Я уже потянулась за трубкой, как телефон разразился требовательной трелью. Удивительно, но я всегда различаю, когда звонит Манька, а когда кто-нибудь другой.
— Славка, я снова замуж собралась! — не здороваясь, огорошила меня новостью подруга.
— Доброе утро.
— Что? Какое утро? Да я еще не ложилась! Ты была права, Славик, Игнат страшно страдал. Он даже похудел, бедненький…
Что-то я не заметила особой стройности у капитана, но Маньке видней, как-никак ночью она имела возможность исследовать каждый сантиметр крепкого милицейского тела. Быстренько поздравив счастливую невесту, я задала волнующий вопрос:
— Маня, к чему священники снятся?
— Священники? — удивилась Маруська, но тут же озаботилась: — А что они делали?
— Он один был. Зато в джинсовой рясе. Сперва каяться предлагал, а потом грозил отлупить меня солдатским ремнем.
Повисла пауза, и висела она довольно долго. Я терпеливо ждала. Наконец подруга подала голос:
— Сейчас приду. Готовь завтрак.
Вскоре Маня сидела на моей кухне, счастливо жмурилась и, дрыгая ногами, уплетала яичницу с помидорами. Пока Маруська завтракала, я со всеми подробностями пересказывала сон.
— Забавное виденье, — с набитым ртом пробормотала Манька. — Может, тебе и правда стоит покаяться?
— В чем? — искренне удивилась я. Не спорю, ангелом меня не назовешь, но ничего такого, за что полагается телесное наказание солдатским ремнем, я не совершала.
— Ну… Не знаю. В твоем шкафу никаких скелетов не завалялось? Молчу, — заметив мой гневный взгляд, осеклась подруга. — Слушай, Славка, если серьезно, вспомни, какое событие могло вызвать в твоем подсознании образ священника? Фильм какой-нибудь, статья в газете? Может, говорила с кем-нибудь…
— А ведь точно, Мань! — воскликнула я, припомнив свой вчерашний визит к Любови Александровне. — Когда вы с Игнатом ушли мириться, я решила съездить по адресу, который раздобыл твой возлюбленный. И вот что мне удалось узнать…
Маруська внимательно слушала, изредка задавала вопросы, порой даже толковые.
— Дела-а, — протянула она, когда я закончила рассказ. — Теперь понятно, откуда взялся священник в твоем сне. Славка, ты думаешь, он тоже что-то искал в комнате Сергея?
— Уверена. Поверить в тот бред, что он нес, могла только убитая горем мать.
— Копье?
Я пожала плечами:
— Возможно. Думаю, нам надо выяснить, какие еще экспонаты украли из хранилища музея. Вполне вероятно, копье — не единственная добыча воришек… Давай-ка подведем кое-какие итоги. Итак, имеется копье, которое Сергей Корнилов украл. Парень явно действовал по чьему-то заказу…
— Я знаю, кто заказчик. Чалдон, — влезла Манька.
— Не обязательно, — возразила я. — Чалдон говорил о каком-то Валете, помнишь? А еще этот священник…
— Ну, уж священник-то — божий человек. Не мог он на кражу решиться. Если, конечно, это настоящий служитель церкви.
— Так или иначе, его нельзя сбрасывать со счетов. Мань, меня беспокоят два момента. Первый: что нам делать с копьем? Может, в милицию отнести? Они ведь его ищут. Если найдут у нас… — Я многозначительно покачала головой и печально вздохнула.
— Глупости. Неужто ты наших ментов не знаешь? Посадить, может, и не посадят, но допросами замучают до такой степени, что мы сами признаемся во всех преступлениях. Нет уж, не станем мы им такого подарка делать! Что тебя еще волнует?
— Мы знаем, кто убил Корнилова, — немного помявшись, ответила я.
— Ну и что?
— Может…
— Опять собралась в ментуру бежать?! — всплеснула руками Маруська. — Просто мания какая-то: чуть что, сразу к добрым дядям в серой форме!
— Марусь, но ведь Чалдон с компанией действительно убийцы, — робко напомнила я. — Кроме того, мы можем и не ходить в отделение, а просто намекнуть Игнату. Убийства, кажется, — это как раз его специализация.
Маруська вскочила и забегала по кухне.
