– Ирина… Я найму экипаж и поеду домой… Мне дурно.

– Я тебя провожу. А данном случае – это единственно правильное решение. Слава богу, что ваши отношения закончились, так и не начавшись.

Полина удивилась разумности подруги.

– Ты совершенно права… Вельяминов не стоит моих переживаний.

Девушки вышли из здания университета и без труда нашли свободный экипаж.

– Надеюсь, из-за этого недоразумения ты не перестанешь посещать лекции? – выказала надежду Ирина.

– Нет. Я намерена посещать лекции до конца учебного года, обещаю тебе. Я ни за что не выкажу своей слабости.

Девушки простились, и Полина направилась домой. Как только экипаж миновал Благовещенский мост, девушка дала волю эмоциям и расплакалась.

«Как он мог так поступить? Ох, уж эти мужчины – всем надо только одного… Но ничего я выброшу его из головы. Хорошо, что я узнала его истинную сущность… А, если бы он явился в наш дом?..»

С таким и мыслями Полина достигла Фурштадской улицы. Она решила держать себя в руках и не о чем не рассказывать матушке. Но получилось совсем по-иному.

Антонина Петровна заметила некоторую вялость дочери, приписав сие состояние недавно перенесенным приступам мигрени. Но все же имела неосторожность поинтересоваться:

– Скажи Полина, а твой кавалер, когда намерен нанести нам визит?

Девушка смутилась.

– Вряд ли это вообще случиться…

– Отчего же? – изумилась матушка.

– Он – подлый обманщик и я не желаю с ним знаться.

Антонина Петровна округлила глаза.

– Так, что же… Э-э-э… Нам его более не ждать? – робко уточнила она.

– Нет, маменька. Увы, но Григория интересуют легкомысленные барышни.

– Понятно… Но, может, это и к лучшему. В следующую субботу у нас отобедают Рогозины, – призналась она.

– Да, да! Я знаю, что ты хочешь сказать! – Полина с нетерпением перебила матушку. – Я сделаю все, как ты велишь.

Антонина Петровна крайне удивилась покладистости дочери, и осталось весьма довольной.

– Пойми меня правильно. Никто не будет тебя торопить в отношении Анатолия. Если же он тебе будет вовсе неприятен, то сей обед станет последним.

Полина с благодарностью посмотрела на мать.

– Извините, маменька, но теперь я хотела бы побыть одна.

Антонина Петровна удалилась из комнаты дочери, направившись в кабинет мужа, где он занимался изучением бумаг и финансовых отчетов, присланных управляющим имения.

– Позволь, Станислав, тебя побеспокоить…

Супруг оторвался от бумаг.

– Антонина… Что-то важное?

– Возможно…

Станислав Петрович встрепенулся.

– Ну, что у тебя, право, за привычка – говорить загадками! – возмутился он. – Опять что-то с Полиной?!

– Да, но на сей раз хорошая новость. Некий кавалер, ну тот студент из университета, более ее не интересует.

– А, этот Диоген из бочки. Философ, филолог… как его там? – уточнил Станислав Петрович.

– Он самый.

– Ну и прекрасно. Ты договорилась с Рогозиными по поводу предстоящего обеда?

– Да… Думаю, Анатолий сумеет проявить себя с лучшей стороны, – выказала надежду Антонина Петровна.

– Анатолий, может быть, и проявит… А наша дочь? Готова ли она к этой встрече? – Волновался Станислав Александрович.

– Посмотрим, еще неделя впереди. Но, по крайней мере, она не выказывала ни малейшего нежелания…

– И то хорошо… – сказал господин Матвеев и снова углубился в изучение отчетов.

Григорий и Мария с удовольствием проводили вместе почти все свободное время. Со стороны они выглядели скорее, как молодожены, нежели, как любовники.

Они по обыкновению прогуливались по набережной.

– Ах, Григорий, смотри! – Мария указала в сторону небольшого магазинчика, на котором виднелась вывеска «Редкие товары из Индии». – Я непременно хочу зайти, наверняка там – много интересного.

Григорий с обожанием взирал на свою возлюбленную и ничего не имел против посещения экзотического магазинчика. И, если бы Мария пожелала, он, не раздумывая, купил ей индийское сари или нечто подобное.

