«Гроба!» — ударило старого гусара. Он кинулся в кухню. Заглянул на антресоли. Гроба нигде не было.

Убитый пропажей самого дорогого, что у него было, Серафим Терентьевич бросился к телефону:

— Федор, у меня гроб украли!

Ритуального работника это ничуть не удивило. Он привстал со стула, чтоб узреть в окне «Роллс-Ройс», не угнали ли.

— Ты откуда говоришь?

— С того света! — Серафим Терентьевич бросил трубку.

Задыхаясь, выскочил американский дедушка во двор. Иные соседки на скамеечке уже повязали черные платки, может быть, надеясь, что их позовут на поминки.

— Дамы! — обратился к ним Серафим Терентьевич. — Простите великодушно за мою неделикатность. Тут гроб не проносили?

— Проносили, как же! — вразнобой загалдели соседки. — С полчаса как пронесли! Поспешите на Стародевичье, может, еще и поспеете!

Когда похоронная машина въехала на кладбище, в ней установился мир. Супруги сидели рядышком на скамейке, держась за руки. У обоих глаза были полны слез, обоим было очень жаль друг друга и самих себя.

— Дурачок! — Зоя Сергеевна ласково гладила мужа по голове. — Испугался, что тебя похоронят? — У супругов перехватило горло, и они закурлыкали по-голубиному.

— Не хочу! — всхлипнул Гоша.

— Пустой гроб закопают в землю, чтоб могилка за нами осталась! — Платочком Зоя Сергеевна осушила слезы на лице мужа. Он успокоился.

Может быть, стоило пройти через все эти смертельные испытания, чтоб обрести в конце концов простое человеческое счастье!

— Ты знаешь, так неловко, когда все стоят, а ты лежишь, — пожаловался Гоша.

Машина остановилась. Рядом были люди. Похоронная музыка. Дверцы фургона открылись, и возникли жующие физиономии грузчиков. Все здесь было чужим, враждебным. Гоша испуганно забился в дальний угол.

— Ложись! — по-армейски скомандовал Семен.

Гоша Гоголев не желал покоряться.

— Ну ты, трупец! — выругался Николай. — Мы пустой гроб хоронить не станем! Тут начальство шляется!

— Знаешь, что нам за такие штучки будет!

— Я не хочу в могилу! — упорствовал Гоша.

— А кто хочет! — хрипло расхохотался Семен.

— Пробил твой час, парень! — Николай залез в машину и стал надвигаться на Гошу, растопырив руки, будто собирался поймать курицу. Зоя Сергеевна схватила его сзади за ногу:

— Насильно в гроб не нужно заталкивать!

Заступничество вдовы очень поддержало Гошу в его борьбе с пьяным чудовищем.

— Назвался груздем… — прорычал Николай, пытаясь повалить покойника.

В машину заглянула голова Мешкова:

— Что у вас тут за базар! Постамент освободился!

— Ща, с покойничком тут уладим… Прыткий больно… — Николай заломил загнанному в угол Гоше руку.

Покойник издал утробный стон:

— Неужели мы не можем договориться!

— Договориться живые люди всегда могут! — убежденно ответил Николай.

— Смотря за какую цену! — уточнил Семен.

— Я вас не обижу! — поспешно заверил грузчиков Гоша.

— Ну так и мы тебя не обидим! Царствие тебе небесное!

— Лягай поудобней! — миролюбиво предложил Семен. — Бог не выдаст, свинья не съест!

Гоша с опаской устроился в гробу. Ну и люди! Дерут деньгу, чтоб в землю не зарыть!

— Мы договорились! — на всякий случай предупредил Гоша.

— Договорились! — буркнул Николай. — Что поставим сегодня свечку за раба божьего Георгия.

Гоша снова дрыгнулся испуганно. Но Семен силой распластал его в гробу.

— Поехали!

Зоя Сергеевна растолкала грузчиков.

— Я вам его не дам!

— Ты чего! Мы ж все из земли вышли, в землю уйдем!

— Сколько можно телепаться! — В просвете между халатами грузчиков багровела физиономия директора кладбища. Он с подозрением уставился на вдову. — Какие проблемы?

— Ноу проблеме! — гыгыкнул Семен, оттирая Зою Сергеевну подальше от Мешкова.

— Только не трепыхайся! — предупредил Гоголева Николай. — Этого не перевариваю!

— Не дай бог, уроним тебя напоследок! — приговаривал Семен, выволакивая гроб на свет божий. — Плохая примета!

