты меня любила». |
