- Дядя Миша мертв, - проговорил он бесцветным голосом.

  - О Господи...

  Нестор провел ладонями по волосам.

  - Этого не может быть!

  - По твоему я вру?

  - Нет... но... но это... Гарик! - Нестор крепко сжал его ладонь, - Гарик, тебе надо постараться забыть все это!

  Гарик громко хмыкнул.

  - Нет, не забыть, конечно... Оставайся пока у меня. Пусть пройдет время. Посмотрим, что будет в газетах. Я уверен, что тебе ничего не грозит, те двое парней, что вошли в квартиру после вас - они приберут там все, следов твоих не останется, не беспокойся об этом. Все будет хорошо.

  - Да уж, так хорошо, что лучше просто не бывает...

  - А Шершунов... ну, ты сам виноват, Гарик, признай это. Видимо, у вас действительно все...

  Гарик молчал.

  - Ну что ты? Ведь так было всегда, правда ведь? Ты найдешь кого-нибудь еще.

  - Заткнись, Нестор.

  - Ладно, ладно.

  Нестор вскочил с дивана.

  - Я сейчас принесу тебе валерьянки, и ты пойдешь поспишь. Лады?

  - Ладно... Я в ванну сначала схожу.

  - Да, правильно! - обрадовался Нестор, - Иди, а я пока постелю тебе.

  Гарик погрузился в горячую воду по самый подбородок, приятное тепло разлилось по телу, согрелись окоченевшие ступни.

  И вернулась способность думать.

  Когда это произошло, захотелось погрузиться в воду с головой и никогда уже не всплывать.

  "А почему бы так и не сделать?" - подумал Гарик уныло, но он этого не сделал, потому что не мог этого сделать никогда.

  ...Однако дядя Миша был мертв. Внезапно и неожиданно мертв и вместе с его смертью умерло все, чем жил Гарик последние несколько месяцев. Все пропало.

  Внезапно Гарика словно обожгло дикой злобой. На Шершунова, на себя самого и - главное - на весь этот мир, на судьбу, что так несправедливо поступила с ним как раз тогда, когда план его подходил к удачному завершению.

  Выразив свой гнев несколькими ударами кулака в стену и парочкой наиболее грязных ругательств Гарик остыл - потому что кулаку стало больно, и ругаться одному в ванной комнате под грохот льющейся из крана воды показалось идиотством. Он окунул голову в воду, стряхнул с волос капли воды и принялся размышлять, нельзя ли чего-нибудь исправить...

  Исправить ничего было нельзя. Пусть даже они подписали договор о совладении "Империей музыки", должная сумма внесена не была, а теперь и никогда не будет внесена, потому что взять ее неоткуда. Ко всему прочему появляться в бывшем дяди Мишином офисе вообще весьма стремно, козлообразный карлик наверняка знает, а если не знает, то догадывается, с кем вчера вечером отправился домой его компаньон.

  А собирается ли Шершунов вообще его прикрывать или так и было задумано, чтобы подставить этим убийством его, Гарика? И не пора ли в таком случае срочно бежать куда-нибудь? Куда?!.

  И уж по крайней мере у Нестора оставаться нельзя, каждая собака знает, где он проводит время свободное от любовных похождений. А Нестор... если прижмет, Нестор наверняка его милиции сдаст. Несмотря ни на что...

  И любой другой сдаст. После короткого раздумья Гарик понял, что никому на этом свете довериться - по настоящему довериться - не может. Не то, чтобы это очень огорчило его, иллюзий об этом мире он не питал никогда, однако это лишний раз заставило его почувствовать одиночество. Бесконечное и абсолютное одиночество во времени и пространстве. От этого чувства стало очень холодно, даже в горячей воде.

  Гарик выбрался из ванной и принялся вытираться.

  Когда он вышел из ванной, постель для него была уже разобрана, Нестор сидел на ее краешке и ждал.

  - Мне, пожалуй, лучше уйти, - сказал ему Гарик, - Надо исчезнуть на несколько дней. Совсем исчезнуть. Потому что, если сюда нагрянет милиция...

  Нестор покивал.

  - Пожалуй... - сказал он, - пожалуй ты прав... Давай договоримся так, дня через три мы встретимся с тобой где-нибудь, и я сообщу тебе новости, все, что смогу узнать.

