Литмир - Электронная Библиотека

– Звоните, если что вдруг. Я ваш должник…

…Ирина с дочкой сидели в поезде. Окна были в разводах от дождя.

– Вот все мне нравится в Питере, кроме дождя, – сказала Ирина. – Никогда бы к этому не привыкла…

– А я обожаю дождь, – сказала Аля, вглядываясь в замутненное окно поезда.

– Мам, посмотри… Это не Олег случайно?

Ирина выглянула в окно.

Под зонтом и в плаще, с букетом цветов по перрону брел человек, очень похожий на Олега. Ирина постучала в окно. Он вскинул зонт и помахал букетом.

– Вот уж никак не думала, что нас из Питера кто-то провожать будет, – искренне удивилась Ирина, беря букет намокших тюльпанов.

– Вы знаете, я был у Миши в больнице. Все утрясется… Вы не переживайте, – оправдываясь говорил Олег.

– Да по-моему, вы больше меня переживаете. А мы так довольны поездкой. Только устали очень…

Объявили об отправлении поезда.

Олег засуетился, прощаясь: «Я вам обязательно позвоню, наш уговор остается в силе»…

Поезд покачивал пассажиров, в нем было тепло и уютно. Ирина с дочкой пили чай.

– Мама, – сказала Аля, – мне кажется, что этот Олег в тебя влюбился…Точно…

– Не выдумывай…Давай спать. Ноги гудят от усталости.

Они вошли в квартиру, поставили дорожные сумки.

Кошки выбежали навстречу, радуясь возвращению хозяек. Они обнюхивали сумки, тыкали в них любопытные носы.

– Ну, не оголодали тут без нас, домашние животные? – тискала кошек Аля.

– Ты пойдешь в душ? – спросила Ирина.

– Не сейчас, позже.

– Ну, тогда я первая, – сказала мама.

После душа, обмотав полотенцем волосы, Ирина пошла на кухню. Привычно поставила на электроплиту чайник, полезла в холодильник. Сделала бутерброды с сыром, разлила чай по чашкам, поставила все на передвижной столик и покатила его в комнату.

– Только приехали, а ты уже побежала к компьютеру, – сказала Ирина, – позавтракай сначала хотя бы.

– А я почту проверяю, – отозвалась Аля.

– Ну, тогда проверь заодно и мою.

Ирина села на диван и с удовольствием стала пить чай из красивой домашней чашки.

– Ой, что это? Вернее – кто? Смотри… смотри…

Ирина посмотрела на экран компьютера.

На нем постепенно, по частям, проступало фото какого-то незнакомца. Это был фотопортрет мужчины, снятого крупным планом, в ковбойской шляпе и с сигарой в зубах. Его нельзя было назвать молодым, но у него было очень интересное волевое лицо и выразительные серые глаза.

– Хотелось бы знать, что нужно от меня этому ковбою, – недоуменно спросила Ирина.

– А тут письмо еще… на английском языке… – сказала Аля.

– Ну, давай переводи, покажи свои знания…

– А зачем мучиться, я долго буду переводить, – лукаво ответила дочка. – Я сейчас поставлю программу «переводчика».

– Ах, да… Я и забыла, что такое существует специально для ленивых. Везет же некоторым.

Алина пощелкала клавишами и стала читать текст уже на русском языке: «Здравствуйте! Вам пишет американец Майкл Смит»…

При словах «американец» Ирина чуть не выронила чашку с чаем.

– Нет, я больше этого не вынесу… Опять американец? – Ирину начало трясти от нервного смеха так, что на глазах выступили слезы.

– Да, погоди ты, мама, дай я дочитаю…

И дочка опять начала читать.

– «Здравствуйте! Вам пишет американец Майкл Смит. В газете «Чикаго-трибюн» я случайно прочитал маленькую заметку без подписи о русском художнике, который рисует на бересте. Там было также еще две фотографии. Вы даже не можете себе представить, какого труда мне стоило получить ваш электронный адрес. Я так и не смог понять, почему мне не хотела его дать американская журналистка, работающая в Москве, которой я сам лично звонил в Москву много раз и с которой я очень сильно поругался. Все дело в том, что я хочу издать книгу, в которой будет рассказываться о необычных художниках разных стран, и мне будет очень нужен ваш подробный материал и фото. Извините, я не знаю ни вашего имени, ни фамилии. Но мне очень нужно, чтобы вы ответили мне. Кстати, я скоро собираюсь в Москву. И у меня есть там друг-переводчик. Надеюсь, что когда я познакомлюсь с вами, у меня уже будет два друга.

