Та подошла, взяла рисунок, а взамен оставила тест-опросник на пяти страницах.

Ирина перелистала его. Надо было ответить на вопросы, что такое счастье, образование, талант и …что-то там еще в таком же духе. Причем, требовалось расписывать по каждому пункту максимально подробно… Ирину охватила невыносимая тоска от того, что она должна участвовать в этой глупости. Ощущение чьей-то злой шутки не покидало ее с самого начала. Она отвечала быстро и максимально коротко. В графе – «как вы понимаете талант» – она написала так: «Он либо есть, либо – нет. Третьего не дано». На вопрос, «что такое счастье», она ответила: «Это – необъяснимая и все время ускользающая субстанция»…

Когда все было заполнено, вновь подошла секретарь.

– Ну, вот, – это уже последний тест… на скорость, – сказала она, снова подсовывая Ирине с десяток листов, подшитых вместе. – Сначала вам дается возможность просмотреть все это… Потом вы подзываете меня снова, и я уже засекаю время – 10 минут. Сколько успеете – столько и ответите…

Когда Ирина стала просматривать последний тест, то поняла, что это – «труба»… И что ей этого никогда не осилить. Сплошные кружочки, треугольники, пересекающиеся линии, точки на плоскости, требующие специального, пространственного мышления.

– Да ведь это – тригонометрия в чистом виде, – невольно вырвалось у нее, я и в школе этого терпеть не могла, как всякий гуманитарий…

– Нельзя ли потише, – сказал вдруг молодой человек в очках, сидевший слева от Ирины. – И на всякий случай отодвинулся подальше от нее, прикрывая свою писанину рукой.

Всем своим видом она напомнил Ирине школьного отличника, боящегося, что у него спишут контрольную работу. Женщину это развеселило. Она наклонилась поближе к противоположной стороне стола, где сидели девушки, и тихонько спросила: «Девчонки, а вы на какую вакансию пришли?»

– Я – на секретаря, – ответила хорошенькая русоволосая девушка с красивой, по-модному заплетенной косичкой.

– А я – на бухгалтера, – ответила другая, с раскрасневшимися щеками, очевидно, от усердного заполнения тестов.

– А-а-а… – протянула Ирина. – А вы и про талант, и про счастье тоже заполняете? – спросила она.

– Да, – ответили девушки.

– Ага, значит, они всех под одну гребенку гребут, – невольно вырвалось у Ирины.

– Потише-потише, разговаривать нельзя, – сделала замечание секретарша, с явным удовольствием исполнявшая роль строгой учительницы на школьной контрольной.

Ирина уже было собралась встать из-за стола, чтобы отказаться от участия в этой коллективной глупости, но в этот момент открылась дверь в комнату, и кто-то из коридора вызвал секретаршу.

Ирина потихоньку стала складывать в сумочку ручку, блокнот. Она была в некотором раздумье… Ей хотелось заглянуть в кабинет главного редактора и спросить, зачем все ЭТО, если их устраивает главное – как она пишет? К тому же, редактор уже был знаком с ее «Резюме», где было сказано, что она – профессионал с опытом работы в СМИ, член Союза журналистов и т. д. из послужного списка…

Она встала и тихонько подошла к двери с надписью «Главный редактор».

Дверь была немного приоткрыта. Ирина стала так, чтобы ее не могли видеть говорящие, зато она их видела и слышала отлично. За большим столом в кресле с красивой обивкой сидел «классический вариант» женщины бальзаковского возраста. Она была моложава, ухожена, и от глаз Ирины не скрылось, что женщина уже прибегала к услугам пластического хирурга. Перед дамой, «приятной во всех отношениях», стояла красивая чашка с блюдцем, какие-то кондитерские изделия лежали в хрустальной вазочке изысканной формы… Напротив нее сидел юноша лет двадцати, перед которым стояла такая же точно чашка. У юноши пылали щеки и уши, это было видно даже на расстоянии.

– Подумайте-подумайте… – как бы уговаривала его редактор.

– Да ведь я учусь на вечернем отделении, – как бы оправдывался юноша. – А у вас, как вы говорите, бывает работа по вечерам… Я думал, что днем буду работать, а вечером учиться.

