Проверка общежитий, проведенная в июле, показала, что в комнатах тесно, грязно, неуютно, обнаружены клопы и даже вши. 47 человек по болезни пришлось отправить обратно на родину, девять человек умерли, 30 сбежали. Только на шахте № 1—2 из 103 узбеков 21 уехал, шесть сбежали, пятеро умерли.

Еще худшим было положение граждан немецкого происхождения из автономной республики Поволжья, которым было выражено недоверие и обвинение в пособничестве врагу. Они подверглись переселению в глубокий тыл, им было отказано в праве защиты Родины с оружием в руках. Все мужчины от 15 лет и старше оказались мобилизованными в трудармию. Это понять можно — надо же было кому-то ковать победу и в тылу. Но была ли необходимость держать советских немцев в условиях лагерей? Зачем сыновей отделяли от их семей и отправляли на поселение в другие места? 45 лет прошло после окончания войны, а многодетная Марта Шмидт все равно не может объяснить, где и почему в трудармии на уральских лесоповалах, стройках и шахтах пропали ее муж и сыновья.

Иван Иванович Менгель выжил. На шахте он освоил три десятка профессий, ныне уже отживших: желобовой, каталь, болтокрут и других — до старшего механика предприятия по автоматике.

В своих воспоминаниях «Мы не были врагами» И. И. Менгель, один из семи тысяч проживающих сегодня в Копейске немцев, пишет о тех годах:

«Выходя на-гора́ из шахты после 12-часовой смены в мокрой лаве, мы в первую очередь спрашивали: что под Сталинградом? А потом уже интересовались, с чем баланда в немецкой столовой — с капустой или пшеном. Поев, выжав мокрые веревочные лапти, мы в трескучий мороз строем шли в свои холодные бараки, где на двухъярусных нарах коротали время до следующей смены. Выдерживали не все, особенно трудно было пожилым. Я выдержал. Мне было 15 лет.

В этих условиях мы выполняли свои трудовые нормы. У нас были стахановцы и ударники. Мы понимали, что уголь очень нужен фронту, что своим трудом мы тоже приближаем победу.

К концу войны я уже был мастером угля, работал врубмашинистом. День Победы, как и для всех советских людей, был для нас радостным праздником. Однако чувство неполноценности не оставляло: комендантский режим, подписка о невыезде, штамп в паспорте о проживании только в пределах Копейска. После войны наши напарники по работе в шахте — русские, украинцы, татары, башкиры — получили медаль за доблестный и самоотверженный труд в годы Великой Отечественной войны. Нам же, советским немцам, в большинстве своем ее не давали, мотивируя тем, что война-то была с Германией».

В суровый 1942 год в каждом номере городской газеты «Копейский рабочий» можно было встретить такие призывы: «Шахтер! Твой фронт — забой, твое орудие — молоток. Руби уголь по-фронтовому, перевыполняй норму!», «Шахтер, стахановским трудом Отчизну защити!», «Шахтер, бей немца в сердце сверхплановым углем!» Эти девизы не оставались словами, они поднимали в людях боевой дух, звали их на трудовые дела.

В решении общего комсомольского собрания шахты № 42, опубликованном в газете 9 июля, юноши и девушки писали: «Нашей любимой стране дорого сейчас каждое вводимое в строй предприятие. Уголь, который рубят горняки Копейска, питает десятки и сотни оборонных предприятий, выпускающих вооружение и боеприпасы для фронта, наш уголь питает транспорт.

Мы никогда этого не забываем. Комсомольцы и молодежь шахты-новостройки № 42, включившись во Всесоюзное соревнование угольщиков, берут на себя обязательство — построить с помощью городских комсомольских организаций шахту № 16 и сдать ее в эксплуатацию к 25 ноября, присвоив ей имя «Комсомолец»…

Буквально в тот же день инициативу молодых горняков одобрило бюро горкома ВЛКСМ, а на следующий — бюро горкома партии. На молодежную стройку горком партии направил опытных коммунистов-шахтостроителей, а горком ВЛКСМ — 18 лучших комсомольцев.

Построить шахту «Комсомолец», влить в могучий фонд обороны Отчизны сотни тонн «черного золота» — этот призыв комсомольцев шахты № 42 вызвал горячий отклик среди всех комсомольцев и молодежи Краснознаменного Копейска.

