Мерси заметила пару мужчин в типично ковбойских нарядах: холщовые штаны, льняные рубахи, высокие сапоги; увидела носильщика со станции на какой-то колымаге, но и только — больше людей в поле ее зрения не попадалось.

А кстати, куда подевался рейнджер? Она вдруг потеряла его из виду.

Неожиданно на плечо Мерси легла чья-то рука и подтолкнула девушку вперед — ощутимо, но без грубости.

— На одно словечко, мэм.

— Ох, мистер Корман, вот вы где. Это становится откровенно непристойным, — недовольно протянула она, поскольку мужчина увлек ее с основной дороги и повел в направлении маленькой вывески, рекламирующей барбекю, — впрочем, здесь и так, дополняя рекламу, витали ароматы жареной свинины и говядины.

— Ничего подобного. Просто два попутчика собрались вместе поужинать, — заявил мужчина, подтолкнув Мерси к крыльцу и буквально загнав внутрь обшитого досками строения под названием «Бар и ресторан. Все без исключения». Неожиданно рука рейнджера, опустившись на талию медсестры, наткнулась на нечто твердое. Он задержался, взглянул ей в глаза, и Мерси могла бы поклясться, что мистер Корман почти улыбнулся. — Отличные пушки, — отметил он, хотя определенно не видел ее пистолетов.

Девушка позволила проводить себя в зал, темный и дымный, но здесь царили столь густые, аппетитные и острые ароматы готовящейся еды, что скотных дворов словно и не было на сотни миль вокруг. Они сели за столик в самом дальнем углу, причем Корман занял позицию спиной к стене кухни, а лицом к входной двери. Мерси пришлось опуститься на стул напротив него, и, только усевшись, она осознала, насколько замерзла по дороге с вокзала. Стянув перчатки, девушка ощупала вконец окоченевшие, ничего не чувствующие уши и стала усиленно дышать на пальцы.

— Морозно, однако, — пробормотала она, просто чтобы сказать хоть что-то, а не для того, чтобы сообщить своему неожиданному спутнику то, что ему и без того было отлично известно.

— Угу, — согласился тот, сбросил пальто и повесил его на спинку свободного стула. — Вы не заблудились? Вас же направили в «Луговую собачку»?

— Пока нет. Мне захотелось поразмяться.

— Для этого можно бы было выбрать район и получше.

— Я пока ознакомилась только с этим районом, и тут мне еще никто не докучал — кроме вас.

— Ага, а я собираюсь продолжить докучать вам.

— Как так?

Он хотел ответить, но тут подошел официант — принять заказ на пару сэндвичей и домашнее жаркое, так что беседа ненадолго прервалась, однако, когда они снова остались наедине, рейнджер продолжил:

— Несколько дней назад — тот инцидент с южанами.

— Налетчиками?

— Налетчики, — хмыкнул мужчина. — Никакие они не нале-о-о-отчики.

Последнее слово он презрительно растянул до немыслимой длины.

— Тот человек, — проговорила Мерси, — ну, на лошади, как раз перед тем, как они ускакали. Мне казалось, он смотрит на меня через окно. Но я ошиблась, верно? Он смотрел на вас — за моей спиной. Вы его знаете? Вы знали о налете?

Рейнджер опять фыркнул, так что один ус его приподнялся и закачался.

— Я с самого начала был уверен, что это кто-то из парней Кровавого Билла; а когда заметил Джесси, убедился на все сто.

— Но его лицо скрывал платок.

— О, я узнаю его в любом виде.

Мерси не представляла, к чему ей вся эта информация, так что просто сказала:

— Но ведь Билл мертв, верно? Его убили довольно давно.

— Но его банда не перестала преследовать синих по всей Миссури, не так ли? Его старый отряд. И хотя я называю их парнями, Джесси немногим младше меня. Впрочем, в отличие от остальных. Сейчас это всего лишь мальчишки из пограничных районов, которым нечего делать и которые не намерены носить какую-либо форму и выполнять чьи-либо приказы.

— Вы говорите так, словно относитесь к ним с симпатией.

— Братья Джеймс не столь уж и плохи, если узнать их ближе. Но это к делу не относится. Это не было налетом, поскольку Джесси и Фрэнк слишком умны, чтобы нападать на нечто, подобное «Дредноуту», с горсткой лошадей, улюлюкая и вопя. Они что-то искали.

Мерси покачала головой.

