Но все это было не так плохо, и отчаиваться не следовало. Перед лигерами герцог Фрам держался сосредоточенно-деловито. К вечеру он велел всем собраться в кабинете хозяина и быть совершенно готовым к отплытию. Он словно не замечал, что сдвинуться с места невозможно. Господа втихомолку пожимали плечами, но приказание вождя выполнили беспрекословно. Они явились в кожаных колетах, в высоких сапогах, увешанные оружием; герцог Правон и Олсан был в кирасе и наплечниках, слуга притащил за ним каску и два пистолета. Фрам усмехнулся, оглядев сборище. Ну и вояки! У них такой вид, что они собираются по меньшей мере штурмовать замок Синей Бороды. Этак они, пожалуй, не напугают, а насмешат королеву… Ей-богу, хорошо, что ветра нет. Пусть пока попотеют в своей амуниции, потеть всегда полезно. Пот сберегает кровь, как говорят у нас в Кайфолии.

Фрам и Кейлембар одни были в своих обычных костюмах — Фрам в черном, Кейлембар в темно-буром — и совершенно без оружия.

Сегодня днем Фрам сказал Кейлембару с глазу на глаз:

— Кейлембар, у меня предчувствие. Возможно, это глупо, но мне упорно кажется, что у нас ничего не выйдет.

— И давно это вам кажется? — спросил Кейлембар.

— С того самого момента, как я переехал границу. А сейчас — это уже не предчувствие, это уверенность.

— То есть вы полагаете, — уточнил Кейлембар, — что мы не пролетим на этом деле, как в тот раз, но девчонки нам не видать?

— Да, именно так. Я долго раздумывал над нашим планом. План прост, но он слишком прост, как ножом проткнуть воду. И добьемся мы того же, чего добились бы, протыкая воду, — ничего… Даже если захватим девушку, — раздельно добавил Фрам.

Но Кейлембар никак не отреагировал на его добавление.

— Странная штука, — произнес он, грызя бороду, — у меня точно такое же чувство. Я ничуть не сомневался в Уэрте, когда ехал сюда. Как видите, я был прав: видите, все на колесах. Нет только ветра, но он будет, может, к ночи, может к завтрашнему утру. Но и мне кажется, что мы не поплывем через озеро, даже если будет ветер. Не чувствую под ногами палубы… Что-то должно нам помешать… — Он выплюнул бороду и закончил в своем обычном стиле: — Клянусь непотребством Девы Марии, будь я суеверен, я уже навалил бы в штаны.

— Помешать нам может только то, что мы сами сочтем помехой, — сказал Фрам. — Но если и у вас такое же предчувствие, значит, эта помеха существует и даст себя знать.

— Так, — сказал Кейлембар, — сначала вы читали философию, а теперь ударились в оккультные науки: вовсю предсказываете будущее…

Фрам улыбнулся:

— Оставим это. Хотя мы и не суеверны, но мне приятно, что наши предчувствия совпадают. Вот остальные не должны их иметь.

И они, судя по всему, не имели. Наиболее отчетливым чувством у большинства была — говоря мягко — робость. Лично они были не трусы, о нет — но их смущала необычность предстоящего дела. Они должны были наложить на королеву, помазанницу Божью, свои собственные руки. Правда, они сошлись сюда именно с целью свергнуть королеву, но сбрасывать ее с престола почти буквально, вот этими самыми руками… Это казалось святотатством.

Об этом они, конечно, помалкивали и высказывались о деталях похищения. Через каждую четверть часа Фрам посылал узнать, как ветер. Он ходил по комнате, покусывая пальцы, и его соратники были уверены, что он делает это от нетерпения. Они были правы, но ждал он совсем не ветра. Один Кейлембар знал, чего он ждет.

Около одиннадцати часов без стука вошел адъютант генерала Уэрты, на которого была возложена охрана замка и окрестностей. Он был очень бледен.

— Там пришли… — выдавил он.

— Кто пришел, сколько человек? — подскочил Уэрта.

— Один, — сказал офицер. — Но это сам Сатана, он знает все пароли, внешние и внутренние… Он требует свидания…

— С кем именно? — спросил герцог Фрам.

— Он не называл имен, ваше сиятельство. Он сказал, что ему нужно на заседание Лиги, причем говорил уверенно и властно…

— А кто он?

— Не знаю, он под маской.

В комнате загромыхало железо: лигеры схватились за оружие. Герцог Фрам обернулся к ним.

— Сядьте, господа, и успокойтесь, ради Бога. Будем надеяться, что это не Самсон и не Голиаф… Пусть войдет, — кивнул он офицеру.

