Она идет с котенком на кухню, где сидит, умываясь лапками, красивая, сибирской породы кошка-мама. Женщина открывает холодильник, достает молоко и наливает его в блюдце. Затем достает из холодильника сосиску, режет ее на маленькие кусочки и кладет в специальную кошачью мисочку. Дав еду домашним животным, она наливает себе чашку кофе с молоком. Откидывает кухонное льняное полотенце, которым прикрыто большое блюдо на столе, и отрезает себе небольшой кусок домашнего пирога. Потом идет в комнату, ставит еду на компьютерный столик и включает компьютер. В правом углу экрана вскоре появляется электронный помощник в виде симпатичной кошечки, которая умывается и приветливо машет хвостом.

– Привет, подруга! – обращается к ней, как к одушевленному существу, женщина.

И электронная кошка, словно откликаясь на приветствие, начинает потягиваться, кувыркаться, в конце концов, зависая на какое-то время вниз головой.

Женщина тем временем просматривает какие-то документы и начинает писать электронное письмо, проговаривая его вслух.

– Здравствуйте, Владимир Павлович! Последний номер журнала, где опубликовано сразу две мои статьи, получила два месяца назад. Хотелось бы знать, где затерялся гонорар. Пишите, если еще что-то нужно. Ирина. Она откатилась в кресле от компьютера, прихватив еду. Потом встала и плотно прикрыла дверь, нажала кнопку громкоговорителя на телефоне и начала, наконец, завтракать.

Что-то загудело, зашелестело в телефоне, а потом послышался неприятно резкий женский голос.

– Здравствуйте, Ирина Константиновна! Это вам звонят из издательства научно-технической литературы. У нас намечается большой объем работы. Будете ли вы продлевать трудовой договор? Срочно свяжитесь с нами…

– Нет, только не это… – простонала Ирина. – Жду – не дождусь, когда распрощаюсь с вами.

– Здравствуйте, это беспокоит вас дизайнер Татьяна Смирнова. Помните? Вы писали обо мне два года назад. Я хочу вас пригласить на показ моей новой коллекции, которая будет проходить на подиуме «Бурда-Моден»…

– А… С удовольствием пойду, еще и дочку возьму, – продолжала комментировать вслух телефонные сообщения Ирина, отхлебывая остывший кофе.

– Ну, подруги, до вас не дозвонишься, – вдруг раздался низкий прокуренный женский голос, – нагряну в субботу. Ждите.

– Так ведь сегодня суббота, – сказала Ирина. – Надо же, как кстати пирог …

Дверь открылась и на пороге появилась девушка лет шестнадцати-семнадцати в пижаме.

– Ну, что – опять не выспалась? – спросила Ирина у дочери.

– С вами выспишься, – сказала Алина, – то кошки, то такие ванильные ароматы на всю квартиру…

– К нам сегодня тетя Наташа обещалась в гости нагрянуть.

– А ко мне – подруги, – сказала дочка.

– Думаю, пирога на всех хватит, – подытожила Ирина.

– А с чем пирог? – поинтересовалась Алина.

– Творог с изюмом.

– Угу… – только и ответила довольная дочка, благодарно чмокнув маму в щеку.

На секунду их лица соприкоснулись, и стало заметно, что они похожи: у дочери те же выразительные глаза, пышные волосы, красиво очерченные брови. Рядом они представляли довольно распространенный в жизни дуэт: когда дочка – почти невеста, и мама – все еще моложавая интересная женщина.

Ирина с Наташей сидели на диване, и перед ними стоял столик на колесиках. На столе перед ними в красивом блюде лежал пирог, был нарезан ломтиками лимон, и еще стояла чуть тронутая бутылка белого виноградного вина. Наташа курила.

В кресле сидела Аля и периодически щелкала пультом управления телевизором. Звук был приглушен, но разговор подруг происходил то под клип «Муси-пуси, ты мой родной», то под рекламу какого-то крема для женщин, где рефреном звучали слова: «Молодость, красота, здоровье – счастливы обладающие»…

Со скучающим видом Алина отключила телевизор.

– Нет, погоди, не отключай, скоро новости, – попросила мама, – мы хотим сюжет посмотреть с тетей Наташей о вручении премий журналистам. Ты только звук отключи…

– А у меня вчера, тетя Наташа, сапоги зимние в школе украли, – расстроено сказала Аля.

– И в прошлом году тоже, – недовольно сказала Ирина. – А спрашивать не с кого…

– Да воруют не только обувь, куртки, пальто тоже, – продолжала Аля.

