– Ну, вот, механизм запущен. Движение началось. Его еще можно остановить или затормозить, но тогда надо начинать все сначала, только зачем? Будет ли от этого лучше? Пусть все идет, как и планировалось, – рассуждал он, глядя на занимавшийся костер и дым, который поднимался вверх столбом и растворялся в голубизне неба.

Вот так и моя жизнь улетучивается, растворяясь в общем потоке времени и пространства. Что я в нем? Маленькая частица, которая по мере возможности пыталась сохранить единство бытия. Это надо нам, людям. Жаль тех, кто не чувствует свою причастность к общему. Жизнь скучна и сера, когда есть только свое. Все мы индивидуальны, но и все едины. Можно жить одному, но тогда слово «жизнь» превращается в звук или переходит в состояние выживания в борьбе со своим одиночеством и скукой.

Вот так и они, мои подопечные пришли в движение и скоро появятся здесь у меня. И пусть, я чуть повлиял на это, но они об этом не знают. Им хочется чувствовать, что решение принято ими самостоятельно. В сущности, так оно и есть. Ребенка учат ходить, и только когда он чувствует свою силу, начинает делать первые шаги. Так и я. Я просто помог, а дальше они сами выберут маршрут жизни.

Я рад, что они приедут. Я их жду и пусть своими поступками, мыслями поправят тот сценарий, который написан, а я не буду противиться.

Он сидел перед горящей кучей сухих листьев, изредка перемешивая их прутиком. Ему было приятно сидеть под теплыми лучами Солнца и наслаждаться игрой огня в ожидании задуманного.

Поезд размеренно стучал колесами по стыкам. Я стоял в проходе около своего купе и смотрел на мелькавшие за окном пейзажи.

Хорошо, что я поехал поездом. Есть время посмотреть, подумать. Самолет, конечно, хорошо и быстро, но небо из окна иллюминатора я видел достаточно часто, всю его красоту, причудливость облаков. А вот так, посмотреть на окружающий мир! Давно, давно не ездил поездом, да и удобнее оказалось. За двое суток без пересадки смогу доехать и торопиться мне некуда. Сколько я в пути уже? Пару часов? И только сейчас стал осознавать, что надо иметь желание и возможность не торопиться.

– Чай будете? – вывел меня из раздумья голос проводницы. Я повернулся и, увидев ее добродушное лицо, кивнул головой.

– Да, это хорошо. Принесите, пожалуйста.

Проводница повернулась и пошла готовить чай, а я, открыв дверь, вошел в свое купе. Я взял билет в вагон СВ и выкупил все купе, не хотел, чтобы напротив еще кто-то располагался. Не хотелось разговоров.

Сев на диван, я продолжил рассматривать пролетающий мимо окон мир, который никогда не видел. Вошла проводница, дверь я не закрыл, и поставила поднос на столик. Переставив с подноса чайник, чашку и вазочку с сахаром, спросила:

– Еще что-то будете?

– Нет. Спасибо.

– Если что понадобится, я у себя в купе.

– Хорошо. Дверь закройте, пожалуйста.

Я вспомнил, как встретили мое сообщение, что ухожу в отпуск.

– Вы что, серьезно уходите в отпуск? А столько проектов в работе! – удивился Иван Иванович, мой первый заместитель.

– Вот именно в работе. Для чего у меня такой штат? Чтобы работать. А вы на что? Оставайтесь и заправляйте здесь.

– А если что…

– А если ничего, – не дал я ему закончить мысль, – никакой связи. Сделаете все хорошо – учту, завалите – тоже учту и спрошу по полной.

– Куда едете? В теплые страны?

– Нет. Остаюсь на родине. Давно не был. Устал от экзотики. В общем, я уезжаю и все.

Еще с утра я сказал водителю, чтобы тот завез меня на железнодорожный вокзал. Тот привык не задавать лишних вопросов. Я купил билет до городка, где жила сестра матери. Я решил сделать все сам, никому не поручая, чтобы даже не знали, в какую сторону я поеду.

Пока ехал на работу, позвонил родителям и сообщил, что через два дня еду к тете Кате, так что прошу мать позвонить ей, приготовить, что она хочет ей передать и спросил ее телефон. Затем зашел в салон сотовой связи, купил простой недорогой телефон и подключился к оператору, который в том небольшом городке имел вышку связи. Проделав все эти действия, я и приехал на работу сообщить, что ухожу в отпуск. Когда Иван Иваныч ушел, я вызвал своего секретаря.

