— Нам дали зеленый свет, — сказал Палмэн.

— Не забудьте, о чем мы договорились, — напомнил Дэггет. — Сначала надо посмотреть, готов ли он отдать мальчика.

Вообще-то ФБР было признанным во всем мире ведомством, которое почти не имело на своем счету провалов, когда дело касалось похищения людей. И все же… и все же Дэггет не был до конца уверен, что поступил правильно, отдав судьбу сына в руки ФБР. Господи, только бы не пришлось пожалеть!

— Не беспокойся, Мичиган, — ответил Палмэн, — мы с тобой. Все до единого. Надо иметь много мужества, чтобы поступить так, как поступил ты.

— Или много глупости, — пробормотал Дэггет и положил трубку. Как это Палмэн умудряется произносить такие идиотские фразы?

Прежде чем тронуть машину с места, он еще раз взглянул направо и на этот раз ясно разглядел лицо Палмэна: правой рукой тот подавал какой-то сигнал.

Господи, да он там изображает из себя Джона Уэйна! Холодная рука страха сжала горло Дэггета.

Зажав в руке свернутый листок с маршрутами, Дэггет спускался по эскалатору. Все ниже, ниже, все глубже и глубже под землю. Воздух улицы сменился запахами резины, моторов, скопления людей. «Спускаешься будто в ад, — подумал Дэггет, — в наказание за свои грехи».

Девять часов. Людей в метро осталось совсем немного, час пик давно прошел. Люди сейчас уже дома, ужинают, смотрят телевизор в уюте и безопасности своего жилища. Этих людей должны охранять он, Дэггет, и многие другие. Нельзя сказать, что они хорошо с этим справляются. Столько расходов, столько дорогостоящей аппаратуры, столько заседаний и обсуждений, столько усилий! А Чейсон на свободе. И Корт на свободе.

Корт стоял в дальнем конце платформы, шагах примерно в тридцати. Собственной персоной. Стоял и улыбался. Дэггет не мог поверить своим глазам.

В первую секунду от неожиданности он против своей воли начал рассуждать как типичный полицейский. Мысленно сравнивал портрет с оригиналом. Не очень точная работа. У этого подбородок не такой выдающийся и уши больше торчат.

Дэггет кашлянул в микрофон, прикрепленный на груди, — сигнал о контакте с «объектом». И представил себе, какая кутерьма началась сейчас там, наверху. Хорошие ребята, эти технари. Быстро наладили связь.

Он сделал несколько шагов по направлению к Корту. Тот поднял руку, останавливая его. Неплохо. С такого расстояния и выстрелишь, да не убьешь. А уж в движущуюся цель и вовсе трудно попасть.

Замигали огни в дальнем конце станции, возвещая приближение поезда. «Поезд!» — с ужасом подумал Дэггет. На лице Корта появилось понимающее выражение. В следующий момент он совершил нечто неожиданное — пальцем поманил Дэггета вперед. Глаза в это время осматривали пустую платформу. Дэггет почти физически ощущал, как он прикидывает, высчитывает что-то в уме.

Дело в том, что, по общему согласию, они решили не сажать агентов в поезда: слишком много невинных людей, слишком велика опасность, слишком много отдается на волю случая. Пытались компенсировать это, неустанно наблюдая за платформами.

У Дэггета появилась безумная надежда: а вдруг Дункан окажется в этом поезде? Может, хотя бы покажут его лицо через стекло?

Теперь они были всего в десяти шагах друг от друга. Стрелять с такого расстояния — почти верная смерть.

— Давайте маршруты, — проговорил Корт.

Дэггет достал листок из кармана, но не отдал.

— Где Дункан? — спросил он.

В это время поезд начал замедлять ход. Сейчас остановится. Глаза Корта плясали между листком в руке Дэггета и поездом.

— Маршруты! — повторил он.

Дэггет покачал головой.

— Где мой сын?

И в эту минуту он почуял неладное. Глаза Корта прыгнули в сторону. К ним приблизился человек средних лет в выцветших синих джинсах и стоптанных поношенных кроссовках. Руку засунул в карман, что-то оттуда достает. «Полицейский!» — сразу понял Дэггет. Либо несет службу в штатском, либо только освободился. В любом случае нарывается на неприятности.

— Ну что, ребята, какие у нас тут проблемы? — произнес он, приблизившись к ним.

Ни тот, ни другой не ответили. В этот момент поезд остановился, двери раскрылись.