– Значит, хорошо живем, девушки. Раз не все родители своих чад одеть могут, – подытожила невесело тетя Наташа и добавила, – кажется, начинается…сделай звук, Алечка.

– Да кого ты там хочешь увидеть? – спросила Ирина, – кого-нибудь из наших, что ли?

Они все стали смотреть на голубой экран. Пошла картинка вручения премий каким-то людям, чьи фамилии монотонно перечислял закадровый голос. Но вот слово предоставили победителю – мужчине с какой-то стертой, невыразительной внешностью, но с уверенным голосом человека, который привык выступать перед публикой.

– Я благодарен всем, кто оценил мой труд. Сейчас, когда мне вручили награду, я вдруг понял о том, как важна в наше непростое время профессия журналиста.

Ирина с Наташей переглянулись. Ирина прыснула.

– Он вдруг «понял о том»…Ну, с тобой дружочек, все ясно.

Наталья нервно затянулась сигаретой, допила вино.

– Дайте мне телефонный справочник, вдруг сказала она, – только быстро…

– Зачем? – в один голос спросили Ирина и Аля.

– Наташка, успокойся, я тебя умоляю… – попросила подругу Ирина.

– Ах, да, – сказала Наташа, – а где моя сумка?

Алина побежала в прихожую за сумкой.

– Нет, ну это уже переходит все границы, – ругалась Наталья, нервно вытряхивая содержимое своей сумки, пока из нее не вывалился, наконец, блокнот.

– Да успокойся ты, – говорила Ирина, зная взрывной характер подруги и понимая, что ее уже ничем не остановишь.

Наталья полистала блокнот и стала звонить.

– Это телевидение? Я попала именно на тот канал, где сейчас показывали вручение премий журналистам? – допытывалась она.

– Да, – ответил в трубке безразличный и усталый мужской голос. – А в чем дело?

– А в том, – напирала Наталья, – даже если у нас в стране безграмотно говорящим людям вручают журналистские премии, то хотелось бы знать, за что получают зарплату ваши редакторы. Ведь сюжет шел в предварительной записи: неужели нельзя было в месте «ляпа» хотя бы звук убрать или вырезать кусок сюжета? – не унималась Наталья.

– Да кто вы такая? Что вы себе позволяете? – переходя на грубую чиновничью интонацию, возмутился тот, кто был по ту сторону телефонного провода.

– Я – телезрительница…И исправный налогоплательщик. И к тому же – журналист. Наталья Суворова… И даже – член Союза журналистов, – не унималась она.

– А… С этого надо было и начинать, – насмешливо и с издевкой ответил мужской голос. – Вы обижены, что премию вручили не вам?

– Мне жаль, – сказала Наталья уже более спокойным голосом, – что премии вручают тем, кто не освоил курс грамматики русского языка даже на уровне средней школы… А телевидение с удовольствием тиражирует эту глупость на всю страну… Ну, ничего, – и в голосе Натальи опять зазвучали напористые нотки, – я изложу свои претензии в письменном виде и дождусь официального ответа от вашего руководства. Да, кстати, представьтесь, пожалуйста, чтобы я знала, с кем я так мило беседовала…

– На другом конце провода быстро бросили трубку, и послышались гудки.

– А… Испугался, – засмеялась Наташа. – Ну, и хам.

– Ну, тетя Наташа, – это класс, – сказала Алина.

– Каждый слышит, как он дышит…Как он дышит – так и пишет, – попыталась спеть Ирина, припоминая слова известной песни Булата Окуджавы.

– Вот именно… Некоторые – глухонемые от рождения. И туда же – в писатели, – не унималась Наталья.

В дверь позвонили.

– Это ко мне…девчонки, – обрадовалась Алина.

– Ешь, нервы надо «заедать», – сказала Ирина, подвигая пирог Наталье.

– Ну, да – ты печешь пироги, а я почему-то толстею, – усмехнулась Наталья, подвигая к себе блюдо с домашней выпечкой.

– Я тут как-то телепередачу смотрела для женщин, – сказала Ирина. – В гости в студию пригласили редактрису одного глянцевого журнала. Ну, и телеведущая спрашивает у нее, как ей удается руководить творческим коллективом. А она отвечает, заметь, на полном серьезе: «Когда я разговариваю с сотрудницей, и вижу, что у нее не такой маникюр, какой по моему мнению должен быть, я понимаю, что у меня с ней в дальнейшем могут возникнуть проблемы. И думаю, что нам с ней лучше расстаться…»