  - Угу. Где?

  - Ну... может быть в Александровском?

  - Да, давай уж прям на плешке! Ты соображаешь?

  - А что? - Нестор пожал плечами, - Хорошо, где?

  - В метро. На Тургеневской в тупике.

  - Там точно есть тупик?

  - Есть.

  - Ну хорошо. Значит в субботу... Давай в семь?

  - Договорились.

  Выпросив у Нестора минимально необходимую сумму денег и ботинки, Гарик ушел. Он не сказал ему где будет эти несколько дней, даже не потому, что не доверял ему, просто он сам толком не знал, куда податься. В конце концов он решил, что купит на пару дней путевку в какой-нибудь захудалый подмосковный дом отдыха, а дальше - дальше он что-нибудь придумает.

  По дороге ему пришло в голову, что неплохо бы заглянуть к Венику, вряд ли его уже будут там поджидать, зато он наверняка узнает последние новости.

  Он приехал к Венику вечером, как ни в чем не бывало, просто в гости. Веник принял его с восторгом и тут же принялся рассказывать.

  Как выяснилось, дядю Мишу, а так же и охранника его нашли тем же утром соседи, которых насторожила открытая в квартиру дверь.

  - Козел говорит, что это было ограбление, такова версия милиции. Но я что-то в это не верю, - сообщил Веник. (Козлом называли компаньона дяди Миши все в студии и в клубе, уж больно он смахивал на это животное).

  - Почему?

  - Почему ограбление или почему я в это не верю?

  - И то и другое.

  - Там все перекопано и некоторые ценные вещи исчезли. Золото, техника. Но это все херня, каждый дурак понимает, что это дешевый камуфляж, но все делают вид, что верят.

  - Да, наверное... А ты что думаешь?

  - Наехал кто-нибудь. Слишком нагло и откровенно сработано. Так делают люди, которые ничего не боятся.

  Гарик отрешенно покивал.

  Страх отступил. Если все именно так, как рассказал Веник, значит Шершунов подставлять его не собирается, и значит опасаться нечего. Если Евгений Николаевич не пожелает, Гарика подозревать не будут, даже если найдут отпечатки его пальцев, даже если полгорода станет заявлять, что видело, как дядя Миша пришел в тот вечер домой с ним, Гариком.

  -... и жаль, что теперь нам не поставить наше шоу.

  Веник давно уже что-то вещал, но Гарик не слышал его, занятый своими мыслями. Напоминание о шоу снова повергло его в уныние.

  - Козел никогда не согласится на это.

  Веник вскочил и принялся шагать по комнате.

  - Что бы придумать?.. Ну надо же, как не вовремя он скончался! Когда все уже утряслось! Это рок! Просто рок какой-то!

  "Да уж", - мрачно подумал Гарик.

  Веник внезапно остановился и опустился на матрас рядом с ним.

  - Слушай, а ты попроси у своего... этого. Может он даст тебе денег, ты выкупишь клуб у козла?

  Гарик громко хмыкнул.

  - Источник иссяк!

  - Как это? А-а... - Веник приуныл, - Ну тогда все!

  И вдруг Гарика словно стукнуло по голове. Он вспомнил тот вечер, когда они так мило побеседовали с Михаилом Игнатьичем и то, что было перед тем - Нюмочку с его чемоданом.

  "- И что там?

  - Деньги.

  - Покажешь?

  - Нет.

  - А почему?

  - Потому что у тебя загорятся глазки."

  Нюмкино награбленное! Оно ведь, должно быть, все еще там в шкафу, заваленное коробками... Целый чемодан денег!

  Так. Когда это было? Давно уже. С Калединым тогда встреча была, значит прошло уже сколько? Больше двух недель. И что же, никто не спохватился?

  Значит и не спохватится! Деньги девать некуда, они даже и не помнят сколько их. Нет, никто уже не спохватится... и Нюмка давно уже забыл о них.

  Надо пробраться и взять! Только вот как?!

  - Эй... эй! - услышал он, - Гарик!

  Веник тряс его за плечо.

  - Ты чего?

  - Н-ничего... - Гарик поднялся с матраса, - Мне тут кое-что в голову пришло...

  - Что?

  - Потом расскажу. Я пойду.

  Веник смотрел на него удивленно.