На первый комсомольско-молодежный воскресник 19 июля 1942 года на строительство шахты вышло свыше 130 учащихся ФЗО № 30. Все они прибыли в город из районов, освобожденных Красной Армией от ига оккупантов. Ребята выполнили задание руководства шахты более чем на 300 процентов.

Новое предприятие росло быстрыми темпами. Образцы стахановского труда показывали здесь бригады проходчиков. Особенно высокой производительности добилась бригада А. Дубикова на проходке ствола. 22 июля сменное задание она выполнила на 204 процента. Хорошо работала в этот день на креплении ствола бригада Леушина, выполнив норму на 160 процентов, а в последующие дни достигнув рекорда — 340 процентов. В августе в число передовиков на проходке ствола вышла и бригада Мироненко.

Замечательно трудились на проходке шурфа члены бригады М. Костомарова. Соревнуясь с бригадой В. Смаля, они добились выполнения нормы на 170—300 процентов. Оба передовых комсомольско-молодежных коллектива вступили в социалистическое соревнование за звание «Фронтовой бригады Великой Отечественной войны». Не отставали от них и бригады проходчиков Нажмутдинова, Сосы, Романова, Киселева, Фомина, Лединева, землекопов Кожуховского, плотников А. Охотина.

Решением городского жюри за успехи в труде бригады Дубикова, Нажмутдинова и Смаля были занесены в «Книгу Почета героев трудового фронта Великой Отечественной войны», учрежденную горкомом партии, трестами и райкомами профсоюза угольщиков. Звания «Знатного мастера смены Великой Отечественной войны» удостоился лучший горный мастер на строительстве шахты В. Моисеев. А проходчики бригады М. Костомарова за образцовое выполнение производственного задания и обучение новых рабочих добились звания стахановцев Великой Отечественной войны.

День 25-й годовщины Великого Октября стал для молодежи города двойным праздником. В этот день молодые патриоты закончили в рекордно короткий срок — за 112 дней — строительство шахты № 16 «Комсомолец» и выдали на-гора́ 267 вагонов угля в счет комсомольско-молодежного эшелона для Красной Армии.

На имя секретаря ВЛКСМ Хорунжего, начальника строительства Черепова, стахановцев Вяткина, Кузнецова, Калинина, Костомарова, Бориль пришло поздравление Челябинского обкома ВЛКСМ, в котором говорилось: «Областной комитет комсомола выражает уверенность, что молодые угольщики шахты «Комсомолец» своим самоотверженным трудом добьются выполнения и перевыполнения государственных планов угледобычи и дадут Родине дополнительные сотни тонн угля».

8 декабря 1942 года «Комсомолец» впервые упоминается в газетной сводке работы шахт города, а 20 декабря она завоевала первое место в социалистическом соревновании, выполнив суточный план угледобычи на 140 процентов.

Активное участие приняла молодежь также в строительстве шахт № 42-бис, 41-й, «Красная горнячка» и других.

Осенью 1941 года, в трудные для нашей Отчизны дни, по инициативе комсомольских организаций заводов Москвы, Свердловска и Горького в стране зародилось движение фронтовых бригад. Первый такой коллектив в городе был создан на шахте № 12—16 во главе с комсомольцем бригадиром-забойщиком П. Маматом. За стахановский труд бригаде вручили переходящее Красное знамя горкома ВЛКСМ. Вскоре комсомольцы той же шахты Полосин и Тарханов организовали еще две фронтовые бригады. К началу 1943 года их количество достигло 87, в 1944 году — 213, в 1945-м — 309 бригад, в которых работало более восьми тысяч юношей и девушек.

Множились ряды солдат тыла, самоотверженно трудившихся во имя победы над врагом. Отбойный молоток взяли в руки не только юноши, но и девушки.

Рабочий путь Кати Подорвановой, как и многих ее сверстников, родившихся в горняцком городе, начинался на шахте. Здесь она прошла многие ступеньки технологической цепочки: ламповщица, бирошница, пожарная, породовыборщица, каталь. В горькие минуты, вызванные тягостными сводками Совинформбюро, Катя все чаще начинала думать: «Не пойти ли мне в забой? Вон и Александра Солдатова тоже пошла бы. Правда, двое они шахту из прорыва не выведут. Вот если собрать девушек в бригаду. Не имеют специальности навалоотбойщиц? Было бы желание…»