Кто-то из женщин громко всхлипнул, и это подтолкнуло меня к решительным действиям. Я взялся за ручку, собираясь толкнуть дверь, но не успел сделать этого из-за внезапно накатившей слабости. У меня сильно закружилась голова. Горячая струйка защекотала нос, и я машинально поднес руку к лицу. Опять идет кровь? В следующую секунду у меня потемнело в глазах и начали подкашиваться ноги. Я попытался прислониться к стене, но не устоял даже в таком положении и сполз на пол, шаркнув кроссовками по паркету. Получилось довольно громко. Проклятье.
- Что там такое? – испуганно взвизгнул Сморков. Послышался звук его шагов, а потом он громко скомандовал:
- А ну, вставай! Пойдешь со мной!
Я пытался подняться. Мне удалось встать на ноги, но больше сделать я ничего не успел. В дверях появился Сморков, тащивший Лину. Он держал ее перед собой, приставив к голове девушки пистолет. Значит, у ублюдка в запасе были не только кровососы.
- Маринский! – с яростью выплюнул Сморков. Он смотрел на меня так, словно не верил своим глазам. - Откуда ты взялся?! Они что, разблокировали дверь? Говори, или я застрелю ее у тебя на глазах!
- Успокойся, Сморков. Я один. И без ничего.
Я поднял одну руку, демонстрируя пустую ладонь. Второй мне приходилось держаться за стену. Я был готов проклинать свое тело.
- Держи себя в руках. Никто ничего не разблокировал. Я залез по пожарной лестнице на второй этаж.
- Ты врешь! – не поверил бывший главбух. Он исходил слюной и гневом.
- Пойди, проверь, - предложил я. - Пошли вместе, если хочешь. Только оставь женщин.
- Думаешь, я идиот? Иди сюда! Живо, а то я ее пристрелю!
Я сделал шаг, глядя на Лину. Она выглядела бледной, но, судя по всему, держалась. Слава Богу, что с ней все в порядке.
- Даня, у тебя кровь, - испуганно прошептала моя фея.
Все еще идет? Черт. Я попытался вытереть лицо рукавом куртки, чтобы не пугать девушку еще сильнее.
- Заходи в приемную! – приказал Сморков. - Живо! И садись на пол, вон туда!
Мне не оставалось ничего другого. Я зашел, постаравшись приблизиться к столу, на котором поблескивала красными огоньками зловещая банка. Серафима Сергеевна находилась ближе всех к двери, а Верочка и Риточка сидели на полу в самом углу приемной. Татьяна Никифоровна расположилась неподалеку от них. Все женщины уставились на меня с разными выражениями на лицах. Девчонки с вспыхнувшей надеждой, Татьяна Никифоровна с разочарованием, словно ожидала, по меньшей мере, министра МЧС.
- Даня, зачем ты пришел, - устало сказала Серафима.
- Потому что он идиот, - оскалился в довольной усмешке Сморчок. – На пол, Маринский, кому я сказал!
Я сел на пол, радуясь хотя бы тому, что у меня перестала кружиться голова. Сморков все еще стоял у двери. Он уже не просто нервно вздрагивал от напряжения. Его трясло.
- Вы же не убьете нас, Петр Игнатович? – жалобно завыла Татьяна Никифоровна.
- Заткнись, дура! Ты сама меня сюда привела!
Опустив руку с пистолетом, Сморков толкнул Лину к остальным, а потом быстро запер дверь и шагнул к столу. Схватив банку с кровососами, он начал крутить крышку трясущимися руками.
- Не надо, - запричитала Татьяна Никифоровна. – Ой, не надо, пожалуйста!
- Поставьте банку на место, Петр Игнатович, - негромко и спокойно сказала Серафима Сергеевна. – Это не выход.
Сморков словно не слышал обеих женщин.
- Маринский пришел, значит, и они все скоро будут здесь, - задыхаясь и глотая слова, как после долгого бега, проговорил он. - Найдут лазейку, это точно. Но я буду быстрее. Вот сейчас выпущу кровососов, и тогда посмотрим. Мне бояться нечего, у меня сделана прививка.
Он хотел увидеть нашу реакцию. Я наблюдал за движениями его пальцев и понимал, что он не собирается открывать крышку. По крайней мере, пока. Несколько секунд этот урод просто играл с банкой, а потом поставил ее на место и, схватив мобильный телефон со стола, начал щелкать кнопками.
