Древнее земляное укрепление на холме Бэдбери Рингз, отождествляемом с горой Маунт Бадон. Аэрофотосъемка.
Есть несколько рек, претендующих на отождествление с рекой Трибуит, но это по сути догадки. Никто точно не знает, идет ли речь об устье реки Северн или об эстуарии реки Риббл в Ланкашире. Отождествление замка Гвиннион опять-таки представляется чьим-то предположением. Не установлено достоверно даже местонахождение горы Бадон, о битве близ которой упоминается у Гильдаса, Беды, Ненния и в «Анналах Камбрии». Большинство помещает ее около Бата – недавние раскопки в определенной степени подкрепляют эту точку зрения, хотя неясно, говорим ли мы о невысоких холмах около города Бат или о древнем укреплении на холме Бэдбери Рингз близ Суиндона. Ко всему прочему, было бы нелегко с чистой совестью назвать какое-либо место в Юго-Западной Англии горой, а не холмом.
Таким образом, Ненний, несмотря на исключительно подробные сведения, на самом деле никак не приближает нас к правде о том, кто был Артур или что и где он совершил.
«Анналы Камбрии», свод записей значительных событий в хронологической последовательности, датируются концом IX – началом X веков, то есть они появились спустя 400 лет после описываемых событий {59} . Этот источник сообщает о битве при горе Бадон, датируя ее 516 годом. В «Анналах» также впервые упоминается о битве, в которой погибает Артур и его сын Мордред. Самая древняя версия «Анналов» не проясняет, погибли ли они, сражаясь друг против друга (как говорится в более поздних легендах), или же плечом к плечу. Однако более поздняя версия не оставляет места для сомнений:
Битва при Камламе, в которой прославленный король бриттов Артур и Мордред, изменник, пали от ран, нанесенных друг другу.
За несколько десятилетий до появления «Анналов Камбрии» англосаксы создали свою собственную хронику, целью которой было, как и у Беды Достопочтенного, запечатлеть успехи саксонского завоевания Британии. «Анналы Камбрии» являются наиболее обстоятельным «историческим» документом всей той эпохи. Датированная 870 годом, эта хроника также не упоминает Артура как военачальника или короля. Большинство ученых, как уже отмечалось, видят в этом пример замалчивания раздражающе удачливого противника, и я уже приводил доводы относительно сомнительности подобных утверждений.
Следующее появление Артура происходит спустя несколько десятилетий, около 950 года, в легенде о Куллохе и Олуэн из свода валлийских сказаний, известного как «Мабиногион» {60} . Здесь отсутствует попытка представить Артура реальным историческим персонажем – мы всецело находимся в мире мифологии. Некто Куллох просит Артура помочь ему получить руку Олуэн, дочери Исбададена, Повелителя Великанов. Мы впервые встречаемся с тремя рыцарями Артура – Каем, Бедивером и Гавейном. Артур приказывает им и другим рыцарям отправиться в путь, чтобы помочь Куллоху заполучить его великаншу; последующие события предвосхищают появление многих эпизодов в более поздних романах в такой же фантастической форме.
Возможно, значимость этого раннего сказания состоит в том, что оно дает нам некоторое представление о всем богатстве устной традиции, сложившейся вокруг фигуры героя по имени Артур. Большинство тех фрагментов, что есть в нашем распоряжении, предполагают, что к этому времени Артур был фигурой хорошо известной и рассказчику, и слушателю волшебных повестей, и так же, как и сегодня, нет необходимости представлять его, потому что в любом случае все его знали.
С начала XI века Артур появляется в целой серии составленных валлийскими клириками жизнеописаний святых. Их отношение к Артуру зачастую неоднозначно, однако некоторые из них недвусмысленно изображают его как светского, иногда распущенного правителя. Это может быть объяснено неприязнью Гильдаса к бриттским королям. Житие святого Гоэзновия, написанное в первые десятилетия нового тысячелетия, около 1020 года {61} , дает лаконичный, основанный на трактовке Гильдаса, очерк ранней британской истории, за которым следует вполне прозаическое описание Артура. Впрочем, здесь на портрете Артура появляется отблеск бессмертия:
Гордыня саксов была позже обуздана великим Артуром, королем бриттов, и они были оттеснены с большей части страны и обращены в рабство. Когда же, однако, после многих блестящих побед, одержанных им в разных частях Британии и Галлии, упомянутый Артур был отозван, наконец, от своих земных дел, то для саксов, которые оставались на острове, путь был вновь открыт. Великое угнетение пало на Британию, и Святая Церковь подверглась гонениям.
Спустя полстолетия, около 1075 года, теперь уже другой валлийский клирик, Ливрис Лланкарванский, вводит Артура в свое «Житие святого Кадока» {62} . Однако в своем произведении Ливрис, кажется, твердо решил запятнать репутацию Артура. Сначала у него Артур замышляет похитить и обесчестить дочь побежденного соседа-короля. Позднее святой и Артур затевают спор по поводу компенсации, которую Артур требует за убийство трех из его рыцарей. Когда коровы, предложенные в качестве компенсации, были доставлены, святой, демонстрируя свою божественную силу, превращает их в связки папоротника. Однако тогда Артур, отнюдь не обескураженный увиденным, начинает охаживать святого чудотворца хлыстом. Затем он отправляет святого в изгнание на семь лет, семь месяцев и семь дней, прежде чем соглашается с его указанием по урегулированию спора.
Это первая трактовка темы, которая повторяется несколько раз в церковной литературе того периода. Здесь благочестивый святой уводит «упорствующего короля» от тирании и наставляет его на праведный путь. Это явно нравоучительные притчи, написанные клириками с политическими амбициями, людьми, стремящимися доказать нравственное превосходство духовных лидеров над мирскими правителями. Клирики действительно обратили в свою веру многих жестоких военных предводителей во времена Темных Веков, хотя о таком обращении бриттского короля Артура известно только с их слов.
Около 1100 года Артур впервые вступает в схватку с драконом на страницах «Жития святого Караннога» {63} . Любопытно, однако, что вовсе не могучий Артур побеждает чудовище. Святой, придя во владения Артура на берегах реки Северн, спрашивает короля, не нуждается ли тот в какой-нибудь услуге. Артур рассказывает святому о драконе, опустошающем его поля. Тогда святой спешно пускается в путь, усмиряет дракона, приводит его в крепость Артура и кормит его на глазах у изумленной толпы. Люди, естественно, пытаются убить дракона, но святой не позволяет им этого сделать, говоря, что дракон был послан Богом истребить грешников в этом королевстве. Завоевав таким образом высокий нравственный авторитет, благочестивый святой ведет укрощенного дракона к городским воротам и отсылает его прочь, наказав не возвращаться обратно; дракон поспешно убирается прочь. Артур настолько потрясен всем случившимся, что вручает святому ключи от города и позднее жалует ему земли. Налицо явный пример благочестивой духовной пропаганды, которую по обыкновению вела Церковь, но вряд ли этот пример поможет нам в поиске исторического Артура.
Намного более интересные сведения появляются около 1125 года в «Деяниях английских королей» Вильяма Мальмсберийского {64} . Он заимствует у Ненния описание битвы при горе Бадон, хотя полагает, что Артур был полководцем Амвросием (которого обычно считают дядей Артура, а не королем). Но его обличительные комментарии показывают, каким был образ Артура в народной памяти в XII столетии:
