Взрыв страха пронесся следом за гордостью, которую я только что просто извергала.

Святое дерьмо, да что со мной такое?

Ощущения распространялись. Мою грудь сковал холод. Мой живот дрожал как замерзшие пальцы.

Яд.

Он поднял арбалет… Прицелился…

И когда он выпустил стрелу, я заставила свои ноги шевелиться, мои мышцы кричали, я воевала с холодом, сковавшим мои кости. Я побежала, и продолжала бежать, пока мир вращался вокруг меня, переливаясь всякими интересными цветами.

Я не могла больше чувствовать руки или грудь. Я дышала, и думаю, это хорошая новость, но у меня не было висцеральной связи с этим процессом.

Мои легкие, возможно, будут расширяться, мое сердце может биться, но я была также жестка и неподвижна, как манекен. Я потратила несколько драгоценных секунд, чтобы остановится и посмотреть за плечо.

Он здесь — этот человек в черном, он медленно шел ко мне, его оружие было повернуто в мою сторону, готовое стрелять, когда я буду в пределах его досягаемости.

Он не спешил, хотя, я знала почему. Он парализовал меня. И как только мои руки и ноги не будут двигаться, и я буду лежать беспомощно на асфальте, тогда он снимет с меня маску и воткнет нож в мое сердце.

Но я вернусь. Это я знаю. Но внезапно я столкнулась с каким-то новым страхом, что случится со мной, если мне отрежут голову? Если он похоронит меня в сосновом ящике? Или зальет цементом?

Я не могу умереть, но я могу страдать, и прямо сейчас не важно, что страшнее, жить в ловушке или быть безголовой на протяжении всей вечности, не имея возможности когда-либо умереть.

Двигайся, Лили. Шевели своими проклятыми ногами!

Я, шатаясь, пошла по улице, увертываясь от нескольких автомобилей. Они гудели, но я ничего не слышала, слишком навязчивая картина пробегала в моей голове снова и снова: лезвие, темные коробки, моя голова.

Мысленно я вздрогнула, хотя верхняя часть тела уже была не в состоянии на такую реакцию. Я слепо шла на приближающуюся машину, держа мои руки в отчаянной мольбе, чтобы она остановилась.

Я видела женщину водителя, ее глаза расширились, и она свернула в сторону, мимо меня, она ударила по тормозам. Пальцы в моей правой руке все еще двигались, и я использовала это движение, чтобы открыть дверцу машины, размахивая ножом.

Женщина вскрикнула, и хотя я не могла говорить, она сообразила, что именно я хотела, она нажала на газ, и нас толкнуло вперед, ее руки сжимали руль, она искоса бросала взгляды, полные ужаса, в мою сторону.

Я не сводила глаз с тени, и, наконец, мой мучитель остался стоять в круге из света от одной лампы на веранде. Он повернулся, когда разбитая машина проехала мимо.

Я выиграла этот раунд, но это была Пиррова победа[19]. Мое тело было раздавлено, я была в машине с женщиной, которую похитила, и я знала, что вскоре мой враг нападет снова.

— Что… что я должна делать? — спросила женщина после того, как мы проехали еще несколько миль вниз по дороге.

Я молчала, мои губы меня не слушались. Я хотела взять сотовый телефон, но к чему это? У меня не было номера ни Кларенса, ни Зейна, и не было никого, на кого я могла бы рассчитывать. Кроме того, я бы не смогла даже набрать номер.

Водитель взглянула на меня, взглянула на нож, и сделал жесткий поворот право на пустырь. Она открыла дверь со своей стороны, и выскочил еще прежде, чем машина остановилась. Она покатилась вперед, врезаясь в другой автомобиль, и я двинулась головой о панель. Сразу же, автосигнализация начала оглушительно реветь. Я пыталась использовать пальцы, чтобы открыть дверь, но они перестали функционировать. Хотя я и смогла открыть дверь, я вывалилась из машины, как кусок мертвого мяса на грубый гравий и на осколки стекла, усеявшие его, и теперь они впились в мою щеку и волосы.

Я не могла повернуть шею, но справилась с помощью нескольких пинков и ударов ногой, и расположить мое тело так, чтобы можно было осмотреться. Никого. Моя жертва исчезла, хотя, если бы я могла судить о характере человека, у меня было ощущение, что она вернется, и с полицией.