Я быстро осмотрел помещение, которое видел до этого сотни раз. Не может быть, чтобы здесь не оказалось чего-то полезного для меня и остальных. Чего-то такого, что могло бы подать мне идею, как обезвредить зарвавшегося Сморчка. Мой взгляд натолкнулся на кадку с фикусом, которая стояла совсем рядом. На ее краю висел длинный тонкий шарфик, связанный из светло-коричневой шерсти. Он почти сливался по цвету с полированными дощечками кадки. Я смотрел на него целую минуту, прежде чем меня осенило. Вот и идея.
Сморков не связал мои руки, то ли забыв об этом, то ли посчитав меня никуда не годным противником. Зря. Я потянулся к шарфику и сдернул его с края кадки.
Бывший главбух моментально обернулся на шорох.
- Что у тебя, Маринский? – взвизгнул он, подпрыгивая на месте. – А ну дай мне это сюда, живо!
- Вот это? – я спокойно продемонстрировал ему шарфик. – Я кровь хочу вытереть. Нельзя?
Какую-то минуту Сморков просто испытывающе смотрел на меня злобно прищуренными глазками.
- Как же ты мне надоел, - прошипел он.
Я старательно вытер нос. Ублюдок не двигался с места, продолжая пялиться на меня и закрывал своей тощей спиной банку с кровососами. Это было не совсем кстати, но я не спешил расстраиваться. Если я сделал все правильно, то Матрена уже где-то рядом. Я использовал ее вещь и свою кровь. Сильнее вызова просто не существует.
Лина вдруг подняла голову и посмотрела на меня сияющими глазами. Поняла.
Сморков опять вернулся к своему занятию и начал торопливо щелкать кнопками телефона, набирая номер. Через минуту все мы услышали гудки, свидетельствующие о включении громкой связи, а потом они стихли, и послышался щелчок, означающий, что вызов принят.
- Я хочу поговорить с Асталиным! – заорал Сморков, не дожидаясь слов своего абонента. – Пусть возьмет телефон, или я выпущу этих чертовых кровососов!
Наступила долгая пауза. Я был совершенно уверен, что Асталин не ответит. И через минуту искренне удивился, услышав в трубке знакомый голос.
- Я слушаю. Что ты хочешь?
- Мне нужен доступ в Хранилище, и ты мне его обеспечишь! Я возьму оттуда парочку артефактов, чтобы продать их знающим людям! А может и не людям! Я заслужил это, после того как ты заставил меня написать заявление и выгнал на улицу как собаку!
- Исключено, - послышался холодный голос начальника. - Отпусти заложников, и я гарантирую, что ты выйдешь из Института живым.
- Я-то выйду! – взвился Сморков, стискивая телефон. - В любом случае! А на остальных тебе плевать? Все эти курицы, тебе их не жалко? Я убью их, клянусь, что убью! И не только их! Маринского тоже! Он здесь!
На этот раз пауза оказалась длиннее. Тишина в трубке словно сгустилась и стала мрачной и давящей. Даже Сморчок что-то почувствовал и поежился.
- Хорошо, - наконец произнес Асталин. Его голос был таким пугающе спокойным, что я вздрогнул. – Но мне нужно время. Дай мне десять минут.
- Не больше! Или я буду убивать. Начну с мальчишки!
Сморков отключил телефон. Его уже не просто трясло, он почти подпрыгивал на месте. Его глаза лихорадочно блестели.
- Я всем покажу, - объявил он, уставившись на женщин. – Всем. И Асталину в первую очередь. Почему вы все от него без ума? Неужели не ясно, что он хочет собрать как можно больше этих проклятых артефактов, а потом продать их и заграбастать себе денежки? Как вы, дуры, не понимаете?
Судя по всему, он ждал ответа, но женщины молчали. Верочка и Риточка перепугано жались друг к дружке.
- У этого мерзавца Асталина есть все. Даже красавица-секретарша.
Сморков наклонился и протянул руку, намереваясь схватить Лину за плечо.
- Не трогай ее, сукин ты сын! – крикнул я.
Лицо Сморчка пошло красными пятнами от злости. Он отпустил Лину, толкнув ее на пол, и повернулся ко мне, судорожно сжимая в руке пистолет. Маленькие глазки уставились на меня с ненавистью и неожиданно вспыхнувшим недоумением.
- А ведь все из-за тебя, щенок, - процедил он. – Все началось из-за тебя. Он вышвырнул меня из Института после того случая на озерах. Заставил меня написать заявление об уходе. Почему? Что в тебе такого?