— Одному Богу известно что. А разве огромной машины Союза недостаточно? Не стала бы их винить, если бы им захотелось расправиться с паровиком.

— Им с ним не расправиться, — убежденно повторил рейнджер. — Они не псы, бегущие за телегой и не знающие, что делать, если настигнут ее.

— Но если вы знакомы с некоторыми из них, почему не спросили?..

Он отпустил навощенный кончик уса и поинтересовался:

— И как именно вы посоветовали бы мне сделать это? Не мог же я задержать поезд на пару дней и подождать, когда они догонят его, верно?

— Не знаю. Но если бы вы действительно решились…

— О, даже не продолжайте. Мне по-прежнему нужно добраться до западных территорий. Моя обязанность и моя работа состоят в том, чтобы выяснить, что там происходит, ради моей страны. Так что засиживаться в Канзасе, только чтобы посмотреть, что там ваши серые хотят от паровоза Союза, мне вроде как некогда. Я лишь могу предположить, — заметил он, — что на борту, вероятно, находится нечто, интересующее их.

— Например?

Он пожал плечами и откинулся назад, к стене.

— Я надеялся, что, быть может, у вас есть по этому поводу какая-нибудь идея. Вам что-либо известно о том, что везут в дополнительных вагонах?

— В смысле — в том, что за служебным?

— Да, в нем. И еще в тех двух, которые за паровозом. Просто топливо? Едва ли; даже такой громадине, как проклятый «Дредноут», не потребить и половины этого количества. Нет, думаю, у них там что-то еще.

Перед их носами на стол шлепнулись две железные тарелки с сэндвичами, вынудив Мерси повременить с ответом. Но, прожевав и проглотив солидный кусок хлеба с отлично поджаренным мясом — только слишком уж переперченным, на ее вкус — девушка выпалила:

— Тела.

— Что?

— Они везут тела — по крайней мере, в последнем вагоне.

Горацио Корман высунул язык, чтобы облизать верхнюю губу, но это не избавило его от остатков испачкавшего усы соуса.

— Да, конечно, — сказал он. — Это официальная версия.

— И вы в нее не верите?

— Нет, не верю. И не думаю, что ваши южане верят. И мне любопытно, что же они знают, если им не жаль тратить время на преследование «Дредноута», напрашиваясь при этом на неприятности.

— Ну, тут я ничем не могу вам помочь, — пожала плечами Мерси и откусила еще кусок.

— Не знаю, отчего-то мне кажется, что можете, — сказал он, сверля ее тем же обвиняющим взглядом, которым целую неделю одаривала соседку мисс Клэй, хотя, конечно, по иной причине.

— Ой бросьте! — раздраженно фыркнула медсестра с полным ртом. И продолжила, дожевав: — Что вы от меня хотите? Я сказала капитану правду, и вам я тоже сказала правду. И я пока что не выдала вас никому, и надеюсь, что и вы промолчите относительно меня. Причины, по которым я еду на запад, не имеют к войне никакого отношения, и меня уже тошнит от всего этого. Я не желаю, чтобы весь поезд ненавидел меня за то, где я работала, и за то, откуда я.

— Значит, ваши симпатии не на стороне Вирджинии? — спросил он с нарочитым и фальшивым простодушием.

— Не вкладывайте мне в рот чужие слова. Я люблю свою страну, точно так же как вы любите свою, но никакой миссии я для нее не выполняю. Я не шпион, и я слишком устала бороться за кого-либо, кроме самой себя. Порой мне кажется, что у меня просто не осталось на это сил.

— И что же, я теперь должен пожалеть вас?

— Об этом я не просила, — отрезала Мерси. — Так же как не просила тащить меня куда-то и кормить. Совершенно ни к чему нам держаться вместе только оттого, что мы с вами вроде как в одной команде. — Впрочем, дело было не только в этом. — Ох, втянете вы меня в неприятности, — пробормотала девушка.

— А что, если так? Что, по-вашему, произойдет с вами, если все обнаружат то, что вы скрываете?

Мерси пожала плечами:

— Понятия не имею. Может, высадят меня на первой же остановке черт знает в какой глуши. У меня нет денег, чтобы снова оплатить проезд до Такомы. Может, я застряну в тысяче миль от того места, где мне нужно оказаться, там, где умирает мой папа. О господи! — неожиданно выдохнула она, словно только что сделала неприятное открытие. — Может, меня арестуют и скажут, что я шпионка! Я же не могу доказать обратное.