Дарий положил ей на глаза сложенное влажное бумажное полотенце, которое уже порозовело от крови. Меня немного отпустило, когда я заметила, что Афродита поглаживает Малефисент: значит, она в сознании. Но спокойствие улетучилось, когда я подошла к кровати, и жуткая кошка принялась выть.
— Кто здесь? — Голос Афродиты прозвучал еле слышно и показался мне необычно испуганным.
Дарий коснулся ее лица.
— Это Зои и Старк, моя королева. Ты же знаешь, я больше никому не позволил бы войти.
Старк сжал мою руку, прежде чем выпустить ее. Я мысленно вознесла молитву Никс: «Прошу тебя, помоги мне быть такой Верховной жрицей, в какой нуждается Афродита», и вступила в роль, справляться с которой мне до сих пор было тяжело.
— Я принесла воду и полотенца, — сказала я, подходя к краю кровати и смачивая одно из полотенец. — Закрой глаза. Я сменю компресс.
— Хорошо, — отозвалась Афродита.
Ее глаза были закрыты, но из-под век струилась кровь. Ее запах ударил мне в ноздри, и на секунду я подумала, что сейчас во мне может пробудиться голод. Но этого не произошло.
Афродита пахла не как человек. Я попыталась вспомнить, как пахла ее кровь при последнем видении, но не смогла этого сделать, а значит, запах остался прежним.
Я заставила себя перестать об этом думать и присела рядом с Афродитой на кровать.
— Я принесла бутылку воды. Ты уже хочешь пить?
— Да. Вино. Красное. Оно у Дария.
— Моя королева, прошу выпей воды сначала.
— Дарий, вино облегчает боль. И принеси мне ксанакс из сумочки, пока будешь ходить. Он тоже помогает.
Дарий не пошевелился. Он смотрел на меня.
— Кхм, Афродита, может быть, выберешь что-то одно? И то, и другое вместе не совсем полезно для здоровья, — заметила я.
— Моя маман постоянно так делает, — отрезала Афродита. Затем сжала губы в тонкую полоску, глубоко вдохнула и сказала: — Ладно. Попью вина. Я не моя маман.
— Это точно, — согласилась я.
Дарий вздохнул с облегчением и принялся открывать вино.
— Ладно, пока Дарий даст вину подышать, выпей немного воды.
Губы Афродиты скривилась в почти фирменной презрительной усмешке.
— Да что ты знаешь о том, что вину нужно подышать? Ты даже не пьешь!
— Я смотрю телевизор. Черт, да все, у кого есть мозг, знают, что вино должно подышать, — парировала я, поднося руки Афродиты к бутылке воды и помогая ей пить. — Ну, как все прошло на этот раз? Так же плохо, как в предыдущий?
Когда стало ясно, что Афродита не собирается отвечать, Дарий сказал вместо нее:
— Хуже. Возможно, вам стоит прийти, когда она отдохнет.
Как подруга Афродиты, я была с ним совершенно согласна. Но как будущая Верховная жрица была не настолько глупа.
— До конца ночи, и, наверное, весь завтрашний день, она будет пьяной и усталой. Поэтому мне нужно узнать подробности видения, пока они еще не выветрились из ее памяти.
— Зет права, — сказала Афродита, прежде чем Дарий успел возразить. — Да и все равно, оно было коротким.
Я обрадовалась, что она опустошила бутылку воды, но тут Афродита протянула руку и требовательным голосом спросила:
— Вода закончилась, и где же мое вино?
Дарий поднес ей хрустальный бокал приятной формы, на первый взгляд простой, но на его дне стояло клеймо известной фирмы, и поэтому я поняла, что это очень дорогое столовое стекло из «Уильямс-Сонома». Мне было об этом известно, потому что несколько дней назад, когда я почти разбила один из таких бокалов (да какая разница?), Афродита прочла мне целую лекцию. В общем, Дарий помог Афродите сделать большой глоток. Затем она медленно выдохнула;
— Приготовь вторую бутылку. Мне потребуется еще.
Дарий даже не бросил на меня ищущего подтверждения взгляда. Он выглядел побежденным.
— И скажи Старку перестать пускать слюни на твои ножи. Он лучник, а не метальщик!
— Значит, теперь они супергерои? — спросила я, пытаясь (скорее всего, неудачно) ее развеселить.
Афродита довольно улыбнулась, и на секунду напомнила свою кошку, уютно устроившуюся в мягком гнездышке.
— Ну, мой-то точно супергерой, а своим сама как-нибудь разберись!