— Не хочу! — заверещал Гоша. — Заколотите пустой гроб!

— Не дури! — Семен со злостью сплюнул. — Ну покойничек пошел!

— Не хулиганничай, покойник! — Николай прихлопнул Гошу крышкой гроба. — Все путем.

— Я тебя не брошу! — напоследок прокричала Зоя Сергеевна мужу. — Никогда в жизни!

«Она не бросит! — успокаивал себя Гоша. — Никогда в жизни? А сейчас что?»

— Помнишь, — гоготнул Семен, — в Древнем Египте, что ль, жен хоронили вместе с мужьями!

— Ага, помню, — кивнул Николай. — Хороший обычай, между прочим!

Гроб, с утробными стонами, покачиваясь, вынесли из машины. К нему сразу поспешил Мешков.

— Кого ко мне привезли?

Грузчики неохотно подняли крышку.

— Знаю, знаю. — Мешков был разочарован. — Молодец, подсуетился!

— Как вы можете так говорить! — возмутилась Зоя Сергеевна.

— А чего, главное в нашем деле — умереть вовремя! Несите! — махнул директор грузчикам.

Они отнесли гроб на постамент.

— Прощайтесь с покойником, вдова.

Зоя Сергеевна склонилась над Гошей, поцеловала его.

— Не беспокойся, все будет о'кей!

— Зоя Сергеевна! — услышала она бодрый женский голос. — Вы к кому пришли? А мы Старшинову схоронили. Ее — по сокращению штатов, а она — в могилу, — как о захватывающем приключении поведала об этом женщина, до неприличия пышущая здоровьем, Костылева.

При первых звуках ее голоса Гоша вдавился в гроб. Дотянуться б до крышки и накрыться… лишь бы не видеть и не слышать сослуживицу!

— А где Георгий Антонович?

— Он тут, рядом, — замялась вдова.

Костылева повертела головой и увидела, кто лежит в гробу. Она издала слабый вскрик.

— Товарищи, сюда! От нас Гоголев ушел!

К покойнику поспешили Гошины сослуживцы во главе с Иваном Васильевичем.

— Когда ж он успел! Вчера же еще на работе был!

— Долго ли в наше время! Георгий усоп!

— А смотрится лучше, чем живой!

— Почему в кроссовках?

— Какой ужас! Цветущий мужчина!

— Иван Васильевич, вы скажете надгробное слово?

Иван Васильевич откашлялся.

— Я не готовился…

— Экспромт!

— Нам всегда будет не хватать новопреставленного Гоголева Георгия Антоновича. — Натренированный на панихидах трагический голос. — Мы потеряли прекрасного работника! Давайте у его гроба скажем всю правду: мы недостаточно ценили его. От нас ушел замечательный товарищ…

В толпе сослуживцев раздались всхлипы, замелькали носовые платки.

— Чудесный семьянин!

— Мы должны позаботиться о его вдове…

Покойнику стало очень жаль самого себя. Глаза его намокли от слез. Он приоткрыл их и в этот момент встретился взглядом с Костылевой. Румянец спал с ее лица, сменившись зеленоватой бледностью. Глаза оптимистки закатились. Она сползла по дереву, на которое опиралась, на землю. Ее исчезновение не сразу заметили.

— Пусть Костылева скажет! Где ж она?

Ее подняли.

— Товарищи! — громогласно объявила Костылева, когда ее привели в чувство. — Я сама не своя. Эта смерть буквально подкосила меня!

Подъехала еще одна похоронная машина. На ее нетерпеливое бибиканье из кустов вынырнули двое грузчиков, заметно повеселевшие.

— Сейчас толкучка начнется! Переходим к прощанию с покойным! — бодро объявил Семен.

Вдова поцеловала покойника в лоб и прошептала с нежностью:

— Не волнуйся, все будет хорошо!

— Спи спокойно, дорогой товарищ! — пророкотал Иван Васильевич. — Мы тебя не забудем!

Подошла Костылева и поцеловала покойника в губы. Забывшись, Гоша ответил на ее поцелуй.

Несчастная слабо вскрикнула и снова хлопнулась в обморок, теперь уже на самого покойника. Он попытался ее поднять, но вовремя спохватился.

— Какая чувствительная Маргарита Семеновна! — с уважением заметил Иван Васильевич, приводя Костылеву в чувство.

— Лишь бы обратить на себя внимание! — прошипел недоброжелатель.

— Больше ее на похороны не будем брать.