– Я – студентка факультета журналистики Московского университета, – не без гордости ответила Ирина, – явно польщенная отпущенными ей комплиментами незнакомого мужчины.
– О! – уловив слово, не нуждающееся в переводе, закивал утвердительно головой Майкл.
А Владимир продолжил перевод дальше.
– У вас очень хорошая профессия. Но вот только не знаю…как бы это сказать… Хорошая профессия, но только не для той системы, в которой вы сейчас живете. Трудно быть журналистом в стране, где нет …свободы слова…
Ирина на секунду задумалась, что ответить собеседнику, понимая, что он прав. А затем спросила: «А вы, Майкл, кто по профессии?»
Майкл понял вопрос без перевода и захлопал в ладоши.
– Да вы не только журналист, вы еще и дипломат, – переводил Владимир. – В молодости я был спортсменом, занимался бегом… есть такое в легкой атлетике, знаете?
Ирина кивнула.
А Владимир добавил от себя: «Он действительно был первоклассный спортсмен и обладатель многих наград».
– Вам когда-нибудь доводилось видеть замедленную киносъемку забега спортсменов, когда… они пересекают линию финиша? – продолжал переводить Владимир.
Ирина кивнула головой: «Даже много раз, это очень красиво»…
– Тогда вы не могли не заметить, что того, кто бежит первым, как будто несет воздушная волна…
– Да-да… И кажется, что победитель бежит так легко и невесомо, словно ему помогает сам воздух… А те, кто за ним – бегут, словно преодолевая какое-то препятствие, – перебила Владимира Ирина.
Он перевел Майклу то, что она сказала.
– О! – сказал тот. – Вы очень наблюдательны. Так знайте, я очень много раз был первым… и часто слышал, как другие дышат мне в затылок… Это так приятно быть первым, быть победителем. Но я знал, что однажды мне придется сойти с дистанции… В смысле – с беговой дорожки. Но – не с дистанции жизни, – при этих словах Майкл самодовольно улыбнулся. Так, как только может улыбнуться успешный, состоявшийся и уверенный в себе мужчина.
После паузы он продолжил: «Я много раз был первым. Но победителей не все любят»…
– Вы говорите об интересных вещах, – перебила одновременно Майкла и Владимира Ирина, – но… меня ждут подруги, – оправдывалась она, при этом, скосив глаза на вход, откуда в любой момент могла появиться захмелевшие ребята.
Но их пока что не было.
Майкл с тревогой посмотрел в ту сторону, куда смотрела девушка.
– Да, я уже сказал, что победителей не любят, – продолжил Майкл в переводе Владимира. – Но я – мужчина, который живет в свободной стране. И у меня есть свобода выбора… Я могу взяться за любое дело и снова быть в нем первым…
– Я очень рада за вас и ваши возможности, – немного иронично сказала Ирина.
Когда Владимир перевел ему эти слова, Майкл как-то отчаянно замахал руками.
– Нет, нет. Я совсем не это хотел сказать. Дело не во мне. Дело в вас… Я когда увидел вас, то вспомнил себя бегуном… Понимаете? Я вижу вас со стороны, вижу, как несет вас эта волна, о которой мы говорили… И сегодня вам даже не надо прилагать к этому никаких усилий. Вы и так первая, вы – победительница…
Ироничная улыбка постепенно сошла с лица Ирины, и было видно, что она пытается понять, что хочет сказать ей американец.
– Я просто хочу вас предостеречь. Быть на гребне волны – это прекрасно. Но так будет, увы, не всегда. К тому же, победителей не любят. Вы должны это знать. Вы – такая обаятельная, хрупкая… Может быть, я скажу неприятные вещи, но я хочу, чтобы вы их знали… как бы заранее. Вы сейчас еще не задумываетесь об этом… К тому же, в вашей стране совсем нет такого понятия, как… культ красоты. Вас будут очень не любить женщины, и будут очень любить мужчины… – Майкл сделал паузу, подбирая нужные слова.
– Короче, – сказал Владимир, – Майкл хочет сказать, что мужчины вас будут не только любить, но и относиться… «как бы чего поиметь», говоря по-русски… Особенно, если это будет связано с карьерным ростом или, если ваш начальник будет мужчиной.