– Лена, я уезжаю в отпуск. Но уезжаю так, что не хочу, чтобы меня доставили вопросами, но и совсем без информации сложно. Поэтому, – я вырвал из блокнота листок и написал номер телефона, – это мой номер сотового. Аварийный номер. Никому его не давать и даже не говорить, что он у тебя есть. Тот, который всем известен, оставлю дома, чтобы не искушать. Только когда ЧП звони и когда одна. Хорошо.

– Я поняла, Юрий Петрович, – Лена взяла листок, – а надолго?

– Как получится. Но хотелось бы недельки на две.

– Мы будем вас ждать.

– Надеюсь. Да, и скажи в кадрах, чтобы Сергею, – вспомнил я о водителе, – тоже оформили отпуск, пока меня нет. Отпуск у него начнется послезавтра.

– Хорошо.

– А раз хорошо, то мне чашку кофе и почту, что надо просмотреть до отъезда.

Вскоре Лена принесла кофе, и я погрузился в работу. Следующие два дня прошли в делах. Я допоздна сидел на работе, стараясь подчистить «хвосты» отложенных дел. Накануне отъезда заехал к родителям, получил наставления, взял адрес тети Кати и подарки для нее.

Утром, вызвав такси, я отправился на вокзал. И вот теперь в пути.

Прямо интрига, получается, – подумал я, – очень узкий круг людей знает цель моей поездки, и то, каждый свою долю. Я улыбнулся своим воспоминаниям. Приехать я должен был утром. Отбросив мысли о работе, я вспомнил Риту.

Мы познакомились легко. Да и почему бы нет? Оба были свободны, успешны, независимы, имели общие интересы. Разница была только в том, что у меня никогда не было семьи, как и детей, а у нее был сын, который учился в колледже заграницей. Она владела бизнесом – одним из глянцевых журналов. Это была успешная женщина.

В общем, возвращались мы тогда из отпуска вдвоем, и она переехала жить ко мне. Вместе мы прожили полгода. Особых ссор, размолвок не было, так, мелочевка. Делить было нечего. Мы не говорили друг другу слов любви, так как оба понимали ответственность за эти слова. Нам было комфортно вместе. И вот две недели назад она сообщила мне, что уходит.

– Юр, я решила уйти от тебя, – произнесла она, стоя ко мне спиной и глядя на улицу через окно.

Я сразу не уловил смысл сказанного.

– Не понял, повтори еще раз.

– Я решила уйти от тебя.

– Почему?

– Я много думала над тем, что все у нас вроде бы хорошо, но что-то не так.

– И что поняла?

– Мы слишком одинаковые, а должно быть иначе. У меня не должно быть того, что есть у тебя, а у тебя – что есть у меня.

– Поясни.

– Ты мужчина, ты сильный, уравновешенный, в меру спокойный. Ты защитник, за тобой как за каменной стеной. А мне этого не надо. Я не хочу, чтобы меня защищали, опекали, оберегали. Я все это могу сама. И чего тогда у меня нет, что надо тебе?

– Но как женщина ты соответствуешь своей природе.

– Увы, нет. В женщине должна быть природой заложена забота, нежность. Понимаешь, забота и нежность, – она повернулась ко мне, – а это редкость. Сейчас все больше внимание и ласка. А это совсем другое дело. Внимание – это не забота. Внимание – это, своего рода, необходимость для поддержания отношений. А забота – это потребность, желание делать что-то для другого человека. Нежность – это душевное понятие, а ласка – больше физиологическое. Забота и нежность нужна мужчине, а я этого дать не могу.

– Ты ударилась в философию.

– Могу себе позволить, уже взрослая женщина, притом способная думать. Но не это главное. Нет порыва между нами. Так все ровно, хорошо. К тому же у меня есть сын, а у тебя детей нет. А я рожать больше не собираюсь. И не возражай, – прервала она мою попытку, – не говори того, во что сам не веришь. Ты хороший мужик. Именно мужик, в его истинном значении, а не просто мужчина, как особь природы по половому признаку. Тебе нужна семья.