Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Смотря для кого.

— Для меня.

— Что-то случилось, Николай Иванович? — встревожился Грязнов-младший. — Вы же только начали работать, собственно, и не начали еще, когда успели влипнуть?!

— Не я сам, — тяжело вздохнул Яковлев. — Хотя уж лучше бы я. Племянник отличился.

— Что же он натворил?

— Шлепнул одного чиновника.

— В смысле… убил? — приподнял брови Денис. — Вот же ж черт… Искренне вам сочувствую, Николай Иванович. Да, дела. Ну, в общем, есть знакомый адвокат, Юра Гордеев. Он дока в своем ремесле, в Генпрокуратуре когда-то работал. Поможет. Но только, конечно, если там вообще что-то можно сделать… А что за чиновник был? Это здесь, в Москве, случилось? Авария, наверно, да? Или сбил пешехода? Расскажите, как произошло. Я тут недавно сам об одну «Волгу» приложился, — пожаловался Денис. — Ну да неважно.

— В Златогорске это было, — покачал головой Яковлев. — Только племянник мой пешком шел. А вот тот второй — да, как раз в машине ехал.

— Не понял, — наморщил лоб Денис. — Если убитый ехал в машине, а ваш племянник шел пешком, как же тогда…

— А он его застрелил из автомата, — хладнокровно пояснил Яковлев. — Это был полномочный представитель президента в Сибирском федеральном округе.

Денис слегка стукнулся зубами о кружку. Аккуратно поставил ее на стол, но все равно немного расплескал прохладный красный чай. И вдруг вспомнил странный взгляд своего дяди, который он истолковал неверно. Вот в чем дело. Не неудавшейся карьере Яковлева сочувствовал Вячеслав Иванович — уж для него-то это никогда критерием не было, даром что генерал-майор, — а вот этой истории с племянником, то-то и на него, на Дениса, с некоторой гордостью посматривал. Так что же, дядя Слава, когда Яковлева с псом подсовывал, уже знал, что тот с такой просьбочкой обратится? И ничего не сказал?! Да нет, не может быть, не в его стиле. И потом… Стоп! Да ведь это давно же было, припомнил Денис, да и, кажется, именно Яковлев там фигурировал, младший сержант, что ли — шумная же история, во всех газетах, по ящику… месяца два прошло, не меньше, скорее больше. Так почему же он только сейчас спохватился?

— Я письмо от племянника вчера получил из колонии, — словно прочитав мысли Дениса, объяснил Яковлев. — Пишет, зря его посадили, просит помочь. Очень просит.

4

Н. И. Яковлев

В юрконсультации № 10, на Таганской, 34, Яковлев был через час после разговора с Денисом. Гордеев ему не понравился еще до того, как открыл рот. Щеголь какой-то — в такую жару в костюме, галстуком себя душит. С другой стороны — адвокат же, надо производить…

Щеголь разложил перед собой две папки и перекладывал из одной в другую немногочисленные документы, автоматически задерживая взгляд в необходимых местах, у Гордеева давно уже выработался этот рефлекс. Это были, собственно, и не документы в юридическом смысле слова. Информация адвокатом пока что черпалась из писем и газетных статей.

— Итак, в июле текущего года Игорь Яковлев осужден за убийство полпреда Вершинина, — стал подытоживать Гордеев. — Помню-помню. Скандальная история. Убийство такого высокого человека. Личный друг президента и все такое. Дело, конечно, было на контроле у кого угодно. Ну и…

— Случайное, — сумрачно произнес Яковлев.

— Простите?

— Случайное убийство.

— Ну да. Непредумышленное. Насколько я понимаю, в суде было доказано, что Вершинин убит пулей, выпущенной из табельного АК-47. Игорь Яковлев, когда его вскоре задержали, был с «калашниковым». Плановый отстрел ворон ОМОНом. Вот и отстреляли. Ваш племянник полностью признал и это в частности, и свою вину вообще. Но теперь отчего-то все изменилось, он пишет из колонии жалобы, в которых отказывается от своих показаний. И утверждает, что сидит за чужое преступление. Правильно?

— Да.

— Так он стрелял или не стрелял?

— Не знаю.

— Ладно, пока оставим это. Как можно понять из его жалоб, он уверяет, что подвергался давлению в ходе следствия. — Гордеев поправил узел галстука. — А теперь, значит, больше не подвергается?