Майкл Смит».

– Ну, вот видишь, по-моему, это настоящий американец, а не «американец из Детройта», – сказала Алина.

Ирина отставила чашку, села к компьютеру и еще раз молча, «про себя», внимательно прочитала письмо. А потом стала пристально разглядывать портрет. Она пару раз провела рукой по экрану компьютера, как бы сметая с него пыль и стараясь лучше разглядеть портрет.

– Ты знаешь, у меня какое-то странное чувство, – сказала она дочери. – Такое ощущение, что я уже где-то когда-то видела этого человека…

– А может это… дежавю? – улыбнулась дочка.

Казалось, Ирина не слышала этих слов. Казалось, она вообще находилась где-то далеко, как бы в отсутствии присутствия.

Она лишь пристально смотрела на изображение в мониторе и вдруг… запела. Старую, забытую мелодию, слышанную когда-то в молодости. Это была веселая песенка о сказочной птице счастья, слова и мелодия которой вдруг как-то сами выплыли из глубин памяти…

Дочка с удивлением посмотрела на мать. Но та удивила ее еще больше, попросив принести томик …Александра Грина.

– Зачем? Мам, ты не переутомилась случайно от всех наших питерских экскурсий? – спросила Аля, обнимая маму и заглядывая ей в лицо.

Ирина засмеялась: «Со мной все в порядке».

– Знаешь, у Грина в «Бегущей по волнам» есть удивительные строки… – Ирина сделала паузу, вспоминая запавшие когда-то в душу слова.

– …«Рано или поздно, под старость или в расцвете лет, Несбывшееся зовет нас…» – медленно начала проговаривать она.

Аля принесла книгу, Ирина полистала ее и быстро, найдя страницу с закладкой, стала читать.

– «Рано или поздно, под старость или в расцвете лет, Несбывшееся зовет нас, и мы оглядываемся, стараясь понять, откуда прилетел зов. Тогда, очнувшись среди своего мира, тягостно спохватясь и дорожа каждым днем, всматриваемся мы в жизнь, всем существом стараясь разглядеть, не начинает ли сбываться Несбывшееся? Не ясен ли его образ? Не нужно ли теперь протянуть руку, чтобы схватить и удержать его слабо мелькающие черты?»

Алина с удивлением смотрела на маму.

– Да, – сказала дочка, – красиво написано, – но я все же не могу понять, какое отношение все это имеет к ковбою вместе с его письмом?

– Это очень трудно, почти невозможно объяснить, – сказала Ирина в раздумье, подбирая слова. – Это на каком-то, чисто интуитивном уровне происходит… Вот, когда ты читала письмо, а я рассматривала фото, как будто какой-то «щелчок» или «короткое замыкание» во мне произошло. И почему-то вспомнилась именно эта, а не другая мелодия, и именно эти строки… Понимаешь? Это знак… Судьба всегда дает знак. Но просто мы его не всегда можем распознать…

– Ох, уж мне эти фантазии творческих людей, – улыбнулась Аля и щелкнула пультом, включая телевизор.

– Пока что тебе это трудно понять. Остается просто принять на веру, что такое случается в жизни, – спокойно сказала Ирина.

А из телевизора доносились такие, уже набившие оскомину слова: «Молодость, красота, здоровье…

Счастливы обладающие»…

Счастливы ли?

Невысокое искусство

– Ах, ты сволочь! Ах, ты мразь! – кричала разъяренная женщина.

– Да нет уж, это ты – мразь, – нервно, но, все же стараясь сдерживать себя, отвечал мужчина, – и к тому же – проститутка…

– Ты не смеешь меня оскорблять. Сам завел себе эту тварь за бугром, а от меня требуешь соблюдения приличий? – истерично наступала на него женщина в плохо запахнутом шелковом халате.

Мужчина посмотрел на нее презрительным взглядом, но промолчал, быстро застегивая кожаный «дипломат». Он вообще пожалел, что пришел домой. Ведь можно было встретиться с дочкой Викой где-то в кафе, чтобы передать деньги и подарки, которые он привез из-за границы. Тем более, что дочку он не застал, она заночевала на квартире у тещи, куда его и раньше трудно было заманить. А сейчас – тем более.

19
{"b":"208194","o":1}