Адъютант вышел. С минуту стояла тишина. Фрам и Кейлембар обменялись взглядами. «Вот оно», — сказал глазами Фрам. Кейлембар произнес малопонятную фразу:

— А говорят, что магия вздор.

Вошел человек в черном плаще, прикрыл за собой дверь и откинул капюшон с лица.

Лигеры готовы были крикнуть, но вошедший предупредил их, подняв руки. И все завороженно смотрели на его раскрытые ладони в желтых кожаных перчатках. Последовала немая сцена.

Пришелец наконец опустил руки.

— Прошу вас, господа, — были первые его слова, — прежде чем задавать мне какие бы то ни было вопросы — запомнить, что меня зовут месье Жозеф, и на другие имена я не откликаюсь.

Герцог Фрам имел прекрасный случай проверить свою выдержку и остался собой доволен. Он сделал два шага, заслонив гостя от Кейлембара, свирепо сопящего в воротник, и сказал по-французски:

— Добро пожаловать, месье Жозеф. Мне очень приятно видеть француза… — и заметил, как у пришельца напряглись углы рта, — ведь я только что из Франции. Это чудесная страна.

— Правда? — на том же языке ответил месье Жозеф. — Я очень рад, что она вам понравилась… Но сейчас мы в Виргинии, и об этой стране я хотел бы поговорить на ее языке.

«В смелости ему не откажешь», — подумал Фрам с невольным уважением и кивнул на кресло.

— Прошу присесть. Мы готовы выслушать вас.

Это было сказано уже по-виргински: тупые рапиры были брошены в угол за ненадобностью. Месье Жозеф уселся в кресло возле двери; отсюда он мог видеть всех и все видели его.

— Я явился к вам, господа, — начал он, — явился, несмотря на поздний час и порядочное расстояние… ведь я прямо из Толета, скакал целый день и, к счастью, не опоздал…

— Вы, что же, спешили записаться к нам в команду? — не выдержал Кейлембар. — В таком случае вы не опоздали. Вы, видно, находитесь в противоестественных сношениях с Диаволом, и он неплохо вам служит: ветра нет ни черта. Но еще вопрос, примем ли мы вас. Корабль и так перегружен.

— Нет, я спешил не за этим, — возразил гость, — хотя и очень боялся, что не застану вас на месте. Я приехал, чтобы побеседовать о ваших планах. Они мне достаточно известны… простите, господа, но, видите, я честно признаюсь в этом сам. Итак, мое мнение — ваш последний план плох, он много хуже первого…

— Какая наглость, однако! — заорал генерал-капитан Уэрта. — Да знаете ли вы, сударь, как вас там, что сейчас вы в моей власти! Стоит мне…

— Потише, граф Вимори, верный слуга королевы, — оборвал мексиканца месье Жозеф. — Не будем тратить времени на выяснение того, кто в чьей власти. Все мы во власти Бога.

При этих словах кое-кто из лигеров перекрестился; но месье Жозеф обошелся без этого.

— Итак, ваш последний план, господа… — он стащил перчатки и принялся играть ими, — этот план хуже первого тем, что в прошлом году вы намеревались овладеть дворцами, у вас была внушительная военная сила, вы рассчитывали на помощь венгерских, польских дворян и так далее — короче, вы готовили солидный, полноценный переворот, — а ныне вас всего кучка… простите, мне лень считать… и каковы же ваши намерения? Вы намерены похитить… да нет, просто выкрасть королеву, точно какую-нибудь белошвейку. Это смешно, c'est ridicule[96], — добавил он по-французски. — На что вы надеетесь? Вы думаете, Виргиния сразу рухнет перед вами на колени? Этого не будет. Королеву вырвут у вас из рук, даже мертвой — вы от этого ничего не выиграете, кроме более мучительной казни. Вы стремитесь сорвать одну ветку, пусть даже золотую. Это вполне достижимо, ветку сорвать можно, но ведь вам нужна не ветка, вам нужно все дерево. Уверяю вас, если вы сорвете ветку, дерево вашим не станет. Вы имеете дело с крепким государством, оно крепче, чем в прошлом году, смею вас уверить. От того, что к вам перебежал сиятельный князь Вимори, оно не стало много слабее… — Уэрта побагровел, но его удержали сидящие рядом с ним… — Чтобы переменить власть, недостаточно поменять в Аскалере несколько человек. Надо рубить ствол, а для этого нужен топор, господа, а не ваши шпажонки… Я знаю, вы внимательно читали Макьявелли, ваше сиятельство, — понизив голос, обратился он к одному Фраму, — должен вам заметить, вы принимаете его, закрыв глаза. Без войны не обойтись, как бы вам ни хотелось ее избежать.