— Видение, — одними губами напомнил мне Старк с другого конца комнаты, где на самом деле любовался затейливыми ножами.
— Ладно, рассказывай, что увидела на этот раз.
— Опять проклятое видение о смерти. Такое, где я находилась внутри парня, которого убивают.
— Парня? — Внутри меня всколыхнулась паника. Вдруг это Старк?
— Расслабься, это был не твой и не мой бойфренд, а Рефаим. Я была внутри него, когда его убили. Кстати, — она большим глотком вина замаскировала свое сомнение. — У птицепарня в голове какое-то странное дерьмо.
— Расскажи мне о видении. Посплетничаем потом, — перебила я.
— Ну, как обычно, когда я нахожусь в теле будущей жертвы, видение очень путаное, — пожаловалась Афродита, прижимая руку к полотенцу и гримасничая от боли.
— Просто расскажи, что ты помнишь, — подсказала я. — Как он умер?
— Его разрубили надвое мечом. Жутко, хотя голова не слетела с плеч, как твоя в том, другом, видении.
— Думаю, это здорово, — сказала я полусерьезно-полушутя. — И кто же разрубил его пополам?
— А вот тут начинается путаница. Я не уверена, кто его убил. Но Дракон точно был там.
— Его убил Дракон? Это ужасно!
— Ну, как я уже сказала, я в этом не уверена. Могу сказать, что я помню выражение лица Дракона за секунду до того, как меч рассек меня. Оно было совершенно невменяемым. Дракон выглядел хуже, чем вообще за последнее время. Казалось, будто в его жизни больше нет надежды, света и счастья, и он плакал — ревел навзрыд, пускал сопли и всякое такое.
— А потом Рефаима разрубили мечом, — сказала я.
— Угу, — кивнула Афродита. — Знаю. Он остался без мозгов. Похоже, это сделал Дракон, но я не уверена в этом на сто процентов, учитывая все эти слезы и прочую неразбериху.
— Неразбериху?
— Ага, там происходило что-то из ряда вон. Там было что-то белое, вроде мертвяка. Лед, горящий в кругу. Повсюду кровь и сиськи, а потом я — ну, то есть, Рефаим — умерла. Конец.
Я потерла висок, понимая, что голова раскалывается.
— Сиськи? — встрепенулся Старк.
— Да, лучник. Сиськи. Как будто вокруг бродила голая женщина. В буквальном смысле слова. Я не видела ее лица, поскольку Рефаим предсказуемо пялился только на сиськи, но знаю, что она имеет какое-то отношение к крови и белой мертвой штуке.
— Эй, подождите, — вмешалась я. — Помните, в последнем стихотворении Крамиши что-то говорилось про огонь и лед?
— Хм, я уже и забыла о нем! Это легко, потому что к черту поэзию!
— Не будь такой вредной, — сказала я. — И это не просто поэзия, а пророчество.
— От этого только хуже, — скривилась Афродита.
— Я помню. В том стихотворении еще говорилось о слезах Дракона, — напомнил Старк.
— Может быть, он плачет, потому что убил Рефаима, хотя взял на себя обязанность защищать его, поскольку Дракон — Мастер Меча Дома Ночи, — подумал вслух Дарий.
— Но это не так, — заметила я. — У нас здесь свой Дом Ночи, поэтому технически Дракон не наш Мастер Меча. Возможно, именно так он и объясняет свое право на убийство Рефаима.
— Все это логично, но кое-чего не хватает. Мой внутренний голос мне подсказывает, что я что-то упустила, но не могу понять что. Все, кроме Дракона, постоянно мелькало перед глазами, в основном потому, что Рефаим не сводил глаз со Стиви Рей, а та была поглощена ритуалом, который проводила.
— Ритуал? А я там была?
— Да, как и вся кучка-вонючка. Был создан Круг. Ты призывала стихии, но сам ритуал был сосредоточен на Земле, поэтому главную роль играла Стиви Рей. — Афродита со свистом втянула в себя воздух. — Вот черт, я только что поняла, где мы все были! На лавандовой ферме твоей бабушки.
— Вот черт! Очистительный ритуал, который я должна провести через пару дней! Или нет. Танатос звонила бабушке, чтобы мы провели что-то пораньше — что-то, способное открыть нам, что на самом деле случилось с мамой. — Я замерла, пораженная мыслью о мертвой белой штуке, крови и сиськах в контексте убийства мамы. — Значит, мне не суждено узнать правду, и не стоит и пытаться?