— Эй, вы! Я, кажется, с вами разговариваю! — Полицейский снова сунул руку в карман.

— Неплохо придумано, — с ледяной улыбкой выговорил Корт.

— Я из ФБР! — заорал Дэггет идиоту-полицейскому. Сунул руку в карман за удостоверением.

Тот, по-видимому, понял его движение совсем не так, как следовало. Выхватил пистолет. Дэггет повалился на пол и тоже вытащил пистолет.

Корт убил полицейского двумя выстрелами в грудь. Крики его, четырехкратно усиленные, разнеслись по всей платформе. Позже Дэггет вспомнил: когда он поднялся на ноги и взглянул на стоящий рядом вагон поезда, все еще надеясь увидеть там Дункана, вагон показался ему пустым: пассажиры все до единого легли на пол.

В следующую секунду он увидел, как Корт метнулся с платформы прямо в черноту туннеля. Туннель!.. Но это же самоубийство! Такого они и предположить не могли, когда разрабатывали свой план.

— Туннель! — громко крикнул Дэггет, зная, что микрофон донесет это до всех остальных. И ринулся вслед за Кортом.

Там темнотища и жара были почище, чем в аду. Дэггет двигался вслепую, на звук шагов впереди. Время от времени останавливался, прислушиваясь. Теперь ему казалось, что быстрые звуки шагов доносятся откуда-то сверху, далеко впереди него. Он продолжал идти на эти звуки вдоль по извивающейся кишке туннеля. Вдруг о колено ему ударилась горящая спичка. Он хлопнулся на землю, рука на спусковом крючке. Потом увидел, что это всего-навсего какой-то бродяга, уличный бродяга, который пытался освещать себе путь спичкой. Дэггет сунул пистолет в карман и ускорил шаги. Господи, чуть не застрелил этого ни в чем не повинного бродягу! Не потерять бы теперь Корта. Нет, вот они, шаги впереди. Теперь вокруг пахло мочой и экскрементами. Дэггет шел, не останавливаясь. Пока звуки шагов не стихли… Наступила полная тишина, потом вдали послышался звук поезда. Но откуда — спереди, сзади? Этого он не мог понять. И шагов больше не было слышно. Он пополз вперед, снова держа пистолет наготове.

Вдруг откуда-то из темноты выплыло лицо, кто-то повалил Дэггета с ног; он выхватил пистолет, раздался выстрел, и тут он понял, что это не он стрелял. Стреляли в него. В следующий момент сзади показался ослепительный луч света и донесся оглушительный рев. Земля начала сотрясаться под его ногами. Поезд! Дэггет покатился с рельсов и ринулся в темноту. Слава Богу, теперь она освещалась лучом прожектора от поезда. Впереди мелькала какая-то тень. Корт? Дэггет мчался за этой тенью, пока его не ослепил яркий сноп света. Ну все! Он опять потерял его! И поезд несется прямо на него. Спасения не было. В последнюю минуту, подняв глаза, он увидел темную тень Корта. Лучшего момента, кажется, и быть не может. Но тут он споткнулся обо что-то мягкое, похожее на человеческую ногу, и упал. Тень метнулась вперед. И прямо на нее — слепящий прожектор, и оглушительный грохот, и металлическая громада в несколько тонн.

— Не-е-е-т! — заорал Дэггет.

Поздно. Все поздно. Он отскочил в сторону, даже не успев увернуться от фонтана крови и кусков человеческого мяса.

Когда Дэггет очнулся, он все еще был там, в черном туннеле, забрызганный с головы до ног липкой жижей и кровью Корта. Как можно быстрее постарался содрать с себя липкую окровавленную одежду, все, до майки и трусов. Сзади слышался топот десятков ног. Это мчалась его команда.

Ну что ж, они победили. Корт мертв. Но как же он теперь отыщет Дункана?

Красные, смешанные с чужой кровью слезы катились по его лицу…

Кэри Стивенсон плохо спала эту ночь. Беспокоилась за Кэма и ненавидела его, себя, и все, и всех вокруг. Ненавидела весь мир. Ее поманили райским яблоком, однако внутри божественного плода вместо райского нектара оказался яд. Она чувствовала себя отравленной, раздавленной. Встреча с Карлом, принесшая ей столько наслаждения, можно даже сказать, счастья, обернулась в конце концов разрушительным шоком… Теперь Кэри испытывала лишь сожаление и отчаяние.