— Выходит, так. — Яковлев почесал голый череп здоровенной пятерней.

— Но на его жалобы, конечно, приходят только прокурорские и судейские отписки типа «оснований для пересмотра дела не усматриваем», — философски предположил Гордеев. — Так обстоит дело?

— Вот именно.

— Увы, это обычная история. Я отписки имею в виду, — пояснил адвокат. — Николай Иванович, ну а когда вы-то узнали обо всем этом?

— Об убийстве Вершинина? Когда и все. На следующий день по телевизору увидел. Там в новостях сразу сказали, что подозреваемый задержан чуть ли не на месте преступления, но я, конечно, и думать не мыслил, что это наш Игорь. Узнал опять-таки из газет или радио, телевизора, не помню уже. Через неделю, что ли, фамилию назвали. Позвонил сразу его жене, хотел уже лететь в Златогорск, но она меня предупредила, что парень не захочет меня видеть, даже если свидание разрешат. Да и вообще, мы с ним не очень… — Яковлев нахмурился.

— Значит, если я правильно понял, на тот момент вы решили не принимать участия в судьбе племянника?

Молчание.

— Однако же вы ему верите.

— Как вам сказать, — покачал головой Яковлев. Он невероятно упрямый парень. Упрямство, как бы это сказать, компенсирует ему некоторый дефицит жизненной силы. Да и других недостатков хватает. Но вот чтобы по части вранья… Этого за ним не замечалось. Верю, короче. Надеюсь, что верю, так будет точнее. Раз уж он сам о помощи просит…

— Расскажите о нем подробнее.

Яковлев нахмурился, и огромный лоб пересекли несколько вертикальных морщин.

— Непросто это говорить. Я опекал его с детства. Но что-то, может, не понимал в нем. Не сложилось у нас по-родственному.

— Родители у него есть?

— Мать умерла несколько лет назад. А отец его, мой брат, — уже давно, тому уж лет пятнадцать.

Что-то в лице Яковлева заставило Гордеева задать следующий вопрос:

— Кем он был, отец Игоря?

— Мы вместе с Алексеем работали. Погиб он. При исполнении, так сказать, — хмуро выдавил Яковлев, и стало ясно, что ничего больше не скажет.

Гордеев сменил тему:

— А как относительно баллистической экспертизы?

— Насчет того, что пуля из его «калашникова»? Я и сам ни черта не пойму. В письме его об этом ни звука! В газетах же так написано, что трактовать можно как угодно, прямо зло берет, не знаешь, что и думать. Вот, пожалуйста, еще вариант:

«…Полномочный представитель президента погиб в результате неосторожного обращения с оружием старшего сержанта ОМОНа Яковлева».

Теперь он уже старший сержант, оказывается. Ну и что из этого следует? Если пулю нашли, то экспертиза, конечно, была, а если была, то…

— Экспертиза в любом случае была, нашли или не нашли, — перебил Гордеев. — Ну а по газетам ни о чем судить нельзя в таких случаях. Но все на самом деле неважно. По-настоящему пока что меня занимает только один момент: и следствие, и суд прошли в неправдоподобно короткие сроки. Просто стахановцы какие-то. Не могу не порадоваться за наше правосудие. А в каких отношениях состоял ваш племянник с покойным полпредом?

— Как это — в каких?! Ни в каких, конечно. В смысле — я об этом ничего не знаю, — поправился Яковлев. — Не думаю, чтобы они были знакомы, не слышал об этом.

— Как часто вы общались со своим племянником?

— Да уже несколько лет не общался.

— У вас неважные отношения, помню. — Гордеев стряхнул пылинку с правого плеча. — Так почему вы думаете, что вы в курсе всех его знакомств?

— Да ничего я не думаю! Просто странно все это. Откуда простому омоновцу знаться с птицей такого полета?!

— Стрелял он хорошо?

— Понятия не имею. Вообще-то он спортом много занимался, но вот стрельбой, по крайней мере до армии, — нет, не было такого… И зачем это вы мне такие вопросы задаете? — разозлился Яковлев.

— Все-таки застрелить человека в проезжающей машине — это надо уметь, это не в тире из мелкашки по детским мишеням шмалять. Потом, мы еще не знаем…

4
{"b":"20708","o":1}