В начале XX века по Высочайшему Указу Российского императора правительство во главе с графом С.Ю. Витте в декабре 1904 года начало разработку законопроекта «Об укреплении начал веротерпимости», изданного Высочайшим Манифестом 17 апреля 1905 года. Следствием изменившегося законодательства стала ситуация, когда Православная Церковь, лишившись своих прежних государственно-правовых привилегий, фактически оказалась в роли дискриминируемого исповедания, так как продолжала пребывать под прямым государственным контролем. Попытки первенствующего члена Синода митрополита Антония (Вадковского) найти пути для исправления такого ненормального положения блокировались обер-прокурором Святейшего Синода К.П. Победоносцевым.
Именно в это время окончательно вызревает мысль о необходимости созыва Поместного Собора и реорганизации высшего церковного управления Русской Православной Церкви. Однако в условиях реакции после революции 1905 года правительство рассматривало требования о созыве Собора как продолжение революционных настроений в «ведомстве православного исповедания».
Падение монархии в России 2 марта 1917 года церковная иерахия в своем большинстве встретила либо равнодушно, либо сочувственно. Бывший тогда товарищем обер-прокурора Синода князь Н.Д. Жевахов, находясь впоследствии в эмиграции, в 1920-е годы вспоминал о «памятном» заседании Святейшего Синода 26 февраля 1917 года, когда Петроград был полностью парализован смутой: первенствующий член Синода митрополит Киевский Владимир (Богоявленский) отверг предложение князя обратиться с воззванием к населению, которое, по мысли князя, должно было стать «грозным предупреждением Церкви, влекущим, в случае ослушания, церковную кару», сказав ему: «Это всегда так. Когда мы не нужны, тогда нас не замечают, а в момент опасности к нам первым обращаются за помощью».
29 апреля 1917 года реорганизованный новым обер-прокурором В.Н. Львовым Синод обратился с Посланием к архипастырям, пастырям и всем верным чадам Российской Православной Церкви, которое объявляло о введении выборного начала в церковном управлении и возвещало о созыве Поместного Собора. Летом 1917 года проходили выборы епископов по епархиям – явление беспрецедентное в синодальный период: на соответствующие кафедры были избраны Тихон (Беллавин) в Москве, Вениамин (Казанский) в Петрограде, Сергий (Страгородский) во Владимире.
В 1917 году Русская Православная Церковь имела около 78 тысяч храмов, 120 тысяч священников, диаконов и псаломщиков, 130 епископов, 1 тысячу 253 монастыря и скита, 95 тысяч монахов и послушников, 57 духовных семинарий, 4 духовные академии. В этот год Русская Православная Церковь переживала краткий период свободы: «Мы вдыхали полными легкими великую церковную свободу», – писал православный мыслитель Сергей Фудель. Но это был «торжественный вход в Иерусалим, предшествующий Страстной седмице».
Всероссийский Поместный Собор открылся 15 августа 1917 года в Успенском соборе Кремля. Главнейшим соборным решением стало восстановление Патриаршества в Российской Церкви. Однако это деяние Собора не было механической реставрацией досинодального церковного управления. Вместе с институтом патриаршества Собор учреждал еще два постоянно действующих коллегиальных органа: Священный Синод и Высший Церковный Совет. К ведению Синода были отнесены дела иерархически-пастырского, вероучительного, канонического и литургического характера, а в ведение Высшего Церковного Совета – дела церковно-общественного порядка: административные, хозяйственные, школьно-просветительные. Особо важные общецерковные вопросы, связанные с защитой прав Церкви, подготовкой к Собору, открытием новых епархий, подлежали решению совместного присутствия Синода и Высшего Церковного Совета.
Когда Московский митрополит Тихон (Беллавин) получил известие о том, что Поместный Собор избрал его Патриархом, он сказал: «Ваша весть об избрании меня в Патриархи является тем свитком, на котором написано: «плач, и стон, и горе»… Сколько мне придется глотать слез и испускать стонов в предстоящем мне патриаршем служении, и особенно в настоящую тяжелую годину!»
Уже в декабре 1917 года ВЦИК (большевистское правительство) принял ряд актов, упразднявших функции Православной Церкви как государственного учреждения, пользующегося государственным покровительством. В январе 1918 года был утвержден и опубликован Декрет Совета народных комиссаров РСФСР «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», которым Церковь была не только отделена от государства и школы, но и лишена прав юридического лица и собственности. Религия стала исключительно частным делом граждан. Большевики открыто провозгласили свое стремление содействовать «отмиранию религиозных предрассудков». Послания Патриарха Тихона, которые в 1918 году распространялись в форме отпечатанных листовок, были восприняты властями как призывы к саботажу.
Позже, уже после 1919 года, Патриарх Тихон пытался занять нейтральную позицию по отношению к власти. Но для большевиков такая позиция была неприемлема. Первая волна гонений в 1918–1919 годах унесла более 15 тысяч жизней. Общее же число репрессий в это время составило около 20 тысяч православных христиан. С. А. Аскольдов тогда написал: «Возможно, человечеству дано пережить короткую счастливую осень, осень, которая, наверное, покажет целостное воплощение христианского идеала… Если из бедствий, мученичества и других испытаний русской революции появится это, у нас будет самый значительный в религиозном отношении результат». Патриарх Тихон перед лицом мученичества христиан сказал: «Жертва мучеников может положить начало движению покаяния и исправления, предчувствуемое всеми нами в сердце и призываемое нами, которая единственная способна привести к покаянию наш народ, вовлеченный в скандальную и атеистическую революцию».
Острый конфликт между Церковью и большевиками разгорелся весной 1922 года, во время кампании по изъятию церковных ценностей для закупки продовольствия за границей. Насильственная конфискация приводила к кровавым эксцессам. Сам Патриарх Тихон был привлечен к уголовной ответственности. В Москве, Петрограде и других городах прошли судебные процессы по «церковникам» с вынесением суровых приговоров, включая высшую меру «социальной защиты» – расстрел.
В секретном письме от 19 марта 1922 года В.И. Ульянов (Ленин) писал: «Реквизиция ценностей должна проводиться с неумолимой решительностью, абсолютно ни перед чем не останавливаясь. Чем больше представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства нам удастся расстрелять по этому поводу, тем лучше». Слова Ленина были восприняты буквально. Только в 1922 году в рамках этой кампании были расстреляны 2691 священник, более 5 тысяч монашествующих. Вот только один пример: православный священник Павел Светозаров за отказ сразу отдать литургические сосуды был убит большевиками. Когда члены Комиссии по реквизиции вошли в его храм и увидели его заполненным верующими, они не решились открыть огонь. Но через два дня, по приказу Ленина, они вернулись туда и без предупреждения начали стрелять по людям, собравшимся в храме, убив и ранив большинство из них, в то время как все оставшиеся в живых были арестованы.
Власти стремились ослабить Церковь также посредством стимулирования противоречий и раскольничьих групп. Поддержку большевиков получило обновленческое движение, известное как «Живая Церковь», зародившееся внутри Русской Православной Церкви еще в марте 1917 года. Именно оно было официально признано органами государственной власти как Православная Российская Церковь с одной-единственной целью – разрушить официальную Церковь изнутри. На своем соборе в апреле 1923 года обновленцы приняли резолюцию в поддержку советского социалистического строя, осудили контрреволюционное духовенство, Патриарха Тихона объявили низложенным. В апреле 1923 года планировались суд и расстрел Патриарха Тихона. Однако он был освобожден 25 июня того же года, после своего заявления, где, в частности, говорилось: «Отныне я Советской власти не враг».
