Л. Д. — Если ты этого не сделаешь, то, клянусь, будешь потом раскаиваться.

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Ты еще раскаешься...

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Не уходи!.. (Подбегает к двери и запирает ее изнутри на ключ.)

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Ты пожалеешь, потому что я на грани того, чтобы совершить безумный поступок, который ты в силах предотвратить...

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Хуже того, ты станешь соучастницей преступления!

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Ты права, это отвратительно... Но только ты можешь мне помочь. Если бы ты знала, как я тебе завидую — твоему умению, достигнув определенного возраста, избегать лишних осложнений!

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — ...И что тебе уже не нужен никто, чтобы сорвать злость и успокоить нервы! Как я тебе завидую!

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Нет, я тебя не выпущу...

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Обещай мне.

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Завтра. Обязательно.

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — У меня в редакции, где хочешь...

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Но если я буду себя плохо чувствовать, тебе придется приехать сюда.

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Стало быть, завтра, только точно.

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Ты правда мне поможешь?

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — А почему я должен тебе верить?

М. Э. В. — ……….

Л. Д. (пропускает Марию Эстер к двери и разрешает ей отпереть ее) — Дай обещание.

М. Э. В. — ……….

Кабинет Леопольдо Друсковича в редакции журнала, 14 мая 1969 года

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Я думал, ты никогда уже не объявишься.

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Нет, не сдержала...

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Это верно. Ты здесь.

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Уезжаешь? Надолго?

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Прошу тебя, не уезжай.

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Пусть недалеко, не уезжай.

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Я плохо себя чувствую. Не веришь?

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Похоже, ты не веришь, что мне действительно плохо.

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Ничуть я не пытаюсь выдавить слезу. Зря ты так...

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Нет, не уходи!.. Я хотел рассказать... Тут кое-что произошло... Я встретился с нею.

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Опять плакалась.

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Да нет, больше ничего. Твердила, что не винит меня за то, что я ее разлюбил, и тому подобные пошлости...

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Говорит, что любит меня по-прежнему, несмотря ни на что. Знай твердила, как идиотка: люблю, люблю... Именно так, этими самыми словами. Потом уехала. В Плаю Бланку, где живет ее мать.

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Нет, уже не вернется.

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Да. И поручила мне сжечь ее работы — эту коллекцию хлама — потому что не может их больше видеть.

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Доволен? С чего мне быть довольным? Разве ты не видишь, что за этим кроется?

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Это ловушка. Ты не понимаешь, потому что не знаешь ее.

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Только она сама, своими руками должна уничтожить этот мусор.

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Не веришь мне?.. Да нет же, все так и есть, клянусь!

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Она плохо кончит.

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Ты права. Я не в силах даже произнести ее имя...

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Гладис! Гладис! Гладис!.. Идиотское имя.

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Плохо кончит. Знаю и все тут. Покончит с собой. И поскорее бы.

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Нет, я уверен: покончит жизнь самоубийством. Но позже, когда все это — Сан-Паулу и остальное — останется позади. А покуда хватит сил, будет портить мне жизнь.

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Что у меня?..

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Тебе не нравится мой взгляд?.. А что в нем такого?

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Это, наверное, из-за болезни. У меня жар.

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Да, если ты меня проводишь...

М. Э. В. — ……….

Квартира Леопольдо Друсковича, немного времени спустя

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Не хочу я чай. Вылей его.

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Нет. Говорю тебе: вылей.

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Не поможет он мне. Вылей его к черту, сколько можно повторять!

М. Э. В. — ……….

(Выливает чай на лежащую на полу джутовую циновку)

Л. Д. — Что ты делаешь?

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Я хотел тебе кое в чем исповедоваться... Есть одна вещь, которой я боюсь...

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Боюсь, как бы она не открылась...

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Одно страшное дело, которое я совершил, сам того не желая...

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Ты права, все из-за любви... Ах, нет!.. Это было не так! Не было никакой любви...

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Меня мучит раскаяние...

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Да, угадала: другая шваль, подобная этой... Это было давно.

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Нет, меня не арестовали.

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Никто ничего не узнал.

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Но совесть у меня все равно неспокойна...

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Что-то подсказывает мне, что однажды... у меня еще возникнут из-за этого осложнения...

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Я все тебе расскажу...

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Не знаю.

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Умоляю, подойди поближе. Сядь со мной рядом...

М. Э. В. — ……….

Л. Д. — Да, вот так. Спасибо... Разреши, я положу тебе на колени голову... Я все сейчас тебе расскажу — только обещай, что больше об этом никто никогда не узнает...

М. Э. В. — ……….

Старуха-костюмерша (в уборной хористов, дебютирующих в этот вечер в «Follies» Зигфельда). Считается, что у меня верный глаз. Так вот, я верю, что ты несомненно стяжаешь себе славу.

Лэна Тёрнер. Спасибо... (Оборачивается к зеркалу, чтобы поправить свой экстравагантный наряд.)

Хористка. А теперь ты должна выпить до дна этот бокал, как требует обычай.

Старушка-костюмерша. Да, выпей бокал шампанского — ты ведь избрана на главную роль.

Лэна Тёрнер (отворачиваясь от зеркала, нечаянно задевает бокал, и тот падает из рук старухи на пол; остальные хористы вскрикивают в испуге). Ох, простите... Надеюсь, это не дурное предзнаменование?

Старуха-костюмерша (стараясь скрыть охвативший ее страх) Нет, милая, что ты!.. Это ерунда...

Лэна Тёрнер. Я просто задумалась... о любви... о том, почему мужчины, которых мы любим, не такие, как нам бы хотелось...

(«Follies» Зигфельда», Метро-Голдуин-Мэйер)

15 мая 1969 года

Кабинет в Отделении полиции, уже описанный в одной из предыдущих глав. Офицер, сидя за столом, просматривает только что доставленную вечернюю газету, которая раскрыта на криминальной хронике. Помощник, стоя у начальника за спиной, через его плечо также заглядывает в газету. Раздается телефонный звонок. Подчиненный устремляется к своему аппарату, установленному на столе меньших размеров, поднимает трубку и тут же извещает начальника, что вновь звонит та женщина, которая днями раньше осведомлялась насчет психиатрической помощи. Офицер приказывает подчиненному записать разговор на магнитофон и поднимает трубку своего телефона. Между тем помощнику не удается запустить магнитофон — и чтобы не терять времени, он открывает тетрадь и берет ручку, намереваясь вести стенографическую запись. Офицер жестом дает согласие и вступает в телефонный разговор. В течение беседы взгляд его не раз падает на тот или иной заголовок газетной заметки — «Едва не сожженная в запертом доме», «Пресечен налет: один грабитель убит», «Дерзкое ограбление в Росарио: похищено 4 миллиона», «Поимка в Тукумане», «Четыре малолетних садиста», «Преступление латифундиста», «Самоубийство отравительницы родных сыновей», «По полному меню», «Налет группы экстремистов на банк в Вилья Босх», «Факты о деятельности экстремистов» — и рассеянно пробегает часть текста под каждым из них, в то время как все внимание офицера сосредоточено на разговоре с собеседницей.