— Я в этом не сомневаюсь.

И все. Джесс медленно побрела к автостоянке, где ее ждали Лиззи и Бетт.

Джеймс откинул крышку капота и заглянул в дебри железок и проводов. Потом, оставив крышку открытой, обошел весь фургон, проверяя состояние шин и нет ли ржавчины. Джесс стояла во весь рост внутри своего нового домика на колесах — высоты вполне хватало. Откидные сиденья, шкафчики из огнеупорной пластмассы и крохотная плита напоминали кукольный домик. Эта теснота была именно тем, что нужно.

Сбоку стояли пожилые супруги — владельцы машины.

— Она подарила нам много радости и никаких хлопот, — объяснил муж. — Мы назвали ее «Полли» — по номеру: «Пли».

Жена укоризненно покачала головой.

— Зачем им эти подробности, Тед?

— Она очень красивая, — сказала Джесс.

Джеймс закончил осмотр; она отвела его в сторонку.

— Ну, что ты думаешь?

— Я не специалист. С виду все нормально. Почему ты не обратилась в Автомобильную ассоциацию?

— Боялась упустить свой шанс. Сделка очень выгодная, и вообще у меня хорошее предчувствие. Тот, кто называет свой фургон «Полли», не может быть жуликом. Я покупаю «Полли». И мы устремляемся навстречу закату.

Сделка состоялась. Джесс пожала руки владельцам и пообещала завтра же заплатить наличными. Джеймс отвез ее к себе домой, где она сейчас жила.

— У меня такое чувство, словно я получила прекраснейший подарок, — сияя, сказала Джесс. — Дом на колесах и полная свобода.

Всегда осторожный водитель, Джеймс внимательно следил за дорогой: был как раз час пик. Он сознательно уклонился с кольцевой, чтобы не ехать мимо моста.

— Джесс, ты больше не улетишь?

Она задумалась.

— Разве что отращу крылья. Да и то недалеко.

Она и не собиралась взмывать в поднебесье — просто испытать свое новое оперение, устремившись в неведомый край, который она пока еще не могла рассмотреть из-за бьющего в глаза и ослепляющего света.

Джеймс оторвал одну руку от руля и жестом доброго дядюшки похлопал ее по колену.

— Не опали крылышки.

— Не бойся. Вряд ли недавний пешеход, как я, рискует долететь до солнца.

Сока облачили в пижаму; после купания ко лбу прилипли мокрые кудряшки. Он тотчас бросился к своей книжной полке и вскоре положил Джесс на колени сборник детских стишков. От него веяло особым ароматом детской кожицы.

— Про Джека, — скомандовал он.

Джесс послушно полистала книжку и, найдя его любимую картинку, продекламировала:

— «Джек-ловкач пустился вскачь…»

— «Хоп! Хоп! Хоп!»— радостно завопил Сок, не в силах дождаться рефрена.

— Совершенно верно. Видишь, как он прыгает?

Когда с Джеком было покончено, Сок, засунув в рот большой палец, послушал еще несколько стишков. Джесс погладила его по головке медленно, в такт его успокаивающемуся дыханию. К концу книжки он почти уснул.

— Хочешь, чтобы Бетт пришла поцеловать тебя на ночь? — прошептала Джесс, относя его в кроватку. Он с ангельским видом кивнул.

— И мамочка.

Лиззи была в гостиной. Забравшись с ногами на диван, попивала джин и просматривала журнал. Бетт смотрела телевизор.

— Вас призывают пред светлые очи на предмет поцелуя.

— Джесс, ты ангел! Ты не представляешь, какое блаженство, когда кто-то другой укладывает Сока спать. Хотя бы изредка.

Она неохотно отодвинула недопитый бокал и тяжело поднялась с дивана.

— Почему нам позарез нужно то, что недоступно? — смеясь, проговорила Джесс. — Он сегодня такой милашка — так бы и проглотила!

Лиззи притворно ужаснулась.

— Ты что — снова почувствовала себя наседкой?

— Не волнуйся. Теперь если я и обзаведусь птенцами, так внуками.

— Подозреваю, ждать придется недолго. — Лиззи многозначительно кивнула в сторону Бетт. — Ник сегодня опять звонил.

— Не собираюсь рожать от него детей! — рявкнула Бетт. — Просто он помог мне выбрать квартиру, а теперь помогает с переездом, вот и все.

Однако ее лицо, по-прежнему повернутое к экрану, стало пунцовым.

