В первой школе на месте оказалась заместитель директора. Она быстро объяснила, что ее школа сравнительно новая, построена в середине девяностых. Пока я ждал, когда снимут трубку в следующей школе, в моей голове прокручивался разговор с Ричлерами. Греттен рассказывала, как все были расстроены гибелью их дочери, включая учительницу подготовительного класса. Она называла фамилию. Кажется, Стивенсон.

Трубку сняла пожилая женщина:

— Слушаю. Дайана Джонсон, секретарь.

Я объяснил, что мне нужна информация о Констанс Таттингер, которая ходила в подготовительный класс.

— Назовите себя, — попросила она.

— Дэвид Харвуд. Эти сведения мне необходимы в связи с семейными проблемами.

Дайана Джонсон задумалась.

— Понимаете, я пришла сюда работать недавно, поэтому…

— Родители вскоре забрали ее из школы и уехали. Она дружила с девочкой, Джан Ричлер.

— Да, эта девочка мне известна. У нас была табличка, посвященная ее памяти, в холле, рядом с офисом. Она погибла под колесами автомобиля?

— Да.

— А за рулем сидел ее отец. Ехал по подъездной дорожке.

— Так оно и было.

— Ужас. Я тогда еще тут не работала, но помню кое-что. Говорили, будто девочку под колеса кто-то толкнул.

— Да, — сказал я. — И это была как раз та девочка, Констанс Таттингер.

— Так чем я могу вам помочь?

— В архиве сохранилась какая-то информация о Констанс?

— Нет, — ответила секретарь, — никакие записи тех лет у нас не сохранились. Может, в центральном офисе, но там вряд ли вам их предоставят.

— Жаль.

— Вы помните фамилию учительницы?

— Кажется, Стивенсон.

— А может, Стивенс? Когда я пришла, подготовительный класс вела Тина Стивенс. Она проработала пару лет и перешла в другую школу.

— А в какую?

— Не знаю. Учителя часто меняют школы. — Она помолчала. — Помню только, что Тина вышла замуж. Встретила очень милого человека. Он работал в фирме «Кодак».

— Может, вспомните его фамилию?

— Подождите минутку, тут пришла женщина, которая может это знать. Сейчас спрошу… Его фамилия Пирелли. Знаете, есть такая фирма, которая изготавливает автомобильные шины. Так вот, он Фрэнк Пирелли.

— Спасибо. Вы мне очень помогли.

Закончив разговор, я быстро нашел в компьютере живущего в Рочестере Ф. Пирелли и набрал номер. Включился автоответчик: «Это автоответчик Фрэнка и Тины Пирелли. Их сейчас нет дома, оставьте, пожалуйста, сообщение». Я не стал ничего оставлять, чувствуя, что впустую трачу время.

Отец купил пару больших сандвичей с мясом, сыром и помидорами. Мы съели их за столом в кухне. Потом я позвонил в Каталину, снова безуспешно. После этого поговорил с мамой.

— С тобой хочет пообщаться Итан, — сказала она.

В трубке что-то зашуршало.

— Папа…

— Привет, старина, как дела?

— Я хочу домой. Бабушка говорит, что я останусь тут ночевать.

— Правильно.

— Я тут уже много дней.

— Не много, а всего два.

— Когда мама придет?

— Не знаю. А ты хорошо себя ведешь у бабушки?

Итан замялся.

— Да.

— Чем занимаешься?

— Прыгал с лестницы, теперь играю с битой.

— С какой битой?

— Ну с той.

Я улыбнулся.

— Ты играешь с бабушкой в крокет?

— Нет. Она говорит, что у нее от этого болит спина.

— Играешь сам с собой?

— Я забил один деревянный мячик в воротца. И он улетел очень далеко.

— Хорошо. Что бабушка приготовила на ужин?

— Не знаю, но пахнет вкусно. Бабушка, что у нас на ужин? Тушеное мясо? — Итан помолчал. — Там есть морковка, я ее не люблю.

— Она полезная, ее обязательно нужно есть, — сказал я. — Сделай это ради бабушки.

— Ладно.

— Во сколько бабушка подаст ужин?

— В семь.

— Я постараюсь к этому времени к вам приехать.

— Хорошо.

— Счастливо, малыш.

— Счастливо, папа. — И он положил трубку.

Я набрал номер Пирелли в Рочестере. Ответила женщина.