– Бедная я, бедная, – обхватила голову руками Ирина и засмеялась. – Застращали вы меня совсем. – И добавила, – но я надеюсь, что у меня будет достойный защитник в дальнейшей жизни…
– Вы даже не понимаете, насколько это необходимо именно вам… Вам…нельзя без защиты. Никак нельзя. Тот высокий парень в голубой рубашке и есть… предполагаемый защитник? – наседал Майкл, подразумевая именно Евгения.
Ирина чуть кокетливо улыбнулась.
– А вот на этот вопрос отвечать совсем не обязательно.
– Мне кажется, что он вас очень ревнует, – продолжал переводить Владимир.
Ирина рассмеялась.
– А у нас говорят: ревнует – значит, любит… А вообще, мне кажется, я с вами засиделась. Еще раз спасибо за поздравление.
Ирина резко встала из-за стола. Ей стало казаться, что этот разговор не закончится никогда.
Она, наконец, направилась к девчонкам и не могла видеть, как Майкл судорожно полез за визиткой и порывался встать из-за стола, и как, сильно, схватив его за руку, не пускал друга Владимир…
– Ирка, ты так долго, – сказала Наташка.
– А я думала, что ты нас хотя бы познакомишь, – съязвила явно заскучавшая Светка.
– Ну, о чем вы говорили так долго? – допытывалась Наташка.
Ирина вздохнула, подперла рукой щеку, собираясь с мыслями. Легкая тень грусти пробежала по ее лицу. Но она попыталась пошутить.
– Я понимаю, это может показаться странным. Но говорили мы о… забеге. На короткие и длинные дистанции.
И видя, как в недоумении округлились глаза у Светки и Наташки, добавила: «А еще этот американец пытался приоткрыть мне завесу моего будущего»…
– Он что – астролог, экстрасенс, гадалка? – жутко оживилась Светка, – я тоже хочу…
– А где наши мальчики? Пора бы им уже быть, – старалась перевести разговор в другое русло Ирина.
А вскоре появились и они – протрезвевшие, посвежевшие. Видно прогулка пошла им на пользу.
– Так, а откуда шампанское? – спросил Боря, увидев нераскупоренную бутылку.
Тут же рядом лежала и записка, которую Борис прочел раньше остальных.
– Зачем вы, мальчики, красивых любите? Непостоянная у них любовь, – сказал он, положив руку на Светкино плечо.
– Вообще-то, хочется уже куда-то на природу, – сказала Наташа, – мы тут засиделись.
– Отлично, – сказал Евгений, делая знак официанту, – подождите нас во дворе.
Потяжелевшие от сытного застолья девчонки двинулись к выходу.
– А теперь… еще один маленький счет, – обратился Евгений к друзьям, когда официант отошел от их стола. – Подождите, я сейчас…
Он направился к столику, за которым сидели Майкл и Владимир.
Вячеслав и Борис замерли, но на всякий случай сразу сжали кулаки, готовые к развитию событий по типично русскому сценарию.
Евгений приблизился к двум незнакомцам. На лице его играла холодная и вежливая улыбка. И сам он был – воплощение галантности и воспитанности. Он даже слегка поклонился, здороваясь с ними и начал что-то говорить абсолютно свободно по-английски…
Было видно, как Майкл слегка побледнел, затем кивнул и натянуто улыбнулся.
Разговор очень быстро закончился и, прощаясь, Евгений бросил на стол, за которым сидели зрелые мужчины, червонец все с той же улыбкой… И пошел от них уверенной походкой. Походкой победителя…
– Может, переведешь на русский, что ты ему сказал? – допытывался Борис.
– Я сказал, что у него, как и у меня – очень хороший вкус, – выравнивая дыхание и пытаясь быть все таким же невозмутимым, выдавил из себя Евгений. – И что мне, как эстету, приятно встретить такого же эстета, способного оценить женскую красоту… И еще я напомнил ему известную пословицу: «Если моя девушка не нравится никому, то зачем она мне нужна».
– Я бы так не смог …никогда, – сказал Борис. – Ты просто вырос в моих глазах, приятель.
– И я не смог бы. Я всегда считал, что в таком деликатном вопросе самое милое дело – дать в морду, – хмыкнул Славик.
На скамейке в небольшом дворике Дома журналистов сидели девчонки.