Она таки позвонила актеру. Конечно, он не заменит Сэма — и не нужно. Нечего, как сказала бы Сэди, менять шило на мыло.

Вернувшись с работы, Джеймс откупорил бутылку хорошего вина, и они сели ужинать. Никто прямо не говорил об этом, но у всех было такое чувство, словно это их последняя встреча перед неопределенно долгой разлукой.

Скоро Джесс тронется в путь. Бетт утром уезжает в Лондон, чтобы послезавтра приступить к работе. Оставшиеся от продажи дома деньги Джесс отдала дочери для первого взноса за квартиру. Квартира была больше прежней, хватит места для двоих.

— Может, я даже пущу квартирантов, чтобы скорее выкупить закладную, — произнесла Бетт.

И Джесс так же небрежно ответила:

— Удачная мысль.

Молодые актеры склонны к банкротству и перемене мест. Возможно, Ник оценит постоянный кров.

Джеймс поднял свою рюмку.

— За нас. И за путешествие Джесс.

— За Дэнни.

Ничто не заполнит зияющую пустоту, образовавшуюся после его смерти. Как никогда окончательно не уйдет боль утраты, да Джесс уже и не хотела этого. Возможно, это — признак выздоровления.

— За Дэнни, — эхом откликнулись остальные.

Если Джесс и опасалась, что ее золотому мальчику угрожает забвение, их нежность убедила ее: этого не случится.

После ужина они, по предложению Бетт, достали коробку с семейными фотографиями.

Сняв крышку, Бетт увидела среди прочих старую фотографию Тонио. Она оставила ее в коробке и взяла в руки несколько других. Точно так же, как в день похорон Дэнни, перебирая эти снимки, они вспоминали летний отдых в Корнуолле, дни рождения и рождественские сборища, пикники, спортивные состязания и прочие семейные события, в которых не было ничего героического. Как всегда на семейных снимках, небесная лазурь, морской простор и улыбки скрыли от постороннего взгляда подлинные разногласия и разочарования. «Но что плохого, — подумала Джесс, — в том, чтобы хранить в памяти радости, а не невзгоды?»

Самые поздние снимки были сделаны в день рождения Сока — ему стукнуло два года. Видеть их среди других и понимать, что жизнь продолжается, было утешением. Джесс подняла голову и встретилась взглядом с сестрой. Та шмыгала носом и в то же время улыбалась, не успевая стирать с щек пятнышки расплывшейся туши. Рядом с ней, опустившись на колени, Бетт раскладывала в хронологическом порядке снимки, где были изображены она и Дэнни. Джесс подивилась тому, как правда об отцовстве Йена сокрушила ее железную уверенность, будто он был только ее ребенком. Дэнни вернулся в лоно семьи, он принадлежал им всем.

— Не знаю, как бы я перенесла все это без вас, — сказала Джесс и, несмотря на все усилия, скривила рот. — Мне трудно об этом говорить — боюсь разреветься. Скажу лишь, что я вас всех очень люблю.

— Мы — семья, — сказал, как отрезал, Джеймс, сводя в этом слове кредит счастья с дебетом тайн и разногласий.

Бетт закончила выкладывать фотографии. На ковре засверкали всеми цветами радуги солнечные прямоугольники.

— Знаете что? Я думаю, это и есть — фамильное серебро!

Джесс погладила ее по плечу. К ней вернулся дар речи.

— А я думаю, что где-то еще завалялась пара чайных ложечек и солонка.

— И значит, мы безмерно богаты, — заключила Бетт.

Джесс ехала на северо-запад в автофургоне, который когда-то называли «Полли». Северный Уэльс встретил ее холмами и черными, отполированными дождем скалами. Была середина октября; в это время по утрам и вечерам было уже холодно; стекла запотевали, и по ним ручейками стекала влага.

Джесс открыла в себе талант, о котором раньше не подозревала, а именно — плохо рассчитывать время. Уж конечно, можно было выбрать для путешествия более подходящий сезон. Скоро будет слишком холодно для того, чтобы ночевать в фургоне. В голову полезли мысли о краях с более ласковым климатом. Даже добравшись до Холихеда и начав спуск по наклонному дощатому настилу на дублинский паром, она мечтала о юге Испании и воображала дюны и оазисы северной Африки. Пока паром пересекал неспокойное Ирландское море, Джесс сидела в баре и прислушивалась к тому, как местные жители-ирландцы перебрасывались безобидными шуточками.