- Личное обаяние, - быстро ответил я. – Тебе не понять. Потому что ты тупой, Сморков. Тупой, как пень.

Я сказал это нарочно. Мне приходилось сдерживаться, чтобы не смотреть под стол, откуда минуту назад выглянула смуглая мордочка Матрены. Прекрасно, время пришло. Теперь следовало отвлечь внимание Сморчка, пуская в ход любые оскорбления и безрассудные поступки.

Не долго думая, я медленно поднялся на ноги и сделал шаг назад, отступая к двери, ведущей в кабинет начальника.

- Ты! – взвился Сморчок, глядя на меня округлившимися от изумления глазами. – Как ты смеешь? Что ты делаешь? Вернись на пол или я тебя застрелю!

- Ничего ты мне не сделаешь, Сморков, потому что ты трус, - покачал я головой. – Ты ненавидишь меня, но не осмеливаешься даже ударить. Лучше отпусти женщин прямо сейчас. Ты все равно не в состоянии ничего с ними сделать. Даже напугать.

- Сопляк! Гаденыш! Мальчишка!

Сморков буквально выплюнул эти слова, дрожа от ярости и злости. Я сделал еще один шаг назад. И продолжил говорить, растягивая губы в насмешливой улыбке.

- Ты ничтожество, Сморков. Слабое, трусливое ничтожество. Знаешь, как тебя прозвали в коллективе? Конечно знаешь. Сморчок.

- Ах ты…

На этом терпение бывшего главбуха иссякло. Он кинулся вперед и схватил меня за плечо. Замахнувшись пистолетом, Сморков толкнул меня к стене, намереваясь ударить тяжелой рукоятью по голове. Я не делал попытки увернуться. Пусть бьет. Только бы он оставался подальше от стола.

- Матрена, забери банку! – заорал я, прежде чем зажмуриться в ожидании удара.

Однако Сморков все понял. Вместо того, чтобы ударить, он отпустил меня и кинулся обратно. До стола было всего несколько шагов, но домовые при желании могут быть очень быстрыми. Банки уже не было и в помине. Крошка домовица схватила ее и исчезла в мгновение ока. Мне показалось, что я заметил маленькую тень, мелькнувшую наверху шкафа за грудами канцелярских папок.

- Я убью тебя, Маринский! – взвыл Сморчок, разворачиваясь на все сто восемьдесят градусов и опаляя меня совершенно диким взглядом. Его трясло так сильно, что рука, сжимавшая пистолет то поднималась ко мне, застывшему у двери в кабинет начальника, то опускалась к сидящим на полу женщинам.

- Убью, прямо сейчас, – бормотал Сморков. - Не буду дожидаться Асталина. Мне уже плевать, плевать.

Его рука поднялась и замерла на уровне моей груди. «Хорошо» промелькнуло у меня в голове. Лучше всего так. Слава Богу, что я успел и банка с кровососами уже далеко.

- Убью!

Голос Сморчка поднялся до крика. Я понял, что он сейчас выстрелит, и закрыл глаза. Секунду спустя послышался громкий оглушительный звук. Я успел подумать, что он совсем не похож на выстрел, а потом меня что-то толкнуло. Открыв глаза, я увидел мягкое золотистое сияние, окутавшее все вокруг, почувствовал, что падаю куда-то вниз и очнулся уже на полу у стены, не понимая, что происходит.

Затем все смешалось в скромной приемной нашего Института. Первым делом отлетела к стене запертая дверь, пропуская в комнату кучу народа. Ворвавшийся одним из первых Григорий кинулся к Сморкову и отобрал у него пистолет. Громкие голоса переросли в не менее громкие крики. Больше всех вопила Татьяна Никифоровна.

- Живой? – прогремел над моей головой знакомый голос. В следующую секунду меня приподняли с пола сильные руки. Горящие темные глаза впились в мое лицо, ощупывая внимательным взглядом.

- Весь в крови, - пробормотал Асталин.

«Не моя» хотел было сказать я, но потом сообразил, что это вполне может быть и моя кровь. Боли я не чувствовал и даже попытался оттолкнуть руки начальника, удерживающие меня за плечи. Да, я, кажется, живой. Но ведь Сморков стрелял в меня. Неужели он умудрился промахнуться с такого расстояния?

- Пулевое в голову. Срочно вызовите скорую. И наших медиков. Пусть делают все, что могут. Бедная девочка. Похоже, она закрыла его собой.

