Сто лет назад ни один инопланетный корабль не решился бы здесь на посадку. А кто осмелился бы дать подобный ответ на ультиматум офицера Земли?

Ситуацию усложняло и то, что ответственность за все целиком ложилась на него. Гиперграмма могла дойти до Земли лишь за месяц. Столько же времени понадобилось бы для получения ответа. За такой срок территориальная неприкосновенность земного сектора может быть нарушена добрый десяток раз. Поэтому он должен принять решение. Если нарушители будут упорствовать, ему остается либо уничтожить инопланетный звездолет и таким образом начать войну, либо разрешить ему остаться, тем самым пригласив всю Галактику безнаказанно нарушать земные границы. Не слишком приятный выбор.

Пока Вартон наблюдал, как мирный лагерь превращается в боевую крепость, к нему подошел Брикенридж.

— Сэр, я готов пойти к звездолету с Халивану. Мне кажется, я лучше других справлюсь с этой миссией.

— Не возражаю, капитан. Прикажите Смитсону подготовить вездеход и отправляйтесь. Повторите им наш ультиматум. Постарайтесь, чтобы до них дошло, что суть нашей службы здесь именно в том, чтобы уничтожать инопланетные звездолеты, оказавшиеся на Барлетте-5 без соответствующего разрешения.

Четыре часа спустя Звездолет с Халивану по-прежнему стоял на плато. Вернувшийся Брикенридж сразу же направился в кабинет полковника Вартона.

— Ну что? — спросил тот.

Брикенридж широко улыбнулся.

— Все в порядке, сэр. Они улетят на следующей неделе, как только закончат свои наблюдения.

Вартон так и сел от неожиданности.

— Что ты сказал?

— Я счел возможным разрешить им остаться, сэр.

— Брикенридж, ты в своем уме? — спросил Вартон. — Как ты смеешь нести такую чушь?! Тебя послали передать ультиматум, и ничего больше. Мне нужен их ответ.

— Вы сами сказали, что лучше разрешить им остаться, чем начинать новую войну, сэр.

— Я?! — проревел Вартон. — Когда?

— Непосредственно перед моим отъездом, — удивленно ответил Брикенридж.

Вздохнув, Вартон нажал кнопку, вызвал дежурного, чтобы отвести Брикенриджа в изолятор.

Оставшись один, Вартон обхватил голову руками. Он не давал Брикенриджу никаких инструкций насчет ведения переговоров. Однако лингвист клялся, что получил их. Что заставило сорваться такого испытанного военнослужащего, как Брикенридж?

Вартон печально вздохнул. Чего только не рассказывали о Халивану! Эти странные истории об их еще более странных парапсихических способностях… Но Брикенридж сам назвал все эти слухи вздором. И Вартон придерживался того же мнения. В свое время он слышал о множестве чудес, которые на поверку оказывались пустыми россказнями. Богатое воображение некоторых космонавтов нередко наделяло представителей малоизвестных цивилизаций сверхъестественными силами, но со временем все становилось на свои места.

Вартон вновь нажал на кнопку.

— Лейтенанта Кросли ко мне, — приказал он появившемуся дежурному.

Пять минут спустя лейтенант вошел в кабинет. Уже наступили сумерки. Лицо Кросли было бледнее обычного и выражало тревогу. Недавний выпускник академии, он едва разменял третий десяток.

— У нас осложнения, лейтенант, — сказал Вартон. — Сегодня днем я послал Брикенриджа к инопланетному звездолету, чтобы передать наш ультиматум. Вместо этого он разрешил им остаться до завершения их экспериментов. А теперь заявляет, что действовал согласно моим инструкциям.

— А я удивился, почему его заперли в изоляторе.

— Теперь тебе известно, в чем дело. Я не притворяюсь, будто пониманию, отчего он свихнулся, но знаю, что мы должны послать к звездолету с Халивану другого парламентера, чтобы отменить разрешение Брикенриджа и сказать, что они должны незамедлительно покинуть Барлеи-5.

— Разумеется, сэр.

— Я хочу, чтобы туда поехал ты, Кросли. Возьми с собой еще кого-нибудь и позаботься, чтобы вы оба вошли в звездолет. Скажи им, что ты облечен всей полнотой власти и, если они не улетят до рассвета, нам придется их ликвидировать.

Кросли побледнел еще больше, но решительно ответил:

— Сейчас же выезжаю, сэр.

