В тех же записках владыка вспоминал, что за год до своей епископской хиротонии были прекращены крестный ход и ночное богослужение на Пасху из-за хулиганских выходок в Таллинском соборе. На второй год своего епископского служения владыка Алексий решил возобновить пасхальные ночные богослужения, на которые собирались многие верующие. С тех пор они совершались регулярно, и более не происходило ни одного случая хулиганства. Эти и другие факты, зафиксированные в заметках епископа, свидетельствуют об активном участии верующих во всех приходах, и, конечно, достижению этого результата способствовало прекрасное знание эстонского языка, на котором проповедовал митрополит Алексий.
Первые годы епископского служения будущего Патриарха совпали с периодом хрущевских гонений, которые достигли своего пика. Молодой епископ потратил много сил на сопротивление агрессии коммунистического государства для сохранения святынь православия. «Одному Богу известно, сколько каждому из оставшихся в Советском Союзе, а не уехавших за рубеж священнослужителей пришлось пережить, – вспоминал Патриарх. – В настоящее время, конечно, ситуация другая. Но и сегодня наша Церковь имеет врагов, как это ни странно. Тогда враг Церкви – только один, и он известен, а теперь в нашем современном мире, со всеми его социальными, политическими, национальными проблемами Русская Православная Церковь имеет многочисленных врагов».
Патриархи Пимен, Алексий II вместе с другими епископами относятся частью историков к категории клириков Русской Православной Церкви, которые словом и делом утверждали не только лояльность, но и патриотизм по отношению к коммунистическому обществу. Однако в свете изучения исторической, политической и социальной ткани эпохи, в которой действовали представители Русской Православной Церкви, становится ясно, насколько в то время было абсолютно необходимо демонстрировать дисциплину и соответствие программной линии Советской власти. Только это представляло единственную возможность для епископа Русской Православной Церкви выделить себе среди жестких механизмов контроля Советской власти пространство, пусть и крохотное, но столь необходимое для деятельности и выживания Церкви. В Советском Союзе жестокость системы не могла признаваться никаким образом, ни публичным, ни частным. Это показывает тот факт, что в период с 1917 по 1941 год почти все православное духовенство было уничтожено, а его немногие выжившие представители были подвергнуты арестам и заключению в концентрационных лагерях.
Итальянский дипломат Пьетро Куарони, специалист по российским вопросам, еще в 50-е годы XX столетия справедливо заметил: «…Политика Патриархов Сергия и Алексия I была уникальной для Советского государства, так как поддерживала идеологию, отличную от официальной… Православная Церковь в России представляет собой не безучастную потенциальную силу. Революционная буря перевернула Церковь и духовенство, но также и очистила их. Кто имел мужество оставаться и быть священником в течение всех этих лет гонений и страданий, является по-настоящему верующим человеком. Остались немногие, но те, которые остались, – это святые, фанатики. Их руководители, помимо этого, являются людьми умными, культурными, подготовленными и движимыми твердым стремлением к действию. Они готовы трудиться не только с помощью словесной проповеди, но и примером собственной жизни в бедности, самоотверженности и жертвенности. Этот нравственный огонь, как противовес растущей бюрократизации коммунистического аппарата, является действительно подлинной силой. В глубине русской души остается, как полагают многие, искра прежней духовной тенденции, и я уверен, что в конце концов мы должны стать свидетелями возрождения религиозного духа в этой стране… Патриарх Алексий I и его сотрудники являются людьми умными, закаленными гонениями, тюрьмами и пережитой нищетой. Чудесным образом у них появилось поле для религиозной деятельности, хотя и скромное, но которое казалось немыслимым несколько лет назад. И они, движимые глубокой религиозной убежденностью, вовсе не собираются рисковать пространством, полученным в гладиаторских противостояниях, при подчеркнутой независимости по отношению к государственной власти. Эти противостояния могли бы действительно показаться интересными для сцены, но их результат, при общей атмосфере, не был бы иным, кроме негативного». Если эти наблюдения были справедливыми в конце 1940-х и 1950-е годы – время передышки для Русской Православной Церкви, по причине нормализовавшихся отношений с Советским правительством, то поведение, лишенное «гладиаторских противостояний», стало абсолютно необходимым в годы разгара антирелигиозной борьбы, когда пришлось действовать будущему Патриарху Алексию II.