— Тина Пирелли? — произнес я, поздоровавшись.

— Да, это я.

— Та самая Тина Пирелли, которая работала в подготовительном классе в Рочестере?

— Да. А с кем я разговариваю?

— Это Дэвид Харвуд. Я пытаюсь найти женщину, которая когда-то была вашей ученицей, правда, недолго.

— А откуда у вас номер моего телефона?

Я коротко рассказал о разговоре с Дайаной Джонсон.

— И кто вас интересует? — спросила Тина.

— Констанс Таттингер.

— Я ее помню. А зачем она вам?

Можно было опять что-нибудь выдумать, но я решил действовать напрямик.

— Эта девочка потом, когда выросла, стала моей женой. И вот сейчас пропала. Мы ее ищем.

Тина Пирелли вздохнула.

— И вы думаете, я что-нибудь о ней знаю? Ведь с тех пор как я видела ее в последний раз, прошло свыше тридцати лет.

— Может, вам известно, куда уехали ее родители из Рочестера?

— Тогда они вообще мало с кем разговаривали, — проговорила Тина Пирелли. — Просто уехали, и все. Надеюсь, жена вам рассказала почему.

— Да.

— Бедная Конни, ее все обвиняли, хотя она была еще ребенком. Родители забрали ее из школы. Извините, вы сказали, что она пропала?

— Да.

— Какой ужас. Я занималась с ней всего пару недель. Несчастный случай произошел в сентябре. Но она была хорошей девочкой. Тихой. После того случая я видела ее только один раз.

— И какой она тогда была?

— Мне показалось, будто девочка вообще перестала что-либо чувствовать.

Я позвонил в Питсбург М. Таттингеру. Ответил мужчина.

— Это Мартин Таттингер? — спросил я.

— Нет, это Мик Таттингер.

— А Мартин Таттингер?

— Вы ошиблись номером.

— Подождите, может, вы мне поможете. Меня зовут Дэвид Харвуд. Я звоню из Промис-Фоллза, это севернее Олбани. Пытаюсь найти Мартина Таттингера, жену которого зовут Тельма. У них есть дочь Констанс, прежде они жили в Рочестере, много лет назад. Вероятно, это ваши родственники и вы знаете, где их найти.

— Да, — произнес Мик. — Мартин — мой брат.

— Правда?

— Они с женой Тельмой несколько раз переезжали, а потом обосновались в Эль-Пасо.

— Вы не дадите мне номер их телефона?

— А зачем он вам?

— Вообще-то мне нужна их дочь, Констанс. Похоже, что она попала в неприятную ситуацию, и мы пытаемся найти ее родителей.

— Это будет очень трудно, — сказал Мик.

— Почему?

— Потому что они мертвы.

— Извините, я этого не знал.

Мик усмехнулся:

— Да, и умерли они не своей смертью.

— Что?

— Их убили.

— Как?

— Обоим перерезали горло. А перед этим привязали веревками к стульям в кухне.

— Когда это произошло?

— Пять или шесть лет назад. Как вы понимаете, дату я не обвожу кружочком в календаре.

— А тех, кто это сделал, поймали?

— Нет. А что с Конни?

— Она пропала.

— Неудивительно. Она пропала уже очень давно. Мартин и Тельма не имели от нее никаких известий до самой смерти. Конни ушла из дому в шестнадцать лет. И я не стал бы девочку винить за это. Так вы ее ищете?

— Да.

— Куда же она запропастилась, черт возьми? Наверное, не знает, что ее родители погибли.

— Думаю, не знает, — сказал я.

— Скорее всего это ее не опечалило бы. Мартин, конечно, мой брат, но он был мерзкой, жестокой скотиной. Мы редко общались. А о близости вообще не могло быть и речи. Они с Тельмой явно не имели права претендовать на премию «Родители года». Он злобный хорек, она алкоголичка — та еще парочка. Видимо, то, что они в конце концов получили, было предписано свыше. Мартин ремонтировал автомобили, держал гараж в Эль-Пасо. Денег у них никогда не было. Кому понадобилось убивать этих людей? К тому же в доме ничего не украли.

— Да, неприятная история, — произнес я.

— А Конни все-таки жива? Я думал, что она тоже умерла.

— Почему вы так думали?

— Не знаю. Она была не совсем нормальной, понимаете? Кое-что случилось с ней в детстве. Впрочем, вдаваться в детали нет смысла.