Кто-то произнес эти слова совсем рядом со мной. Я услышал их, но они не сразу дошли до моего сознания.

Закрыла его собой. Закрыла собой. Закрыла…

Всего несколько слов. Так мало, но вполне достаточно.

Закрыла его собой.

Я оттолкнул начальника и вскочил на ноги. Кто-то попытался схватить меня за руку и удержать на месте, но я оказался быстрее. Я шагнул вперед, туда, где несколько человек сгрудились в кучу, наклонившись над лежащим на полу телом.

Она была там. Неподвижная и маленькая. В медленно рассеивающейся золотистой дымке.

- Нет, – хрипло пробормотал я. – Нет, нет…

Лина лежала на боку. Казалось, что она просто спит. Ее веки были прикрыты, а нежное лицо было спокойным и умиротворенным. Длинные блестящие волосы разметались по полу шелковистым веером. Они почти прикрывали темную лужицу крови, которая медленно расползалась на золотистых дощечках паркета.

Комментарий к Глава 13

========== Глава 14 ==========

Листья за окном начинали желтеть. Они меняли свой цвет потихоньку, словно никак не желали прощаться с летом. Большой лист каштана, упавший на подоконник, оставался ярко-зеленым в середине, но по краям уже был золотисто-коричневым, и это было красиво. За окном вообще было красиво. Лето подходило к концу и на прощание дарило подарки, среди которых были рубиновые лепестки дикого винограда, алые грозди шиповника, оранжевые головки календулы на цветочных клумбах.

Все это можно было увидеть прямо отсюда, из окна палаты, выходящего в больничный сад. Я смотрел в него уже несколько минут, рассеянно отмечая все признаки надвигающейся осени. Я мог это сделать. А девушка, лежавшая на кровати, за моей спиной – нет.

- Молодой человек! – окликнул меня негромкий, но настойчивый голос.

Я отвернулся от окна и увидел стоявшую на пороге палаты медсестру.

- Вы уже больше часа здесь сидите, - сказала она. - На сегодня хватит.

- Почему? Я же никому не мешаю.

Я бросил взгляд на часы, висевшие на стене. Да, она была права. Время опять пролетело слишком быстро, и мне пора было собираться. Стрелка на часах приближалась к шести вечера. Это означало, что скоро придет мама Лины, и мне не хотелось стеснять ее своим присутствием. Обычно я приходил около пяти, сразу после работы, но сегодня пришел еще в четыре и, получив два часа вместо одного, спорил сейчас с медсестрой скорее по привычке.

- Лучше приходите завтра, - мягко сказала медсестра. - Все равно ведь придете? Вы уже вторую неделю сюда ходите каждый день. Поймите, у нас тоже есть свои правила.

- Я понимаю.

Я склонился над кроватью, чувствуя, как к горлу подступает уже привычная удушливая горечь. Лицо Лины казалось таким бледным и безжизненным на больничной подушке. Она не реагировала на мой голос и на мое присутствие. Она вообще ни на что не реагировала, потому что находилась в коме. Десять дней назад моя фея оттолкнула меня, чтобы перехватить предназначавшуюся мне пулю. Ей пришлось использовать всю свою силу особенной, о которой она даже не подозревала и которой хватило, чтобы спасти меня. А вот на то, чтобы спасти себя, силы уже не хватило.

- Лина, я приду завтра, – пообещал я.

- Все будет хорошо, - улыбнулась медсестра. - Ваша невеста обязательно поправится.

- Да, - хрипло сказал я. – Спасибо.

Выйдя из больницы, я достал телефон. Оказалось, что у меня три пропущенных звонка и все от Асталина. Я порадовался тому, что своевременно отключил звук. Что понадобилось начальнику? Может, он разозлился из-за того, что я ушел на час раньше? Но я честно предупредил Серафиму. Хотя по большому счету мне было плевать. Пусть объявит мне выговор, если захочет.

Добравшись до пустой скамейки в больничном саду, я сел и устало закрыл глаза, чувствуя, что вполне могу вырубиться прямо здесь. Я был совершенно измотан, потому что почти не спал в последнее время. У меня просто не получалось заснуть. Стоило мне закрыть глаза, как я опять слышал звук выстрела. Он был целиком на моей совести. Если бы я не полез разыгрывать из себя героя, ничего бы не случилось. Лина была бы сейчас здорова, а не лежала безжизненной куклой на больничной койке. Это была моя вина, только моя.