– Изволь. Если таково твое желание… Зайдем.

Молодые люди направились к магазинчику, отворили причудливо расписанную дверь и очутились, словно в сказке.

Девушку тотчас привлекли разноцветные яркие ткани, не привычные для европейского глаза.

– Какая прелесть! – восторженно воскликнула она, после чего появился приказчик.

– Сударыня интересуется редкими тканями?

– О, да!

– Тогда вы зашли по адресу… Мне есть, что вам предложить…

Покуда приказчик демонстрировал Марии ткани причудливых расцветок, из которых вообще неизвестно что можно было сшить, Григорий рассматривал внутренне убранство магазинчика.

На небольшой стеклянной витрине стояли различные сосуды, наполненные ароматными травами. Чуть поодаль он заметил прилавок, уставленный фигурками индийской работы. И чего только здесь не было! И фигурки из дерева, изображающие слонов, замысловатых птиц, людей в национальной одежде; и из фарфора, расписанные яркими красками – такими, что в глазах зарябило… Несколько поодаль Григорий увидел три статуэтки… и чуть не лишился чувств. Перед ним стояли три богини любви и плодородия, точно такие же как ему в качестве карточного долга отдал Еремеев, убеждая, что сия статуэтка обладает магическим действием… Сегодня же «богиня» лежала во внутреннем кармане пальто, и Григорий явно ощущал ее бедром…

Интуитивно Григорий ощутил некий подвох и обратился к приказчику.

– Любезный, скажи, пожалуйста, что это за статуэтки?

– А эти? Так это ж – индийский бог Вишну. Десять рублей за штуку… Интересуетесь? – Ответил бойкий приказчик.

У Григория потемнело в глазах: «Это Вишну! – а не богиня любви и плодородия?!»

– Любезный, ты ничего не путаешь? – пытался уточнить Григорий.

– Что вы, сударь! В накладной ясно сказано: бог Вишну, три статуэтки из бронзы…

– Еремеев, мерзавец! Ну, я до тебя еще доберусь! – едва слышно прошептал Григорий.

Мария же, поглощенная индийской экзотикой, даже не заметила смятения своего друга.

Приближалась долгожданная суббота, когда в дом четы Матвеевых должны были пожаловать гости. Рогозины прекрасно понимали, по какому именно поводу встреча – не только свидеться с давними друзьями, но и возобновить знакомство Анатолия с Полиной.

В приватном разговоре Антонины Петровны с госпожой Рогозиной, та явно дала понять, что дети их стали взрослым, и не мешало бы подумать об их дальнейшей судьбе. Госпожа Рогозина охотно поддержала эту мысль. И, разумеется, как и положено добропорядочной матери, начала расхваливать Анатолия: он и умен, и красив, и обходителен с барышнями, и образован, а главное – единственный наследник огромного состояния.

Антонина Петровна с улыбкой на устах внимала похвалам, расточаемым в адрес Анатолия, ни чуть в них не сомневаясь, ибо желала видеть Полину, не иначе, как молодой госпожой Рогозиной.

Антонине Петровне также понравился тот факт, что господин Рогозин расширял свои торговые связи и его обширные дела требовали постоянного представителя в Дрездене. Госпожа Рогозина не скрывала, а напротив, охотно поведала, что ее супруг приобрел в окрестностях Дрездена превосходную усадьбу – это говоря по-русски. В действительности же по немецким меркам усадьба представляла собой небольшой ухоженный замок, некогда принадлежавший барону Фон Клейне, парк в лучших традициях ландшафтного дизайна и множество хозяйственных построек.

Господин Рогозин оформил сию купчую с дальнейшим расчетом, что Анатолий жениться, непременно поселиться в немецком замке и будет контролировать поставки товаров из Германии, а также из Франции в Петербург.

Поэтому приглашение отобедать в доме на Фурштадской семейство Рогозиных восприняло с радостью и оптимизмом.

– Ах, матушка! – воскликнул Анатолий, узнавший о приглашении. – Вероятно, Полина стала уже взрослой барышней…. Сколько же я ее не видел?