— И никаких переговоров, лейтенант! Это ясно?

— Да, сэр.

Медленно тянулись часы. Прозвучал сигнал отбоя, но Вартон не ложился, меряя кабинет тяжелыми шагами. Звездный свет, достаточно яркий в безлунной темноте, сочился в окна. Сжав кулаки, Вартон вглядывался в ночь. Он жалел Брикенриджа. Результаты психоанализа ничего не дали: Брикенридж твердо верил в то, что получил указание вступить в переговоры. Шизофрения, признал врач. Но ведь шизофрения не возникает внезапно. Она заявляет о себе нарастающей неадекватностью поведения!..

Оставалось предположить, что внезапная болезнь Брикенриджа — следствие его контакта с инопланетянами, однако Брикенридж утверждал, что с ним ничего не делали, а данные обследования исключали прием наркотиков или гипноз.

Вартон вгляделся в свое отражение в стекле. Вдали показались яркие огни. Послышался рев двигателя.

Кросли возвращался. Вартон выскочил навстречу. Кросли и его водитель, Родригес, вылезли из кабины. Увидев Вартона, они отдали честь. Вартон приветствовал их обоих.

— У вас возникли какие-нибудь трудности?

— Нет, сэр. Но мы не смогли его найти, — ответил Кросли. — Мы осмотрели все окрестности…

— Что ты мелешь? — оборвал его Вартон. — Кого вы не нашли?

— Разумеется, Брикенриджа, — ответил Кросли и недоумевающе взглянул на Родригеса. — Как вы и приказали, мы объезжали базу расширяющимися кругами до тех пор, пока…

У Вартона потемнело в глазах.

— Зачем вы искали Брикенриджа?

— Как зачем? Он заблудился, возвращаясь от инопланетного корабля, и вы приказали нам найти его. Сэр? Сэр, вам нехорошо?

Сердце Вартона, казалось, сжали ледяные пальцы. Дальнейшие расспросы ни к чему не привели. Кросли бледнел и бледнел, продолжая упорствовать в том, что они ездили кругами в поисках Брикенриджа. Родригес целиком поддерживал его. Даже когда Вартон сказал, что проследил по радару их путь к звездолету и обратно, они лишь качали головами.

— Мы не приближались к их звездолету, сэр. Вы приказали…

— Достаточно, лейтенант. Оба можете идти спать. Возможно, завтра вы что-нибудь вспомните.

Сам Вартон не смог уснуть. Сначала Брикенридж, потом Кросли и Родригес… Может, легенды о Халивану вовсе не плоды досужего вымысла?

К утру Вартон уже не думал, что должен сохранить в неприкосновенности границы Земного сектора. Не снимая с себя ответственности, он полагал, что сейчас важнее узнать, каким образом обитатели звездолета воздействуют на людей. И выяснить это он мог только сам. Только настоящий мужчина, ветеран дормиранской войны, мог разобраться в происходящем. Утром он послал за капитаном Лоуэллом, последним из старших офицеров.

— Лоуэлл, я сам отправлюсь к звездолету. До моего возвращения командование базой возлагаю на тебя. Я собираюсь дать им ровно четыре часа, чтобы убраться отсюда. По истечении этого срока я хочу, чтобы ты расстрелял их из тяжелых тепловых орудий, даже если я прикажу тебе не делать этого. Понятно? Если придется, действуй против моего прямого приказа. Но дай команду открыть огонь, как только кончится отведенное им время.

Лицо Лоуэлла выражало полное замешательство.

— Сэр, я не понимаю…

— И не пытайся.

Оставив в кабинете совершенно сбитого с толку Лоуэлла, Вартон направился к вездеходу. За рулем сидел Смитсон, ездивший к звездолету с Брикенриджем.

Солнце поднималось все выше. Вартон мечтал о капсуле глубокого сна. Еще несколько часов, думал он, несколько часов — и вопрос будет решен.

* * *

Лоуэлл подбежал к вездеходу, как только он остановился.

— Все в порядке, сэр?

— Конечно, — сказал Вартон, выбираясь наружу. — Пусть Бейли приготовит мне капсулу глубокого сна. Боже, давно я так не уставал.

— Звездолет улетает?

— Улетает? — Вартон нахмурился. — Почему он должен улетать? Они только начали исследования.

— Но… полковник…