Цыгане к замку пришли всемером. Как странно они запели! Так песня жгла, так нежна была, Что встала графиня с постели. Она к цыганам сошла во двор Под бубна глухие удары. Цыгане прельстились ее красотой И сотворили чары. Ей дали цыгане съесть имбиря, Ореха мускатного дали, Взамен семь перстней графиня дала, Каких они ввек не видали. Вернулся граф к любимой жене Верхом и в доспехе бранном, Но верный слуга ему сказал: «Графиня ушла с цыганом». «Седлайте живей гнедого коня, Гнедой вороного обскачет. Еще до заката узнаю я, Где леди бездомная плачет». «Поедем домой, любовь моя, Вдвоем по горному склону. Я на мече моем клянусь, Что пальцем тебя не трону». «Мы вместе ездили через поток, И в замке была я хозяйкой, А нынче поток перейду я вброд С цыганской бродячей шайкой. Мы в мягкой постели спали вдвоем, Верны супружеской чести, А нынче я в углу на золе Засну с цыганами вместе. По замку в сапожках ходила я Из тонкой кожи испанской; По вереску в грубых башмаках Пойду я с ватагой цыганской. Но любит меня мой Джонни-цыган, И я люблю его тоже, И мне один его поцелуй Всех замков в мире дороже». Проснись, лорд Дуглас, вставай скорей, Доспехи надеть спеши. Пусть люди не скажут, что наша дочь Венчалась в ночной тиши, Проснитесь скорее, мои сыновья, Спешите доспехи надеть, И в оба глядите за младшей сестрой, За старшей поздно глядеть». Она скакала на белом коне, На сером в яблоках — он, И рог висел у него на боку, И быстро темнел небосклон. Лорд Вильям на миг обернулся в седле, Повел глазами вокруг И видит — семь братьев на резвых конях Вдогонку спешат через луг. «О леди Маргарет, наземь сойдем, Коней подержи в поводу, А я обнажу мой острый меч И братьев твоих подожду». Она не давала воли слезам, Но видела, стоя вдали, Как семь ее братьев и старый отец Один за другим полегли. «Лорд Вильям, сдержи хоть один удар Ради отцовских седин. Я много друзей могла бы найти, Отец у меня один». Она достала белый платок Голландского полотна И осушила раны отца, Что были краснее вина. «О леди, теперь навсегда выбирай, Остаться иль сесть на коня». «Я еду, лорд Вильям, я еду с тобой, Нет больше родных у меня». Она скакала на белом коне, На сером в яблоках — он, И рог висел у него на боку, И грозно темнел небосклон. Все медленней ехал он вперед, А в небе луна взошла. Он леди Маргарет возле реки Помог сойти с седла. Они наклонились к прозрачной воде, Они отразились в волнах. Но волны реки окрасила кровь, И в леди вселился страх. «Ты ранен, лорд Вильям, — сказала она, — Ты ранен, и быть беде». «Не бойся, леди, то алый плащ Отразился в светлой воде». Они подвигались вперед, вперед При бледном свете луны, Покуда не сошли с коней У замковой стены. «Вставай, вставай, о леди-мать, Вставай и двери открой! Мою подругу, мою любовь Я нынче привез домой. Пошире нам стели постель, Стели повыше нам, И утром долго меня не буди, Пока не проснусь я сам». Он в замке встретил последнюю ночь, Она — последний восход. Пусть всем возлюбленным на земле Больше, чем им, повезет. Она лежит в сырой земле Рядом с любимым своим. Алая роза растет над ней, Алый шиповник — над ним. Шиповник и роза цветут весной, Сплетаются над могилой И говорят, что верный друг Навеки верен милой. Где ты ездил так долго, лорд Рэндэл, мой сын? Где ты ездил так долго, мой паладин?» «Я охотился, мать; постели мне постель, Я устал на охоте и крепко усну». «Где ты нынче обедал, лорд Рэндэл, мой сын? Где ты нынче обедал, мой паладин?» «У любимой моей; постели мне постель, Я устал на охоте и крепко усну». «Что ты ел за обедом, лорд Рэндэл, мой сын? Что ты ел за обедом, мой паладин?» «Ел вареных угрей; постели мне постель, Я устал на охоте и крепко усну». «А давал ли собакам, лорд Рэндэл, мой сын? А давал ли собакам, мой паладин?» «Да; подохли они; постели мне постель, Я устал на охоте и крепко усну». «Я боюсь, ты отравлен, лорд Рэндэл, мой сын. Я боюсь, ты отравлен, мой паладин». «Да, отравлен я, мать; постели мне постель, Я устал на охоте и крепко усну». |