— О, благословенный Глеб Жеглов! — воздела подружка руки к потолку. — «Вор должен сидеть в тюрьме!» Неужели ты не понимаешь, Ярослава, только через Чалдона мы можем выйти на таинственного Валета! Или ты рассчитываешь, что Игнат станет нам рассказывать, как продвигается следствие?
Не станет, это факт, и даже Манькины прелести, к которым Игнат вернулся после долгой разлуки, не развяжут ему язык. Скорее всего, капитан посадит нас под домашний арест и строго-настрого запретит совать свои носы куда не следует. Я малодушно решила, что так-то, может, было бы и лучше. Во всяком случае, безопаснее. Однако, глянув на Маньку, полную решимости вплотную заняться раскрытием сразу двух серьезных преступлений, я отогнала крамольную мысль и твердо пообещала себе никогда к ней не возвращаться.
— Ладно, — вздохнула я. — Сейчас попробую узнать, в какой больнице наш профессор. Ох, до чего ж у него жена разговорчивая! Боюсь, головная боль после беседы с ней мне обеспечена.
Благодаря тому, что на нашей фирме хранятся ксерокопии документов туристов, которые обратились к нам за услугами, фамилию, имя, отчество, домашний адрес и телефон профессора узнать было несложно. Я всего лишь позвонила Катерине и попросила найти в моем кабинете нужные бумаги. Буквально через несколько минут мы с Манькой внимательно слушали длинные гудки, несущиеся из телефонной трубки.
— Может, она на работе? — предположила Маруська.
— Где ты видела, чтоб профессорские жены работали? Она могла в магазин выйти, могла пойти выгуливать любимую кошечку. В конце концов, возможно, она отправилась навестить мужа в больнице. Если так, — я положила телефонную трубку, — неизвестно, когда профессорша вернется. Попробуем пойти другим путем.
— Каким это? Будем обзванивать все больницы города?
Я снисходительно потрепала подругу по плечу:
— Зачем же так сложно? Сейчас свяжемся с единой справочной и узнаем, в какую больницу оформили уважаемого профессора.
— Гениально, Славка! До чего ж у тебя голова светлая! — восхитилась Маруся.
Похвала мне понравилась, но я сочла необходимым скромно поправить:
— Голова обычная, просто я умею правильно ею пользоваться.
— Действуй, — кивнула Манька.
Не такое это простое дело, скажу я вам, дозвониться до единой справочной. У меня создалось впечатление, что половина Москвы и, по меньшей мере, треть Московской области пытаются выяснить судьбу своих близких или не очень близких людей. Через полчаса безуспешных попыток связаться со справочной я уже рычала, как голодный крокодил. Манька прониклась сочувствием и сменила меня на телефонном посту.
— Да что они там, переговоры с султаном Брунея ведут в прямом эфире? О закупке одноразовых шприцев с золотыми иглами? — довольно скоро закипела Маруська. — Надо самим ехать…
— Куда? — заинтересовалась я неожиданным предложением.
— Ну, в справочную эту. Конечно, народу там сейчас полно, но ничего! Отсидим пару-тройку часов в очереди, зато узнаем, где твой профессор. Возьмем с собой побольше кроссвордов, чтоб не просто так время проводить, а с пользой для интеллекта.
— Мань, как ты себе представляешь справочную? — я изо всех сил старалась не рассмеяться.
— Обычно. Помнишь, раньше стояли такие будочки, в которых сидели бабульки и раздавали справки? У нас возле института стояла такая будочка. Только бабка там была ужасно вредная и вечно сердитая…
Маня загрустила, вспоминая светлые студенческие годы, а я сменила ее возле аппарата.
Терпение кончалось, зато крепло желание перегрызть все телефонные кабели. В конце концов короткие гудки сменились длинными, и томный женский голос с каким-то очень уж сексуальным придыханием протянул:
— Ал-ле…
Соблазн высказать этой справочной тетке все самые сокровенные мысли о качестве ее работы был велик. Лишь опасение, что тетка бросит трубку и тогда придется начинать сначала наши телефонные страдания, остановило естественный порыв моей души. В общем, довольно скоро удалось выяснить: профессор Лужин Михаил Петрович госпитализирован в Кардиологический центр имени Бакулева. Что ж, Бакулева так Бакулева, решили мы с Маруськой и, вдохновленные успехом, поехали с неофициальным визитом в это серьезное заведение.