Мне нужно выбираться отсюда, и с последней каплей силы в ногах, я кое как пересекла стоянку, разрывая в клочья мой новый модный костюм убийцы.

Дополнительная привлекательность физической силы действительно пригодилась, потому что у меня не было бы ни единого шанса к спасению с моей физподготовкой в прошлой жизни. Однако, в моей прошлой жизни вряд ли я бы оказалась парализованной посреди улицы после похищения машины с невинной женщиной за рулем.

Я скатилась вниз по склону, обнаружив небольшое количество тракторов и бульдозеров, все уже закрылись на ночь. Я укрылась под трактором, не потому, что это казалось удивительным укромным местом, а потому, что мои ноги наконец перестали двигаться.

Я закрыла глаза и молилась, надеясь, что Бог не спускал глаз со своего новорожденного воина. Надеясь, что полиция не предположит, что похититель настолько глуп и устроит ночлег под соседним строительным оборудованием.

Время шло в тишине. Я закрыла глаза.

Умерла ли я или просто уснула, я не знаю. Конечно, с паралитиком, мое сердце, возможно, остановилось. И со способностью Зейна, оно заработало снова.

Или, может быть, я просто отключилась.

Я не знаю. Что, откровенно говоря, немного чудно.

Не то, чтобы я намеревалась быть чудной. Вообще то, я должна проваливать отсюда.

Я выкатилась из-под трактора, мои мышцы затекли, но на этот раз полностью функционировали. Я не увидела никого рядом и облегченно вздохнула. Если копы приходили, теперь они ушли.

И кто был мой противник, если он не нашел меня?

Мое плечо все еще болело, но быстрый взгляд показал, что рана зажила. Моя одежда была разорвана в клочья. Я хотела принять душ, но сильнее я хотела получить ответы. И я знала только одно место, где могу задавать подобные вопросы.

ГЛАВА 30

Переводчик: Надюжда

Бета-ридер: Sol

Было уже за полночь, когда я достигла дверей Зейна. Я использовала последнюю силу, чтоб войти, затем спустилась на лифте вниз, в центр подготовки, я искала глазами Зейна даже перед клеткой. Лифт остановился. Пусто. Но я знала, что он там. Он должен быть там.

Я оглядела зал, и, наконец, заметила маленькую, приземистую дверь на противоположной стороне, рядом с металлической полкой для белья и белых пушистых полотенец. И я пошла к ней, толкнув, бесшумно скользнула внутрь. Я очутилась в задней комнате, тело Зейна лежало на металлической койке, покрытое тонким синим одеялом.

Я украдкой двинулась вперед, подойдя, села на край его кровати, прижав руку к его обнаженной груди, прямо над сердцем. Его глаза мгновенно открылись, настороженность бойца в них сменился облегчением, когда он увидел меня.

— Мы волновались. Портал закрылся, но ты не прошла. Затем прошло несколько часов, а ты все не появлялась.

— Как же ты терпишь это? — Прошептала я. — Как ты можешь жить, зная, что не можешь умереть, но можешь бесконечно мучиться? Что тебя, быть может, изрубленного на куски оставят умирать? Но ты не сможешь умереть. Или погребут в цементном хранилище на сотни или тысячи лет? Как ты живешь с этим?

Я почувствовала, что с трудом сдерживаю слезы в глазах, затем он нежно положил свою руку на мою.

— Я живу с этим, ma fleur, потому что у меня нет выбора.

Он сел, раскрывая обнаженную грудь и накаченный живот. Одеяло упало вокруг его бедер, и как мне показалось, ниже он тоже был нагим.

— Так, что произошло сегодня вечером, chйrie? — спросил он, и голос его был бесконечно нежным.

Я указала туда, где торчал нож, и места других ранений. — На меня напали. После присваивания. Кажется на ноже яд. Я не совсем уверена.

На слово «яд», он напрягся, подавшись вперед, чтобы посмотреть на теперь уже зажившие раны. — Расскажи мне, — сказал он. – Подробно расскажи, что произошло.

Я начала рассказ, с каждым словом его взгляд остановился все тверже.