– Но вы ведь учитесь не каждый день… Мы идем вам навстречу. Будете приходить, когда сможете. У вас будет свободный график. А зарплату будете получать, как будто работаете с утра до вечера…

– Я подумаю, – буркнул себе под нос, вставая из-за стола, полыхавший кумачом юноша.

– Подумайте, подумайте, – снисходительно-ласково пропела редактор. – Ведь никогда не знаешь: где найдешь, где потеряешь…

Юноша выскочил пулей, машинально прикрыв дверь кабинета и, схватив с вешалки свою куртку, скрылся.

– Ах, вот оно что, – невольно вырвалось у Ирины. – А мы тут время теряем…

Она подошла к вешалке, стоявшей у дверей, и стала надевать шубку, с сожалением глядя на девушек, которые до сих пор что-то заполняли. Особенно Ирине было жаль симпатичную девушку с косичкой, которая претендовала на вакансию секретаря.

Ирина вышла. По коридору мчалась секретарша.

– Как? Вы уже уходите? А тест на скорость? – сходу затараторила она.

– К вашему объявлению, помещенному в интернете, надо бы добавить немаловажную деталь о том, что ваш главный редактор отдает предпочтение юношам от 20-ти до 25-ти лет, – сказала Ирина, стараясь из-за всех сил быть спокойной, – чтобы другие просто не тратили здесь время понапрасну.

В глазах секретарши отобразилась целая гамма чувств. Но главным из них был ужас.

– Вы, вы…забыли свои печатные работы, – запинаясь, сказала секретарша.

– У меня их много… Дарю. К тому же, они так понравились вашему главному редактору…

«На фоне такой секретарши начальница всегда будет казаться моложе, – подумала Ирина, выходя на улицу. – Как все просто, однако. Ну, надо же было мне именно сюда и вляпаться»…

Сказать, что на душе у нее было отвратительно, значит, ничего не сказать. Она быстро пошла по промерзшей московской улице, изредка заглядывая в теплые и красочные столичные витрины. Где-то на полпути к метро ей попалась маленькое кафе. В нем пахло кофе и свежей выпечкой. Ирина купила кофе в одноразовом стаканчике и пирожок с капустой. До встречи с Ираклием еще оставалось время.

Ирина зашла в зал, когда концерт уже заканчивался. Она села с краю в последнем ряду и осмотрелась. Зрителей набралась только половина зала. В глубине сцены, за певцом стоял стол с букетом цветов, за которым сидели, надо полагать, организаторы этого вечера. Один из них был Ираклий. Он видел, как Ирина вошла, и едва заметно помахал ей рукой.

– Сейчас мы с приятелем проводим нашего гостя, а после – я в твоем распоряжении, – многозначительно поведал Ираклий. – Да, кстати, куда пойдем – в бар или ресторан?

– Не хочу в ресторан, давай в бар…

– Ну, тогда спускайся в него, я буду там через пару минут…

Ирина потопталась еще немного в холле Дома журналиста, где были развешаны картины модного московского художника, и пошла, не спеша, в бар.

Здесь был полумрак, играла приглушенная музыка, пахло хорошим кофе… И еще почти не было посетителей, потому что бар только что открылся. Ирина осмотрелась по сторонам, выбирая местечко получше. А Ираклий уже был тут как тут.

– Ну, что, проводил приятелей? – поинтересовалась Ирина.

– Ага, – хмыкнул он, – до ресторана… Они звали нас, но ведь они нам поговорить не дадут… Но учти, если ты захочешь, мы в любой момент можем к ним присоединиться.

– Думаю, этого не произойдет, – сказала Ирина.

– Ты что будешь пить, есть?

– Все равно что, кроме крепких напитков.

– Шампанское?

– Да, можно бокал…

– Ну, ты тоже скажешь – бокал…

Он резво подскочил и пошел к стойке бара, а вскоре вернулся с бутылкой шампанского, пустыми бокалами, бутербродами с красной рыбой и икрой, пирожными, солеными орешками и шоколадкой.

– Ну, сказал Ираклий, – пьем за встречу, когда разлил в бокалы вино.

Они чокнулись. Ирина отпила немного и поставила бокал на столик.

– Надо же, – сказала она, – я уже несколько лет подряд езжу в это здание один раз в месяц за гонораром. А встретились вчера…