Чтобы лучше понять атмосферу эпохи, завуалированный язык, к которому нужно было прибегать, чтобы выжить и сохранить скромную церковную структуру, обратим внимание на речь, которую митрополит Алексий (Ридигер) произнес на Поместном Соборе Русской Православной Церкви в 1971 году. Это был первый Собор после тридцатилетнего перерыва, который проходил в Свято-Троице-Сергиевой Лавре с 30 мая по 2 июня. На этом Соборе были рассмотрены вопросы жизни и деятельности Церкви с 1945 по 1971 год, в том числе проблемы участия Русской Православной Церкви в экуменическом движении, деятельность в церковной и социальной областях, миссия мира Русской Церкви в современном обществе и т. п.
Вот что сказал, в частности, владыка Алексий, который в 1963 году был назначен членом Советского Комитета защиты мира: «Служение миру, безусловно, предполагает наличие у миротворцев доброй воли, с помощью которой они преодолевают многочисленные трудности, неизбежно встающие на пути, ведущем к этой святой цели. В самом деле, мир и добрая воля людей связаны между собой неразрывно. Вспомним слова ангельского славословия Христа Родившегося: «На земле мир, в человеках благоволение» (Лк. 2, 14). Эта добрая воля людей не есть ли проявление великой Божественной заповеди о любви к ближнему? Кого мы понимаем под ближним? Апостол Павел говорит: «Никто не ищи своего, но каждый – пользы другого» (1 Кор. 10, 24). Следовательно, любой человек и есть наш ближний, которому мы должны «служить во благо к назиданию» (Рим. 15, 2). Но это не значит, что такое служение предполагает примирительное отношение к носителям неправды. Апостол Павел пишет своему ученику Тимофею: «Все Писание боговдохновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности» (2 Тим. 3, 16). И он же требует от нас: «Отвергнув ложь, говорите истину каждый ближнему своему» (Еф. 4, 25). Служить миру – это значит добиваться его всеми возможными способами, бороться за него. Нет такой цены, которая была бы слишком высокой для приобретения мира. «Нет больше той любви, – сказал Христос в прощальной беседе с учениками, – как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15, 13). Живая и деятельная христианская любовь немыслима в отрыве от любви к своему народу и Отечеству. Церковь заповедует христианину любовь к Отечеству до самоотречения. Вспомним слезы Спасителя при виде Иерусалима, выразившие всю силу Его любви к этому граду (Лк. 19, 41–44). Вспомним великую печаль апостола Павла о своем народе, ради спасения которого он готов был стать отлученным от любви Божией (Рим. 9, 3), вспомним подвиги самопожертвования многих прославленных Церковью христиан, одушевленных горячей любовью к своему народу и Отечеству. Церковь Христова освящает слияние верующего со своим народом, отдачу этому народу своих сил и даже жизни. Таким образом, патриотизм является нормальным состоянием христианина. В то же время, в отличие от узкого национализма, патриотизм не делает христианина равнодушным к интересам других народов, первым из которых является требование мира. Служить своему Отечеству – это значит служить благу других народов, всего человечества, на судьбах которого непременно отражается то, как каждый народ, каждое государство исполняет свое назначение. Само собой разумеется, что это назначение исключает приобретение одним народом или государством каких-либо преимуществ за счет утраты таковых другим народом или государством. Русская Православная Церковь с первых дней своего бытия исполняла священную миротворческую миссию. Патриотизм ее архипастырей, пастырей и мирян всегда составлял неотъемлемую часть нашей церковной жизни. Достаточно вспомнить роль нашей Церкви в период Киевской Руси, когда все силы направлялись на устроение Русского государства и на прекращение усобиц между князьями. В тяжелые для
