1* В августе 1950 г. эскадрилья в составе 8-й истребительно-бомбардировочной группы (8th FBG) перебазировалась в Корею и действовала с авиабазы Ёнил в Пхохане, и вскоре вернулась в Японию. Вернувшись в Корею в октябре, эскадрилья последовательно меняла авиабазы Пхеньян, Кимпхо, Сувон. Затем в составе уже 51-й FIG находилась на Тэгу. К этому времени «Твин Мустанги» постепенно были переведены с решения задач ПВО на ночные действия против северокорейских коммуникаций. Правда, там их в следующем году начали теснить более эффективные штурмовики-бомбардировщики В-26. Сами же эскадрильи всепогодных истребителей в декабре 1951 г. начали перевооружаться на ночные перехватчики F-94 «Старфайр». Первые две машины этого типа перелетели на авиабазу Сувон в декабре 1951 г. Самолеты вошли в состав 68-й всепогодной эскадрильи истребителей, и предназначались для перехвата северокрейских и китайских ночных бомбардировщиков По-2 и Як-18. Правда эффективность этих реактивных «ночных охотников» оказалась ниже всякой критики, и в марте 1952 г. их начали заменять на ночную модификацию старого доброго «Корсара» F4U-5N.
Звено «Твин Мустангов» из состава 4-й всепогодной истребительной эскадрильи в парадном строю. Судить об этом можно на том основании, что кабины всех радиоператоров пусты.
Лейтенант Уильям Хадсон по прозвищу «Скитер» из 68-й всепогодной истребительной эскадрильи, заслуживший второе прозвище «Yak-killer» с нескрываемым удовольствие позирует на фоне своего «Твин Мустанга» и боекомплекта.
Единственной авиачастью, оснащённой «Мустангами» и готовой к немедленному участию в начавшихся боевых действиях в Корее, была 77-й эскадрилья Королевских австралийских ВВС, которая к началу войны дислоцировалась на авиабазе Ивакуми.
Истребитель командира 77-й австралийской эскадрильи уинг-коммандера Л.Т.Спенса.
Один из нескольких «Мустангов» из состава корейской эскадрильи авиагруппы «Боут Уан», переданных американским командованием южнокорейским авиаторам. Хотя внешний вид ист ребителя ещё вполне приличный, небрежно нарисованный бортовой номер со всей очевидностью говорит о том, что до начала войны этот истребитель явно считался машиной не первой свежести. Весьма просто и элегантно был решён и вопрос с опознавательными знаками.
Практически в тот же день генерал МакАртур обратился к австралийскому правительству с официальной просьбой задействовать 77- ю эскадрилью в Корее. Согласие было получено немедленно.
Первый боевой вылет австралийских «Мустангов» состоялся 2 июля — австралийцы обеспечивали прикрытие С-47, эвакуировавших раненых в Японию. Второй вылет в тот же день австралийские «Мустанги» совершили, сопровождая А-26 «Инвейдеры», атаковавшие мосты в районе Сеула, а третий — эскортируя В-29, бомбившие аэродром Хамхунг.
Между тем, с целью максимально быстрого и эффективного исполнения своего решения, Партридж отдал два распоряжения. Во-первых, надлежало как можно скорее расконсервировать все имевшиеся в регионе «Мустанги». Всего в регионе удалось собрать три десятка законсервированных «Мустангов» и вернуть их в строй. По расчётам, с учётом неизбежной необходимости восполнения потерь 77-й австралийской эскадрильи, их должно было хватить для укомплектования ещё одной, максимум двух эскадрильи первой линии. Правда, как признавалось при этом, возможности восполнения потерь в последнем случае были весьма ограничены. Именно поэтому вторым распоряжением Партриджа было требование срочно изъять из частей Национальной Гвардии как можно больше «Мустангов» и доставить их на ТВД на борту быстроходного авианосца.
Эти меры, впрочем, требовали некоторого времени для их осуществления, а «Мустанги» были нужны «здесь и сейчас». К тому же южнокорейское командование прислало повторный запрос с целью получения «Мустангов» и на этот раз никаких, даже формальных, поводов для отказа у американцев не было. За исключением одного — не имелось даже минимально необходимого количества самолётов, поскольку практически все имеющиеся машины были брошены на отражение наступления северокорейской армии. Как бы там ни было, но в сложившейся обстановке командование 8-й истребительно-бомбардировочной группы (8th FBG) в Итацуке получило приказ приступить к реализации программы по созданию авиагруппы «Боут Уан», в рамках которой было предписано сформировать смешанное подразделение для обучения южнокорейских авиаторов, которому «янки» всё же согласились передать 10 F-51D.
Но что это были за машины! Все они в течение довольно длительного времени использовались для буксировки мишеней, а потому были порядком избиты бравыми американскими зенитчиками, любившими пострелять не только по мишеням, но и по буксировщикам! На части из этих истребителей уже было нельзя подвешивать не только бомбы, но и подвесные бензобаки даже после проведённого экстренного ремонта. Впрочем, имеющиеся на складах запасы вооружения, позволили повысить их потенциал подвеской из десяти реактивных снарядов. Как бы там ни было, но южнокорейцы были рады и этим «битым птичкам». Правда, быстро выяснилось, что южнокорейский персонал не обладает достаточным уровнем подготовки для обслуживания «Мустангов», а потому было решено направить в спешно формируемую южнокорейскую эскадрилью американских механиков.
Первоначально группа из десяти южнокорейских курсантов во главе с полковников Ли Гунн Суком приступила в Итацуке к теоретическому изучению матчасти под руководством инструкторов из 36-й американской истребительно-бомбардировочной эскадрильи (36th FBS). Вскоре выделенных для союзников «скакунов» перегнали в Чинхэ, где их привлекли к тренировкам. Однако ситуация на стремительно двигавшемся на юг фронте была настолько «аховой», что всё обучение свелось по-существу к нескольким получасовым ознакомительным полётам для каждого из южнокорейских курсантов, после чего 30 июня, лидируемая всё тем же майором Хессом, южнокорейская эскадрилья передислоцировалась в Тэгу, где находился аэродром К-2, откуда в тот же день начала совершать боевые вылеты.
В реальности этот перелёт осуществили опытные американские пилоты из состава всё той же 8-й истребительно-бомбардировочной группы. Так из состава 40-й истребительной эскадрильи (40th FIS), входившей в 8-ю авиагруппу, в авиагруппу «Боут Уан» были откомандированы капитан Уильям Хук, лейтенанты Уолтер Брайан, Холет, Джордж Эдвардс и Алан Хелсет, капитан Майк Смит (наземный офицер целеуказания, временно приписанный к 40-й эскадрильи для получения необходимого лётного опыта), капитан Гришем и лейтенант Гордон. Оба последних к этому времени уже занимали должности метеорологов в своих эскадрильях, и, в сущности, могли и не летать, но поскольку имели значительный опыт пилотирования «Мустанга», то были направлены в качестве пилотов-инструкторов в южнокорейскую эскадрилью. Что касается южнокорейских лётчиков, то пока им требовалось продолжать совершенствовать свою лётную подготовку, чем собственно они и занимались в редкие часы затишья.
1 июля личный состав авиагруппы «Боут Уан» погрузился на С-47 и отправилось на аэродром К-2. Там американцам сразу же после приземления пришлось наблюдать за тренировочными полётами южнокорейских курсантов. Один из курсантов ушёл на второй круг на полном газу, при этом не увеличив шаг винта. Он, конечно, вполне благополучно приземлился со второй попытки, но мотор «Мустанга» после такого издевательства вышел из строя.
