* * *
Известный уральский заводчик Прокофий Акинфиевич Демидов был большим острословом. Однажды во время Русско-турецкой войны Екатерина II попросила у него через графа Орлова заем в четыре миллиона рублей. Богач дал деньги, но не государыне, а лично Орлову, пояснив, что норов у него такой: «Ни гроша тому, кто посечь может».
* * *
Однажды во время загородной прогулки Екатерины II по Петергофской дороге одна из лошадей потеряла подкову. Суеверная императрица переглянулась с находившейся в ее экипаже Екатериной Романовной Дашковой и тут же распорядилась построить для своей подруги особняк в форме подковы – символа счастья.
* * *
Екатерина II держала подле себя женщину по имени Матрена Даниловна, которая могла всегда входить к государыне, звала ее сестрицей и рассказывала о городских новостях и слухах. Слова ее нередко принимались к сведению.
Однажды Матрена Даниловна стала уверять царицу, что обер-полицмейстер Рылеев нечист на руку.
На следующий день Екатерина увидела Рылеева и сказала ему:
– Никита Иванович, пошли-ка Матрене Даниловне что-нибудь из запасов твоих, право, сделай это, только не говори, что я тебе присоветовала.
Рылеев отправил Матрене несколько свиных туш, индеек и гусей. Все это было принято благосклонно.
Через некоторое время Екатерина II сама начала в присутствии Матрены Даниловны дурно отзываться о Рылееве и выразила намерение сменить его.
– Ах нет, сестрица, – ответила Матрена Даниловна, – я перед ним виновата, ошиблась в нем: все твердят, что он человек добрый и бескорыстный.
Императрица с ней согласилась.
* * *
Однажды Екатерина, подъезжая к Москве, проехала город Дмитров, и вскоре у одного из поселков у ее кареты сломалось колесо, выходя из кареты, она подвернула ногу и воскликнула:
– Ай, ай, я хрома.
Вывих доктор вылечил, а поселок с тех пор стал называться Яхрома.
* * *
Была у Крылова однажды рожа на ноге, которая долго мешала ему гулять, и с трудом вышел он на Невский. Вот едет мимо приятель и не останавливаясь кричит:
– А что рожа, прошла?
Крылов же вслед ему:
– Проехала!
* * *
Императрица Екатерина II была весьма образованная женщина. Владела рядом европейских языков, но русскую грамоту она так и не осилила. Так в слове «еще» она умудрилась сделать четыре ошибки, написав «исчо».
* * *
Заведовавшая хозяйством графа племянница Кирилла Григорьевича Разумовского (младшего брата фаворита Елизаветы Петровны Алексея Григорьевича Разумовского) графиня Апраксина неоднократно требовала уменьшения числа служителей. Наконец она решилась подать графу два реестра: о необходимых и о лишних служителях. Граф подписал первый, а последний отложил в сторону.
– Я согласен с тобой, – сказал он племяннице, – что люди эти не нужны мне, но спроси их прежде, не имеют ли они во мне надобности, и если они откажутся от меня, то я тогда смело откажусь от них.
* * *
Раз главный управляющий с расстроенным видом пришел к Разумовскому объявить, что несколько сот его крестьян бежали в Новороссийский край.
– Можно ли быть до такой степени неблагодарным! – добавил управляющий. – Ваше сиятельство – истинный отец своим подчиненным!
– Батька хорош, – отвечал Разумовский, – да матка-свобода в тысячу раз лучше. Умные хлопцы: на их месте я тоже ушел бы.
* * *
Однажды к графу Кириллу Григорьевичу явился портной со счетом в 20 тысяч рублей. Оказалось, что у графа Андрея Кирилловича, сына графа, одних жилетов было несколько сотен. Разгневанный отец провел его в кабинет и, раскрывая шкаф, показал ему кобеняк[1] и поношенную мерлушечью шапку, которые носил он в детстве.
– Вот что носил я, когда был молод, не стыдно ли тебе безумно тратить деньги на платье! – сказал Кирилл Григорьевич.
– Вы другого платья носить не могли, – хладнокровно отвечал граф Андрей Кириллович. – Вспомните, что между нами огромная разница: вы – сын простого казака, а я – сын российского генерал-фельдмаршала.
Гетман был обезоружен этим ответом сына.
АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ СУВОРОВ. Настоящий герой России, не потерпевший ни одного поражения в своей военной карьере
Князь Голицын рассказал, что однажды Александр Васильевич Суворов был приглашен к обеду во дворец. Занятый одним разговором, он не касался ни одного блюда. Заметив это, императрица спрашивает его о причине.
– Он у нас, матушка государыня, большой постник, – ответил за Суворова светлейший князь Потемкин, – ведь сегодня сочельник, он до звезды есть не будет.
Императрица, подозвав пажа, прошептала что-то ему на ухо; паж уходит и через минуту возвращается с небольшим футляром, в котором находилась бриллиантовая орденская звезда, которую императрица вручила Суворову, прибавив, что теперь он может разделить с ней трапезу.
* * *
Государственный деятель второй половины XVIII века князь Николай Васильевич Репнин отправил с поздравлением с очередной наградой преданного ему и бойкого майора к Суворову.
Суворов задал майору вопрос:
– Какая разница между князем Репниным и мной?
Ответ затруднительный, но майор не теряет присутствие духа и отвечает:
– Разница та, что князь Репнин желал бы меня провести в полковники, но не может, а вашему сиятельству стоит лишь захотеть.
Это Суворову так понравилось, что он тут же поздравил его с чином полковника.
* * *
Как-то вышел спор с союзными войсками о пушках, взятых у неприятеля. Слух об этом дошел до Суворова, который принял такое решение:
– Отдать им все. Где им взять? А мы еще возьмем.
* * *
Суворов иногда появлялся среди воинов в простом мундире и старой шинели, чтобы проверить боевой дух войск. И вот однажды к нему обратился курьер-сержант:
– Эй, старик! Где Суворов?
– Черт его знает!
– Как?! У меня к нему бумаги!
– Не отдавай: он теперь или мертвецки пьян, или горланит где-либо петухом!
Курьер за такие слова схватил его за шиворот и хотел бить. Суворов чудом вырвался… Вскоре этого курьера-сержанта вызвали в шатер полководца. Бедный сержант бросился в ноги Суворову. Но он только похвалил сержанта и угостил его чаркой…
* * *
Во время знаменитого Швейцарского похода, когда Суворов был главнокомандующим объединенных русско-австрийских войск, союзники всячески уклонялись от выполнения своих обязательств, и основная тяжесть боевого марша выпала на долю русских солдат. После блистательного завершения этой труднейшей в истории войн кампании союзники, желая показать, что, дескать, и «они пахали», вознамерились выпустить памятную медаль в честь героического похода. Узнав об этом, Суворов только и сказал:
– На одной стороне этой медали надо отчеканить российский герб с девизом: «Бог с нами», а на другой – австрийский герб с девизом: «Бог с ними»!
* * *
Суворов поддерживал в армии строгую дисциплину и требовал ее соблюдения и от союзников России.
Однажды командующий союзной австрийской армией генерал Мелас жаловался Суворову, что его войско ропщет по этому поводу.
– Не обращайте внимания! Как известно, испанский король Филипп, чтобы предотвратить эпидемию, велел вынести из Мадрида все нечистоты. И вся столица возмутилась против этого, на что король сказал: «Это младенцы, которые плачут, когда их купают. Но зато после они спят крепким здоровым сном», – ответил Суворов.
* * *
Однажды Суворова уже в преклонном возрасте молодые офицеры, смотря на него влюбленными глазами, спросили: