У Морана и Ларкинса, тем временем, дела обстояли куда хуже. Пытаясь оторваться от преследовавшего их «Яка», Моран свалил свой «Твин Мустанг» в штопор. С учётом того, что бой проходил на малой высоте (менее 1000 футов), американцы сильно рисковали. К счастью для них, им удалось выхватить тяжёлую машину из гибельной спирали уже буквально после первого витка, после чего Моран с удивлением увидел перед собой северокорейский «Як». Нажать на гашетку не потребовало много времени, и спустя несколько мгновений мощная центральная батарея американского истребителя, состоявшая из шести крупнокалиберных «Браунингов» отправила северокорейский истребитель догорать на землю…

Майор Литтл, командир 339-й эскадрильи, в это время находился немного выше. Услышав по радио Морана, призывавшего «снять бандита с его хвоста», Литтл со своим ведомым устремился вниз и вскоре сбил истребитель противника.

Так как помимо свидетельств пилотов «Твин Мустангов» других подтверждений побед не было, все три сбитых «Яка» были записаны на счёт пилотов как «вероятные победы». Однако различные источники по-разному называют сбитые 27 июня северокорейские истребители. Некоторые из них указывают, что все три пилота сбили по одному Як-7У, другие приписывают Литтлу и победу над Ла-7, а Морану и Хадсону — над Як-9. Если учесть, что северокорейцы не имели на вооружении своих ВВС ни Як-7У, ни Ла-7, наиболее верным представляется то, что все сбитые истребителя были Як-9. Однако воспоминания Фрейзера позволяют идентифицировать трофей Хадсона как Як-18 или Як-11 — двухместный тренировочный самолёт, использовавшийся в Корее в качестве лёгкого бомбардировщика. Эти три победы стали «лебединой песней» «Твин Мустанга» в Корее — больше в воздушных боях самолёты этого типа не участвовали, а использовались только для ударов по наземный целям.

28 июня северокорейцам удалось поквитаться со своими обидчиками: северокорейские «Яки» проштурмовали аэродром Сувон и сожгли на земле по одному «Твин Мустангу» и лёгкому бомбардировщику В- 26, а также по различным данным повредили на земле ещё четыре самолёта. На следующий день F-82G из состава 86 F(AW)S атаковали северокорейские войска, сконцентрировавшиеся у реки Хан. В качестве оружия использовались стандартные ПТБ, наполненные напалмом. Следующее использование «Твин Мустангов» в качестве штурмовиков было отмечено 10 июля, когда они совместно с «Инвейдерами» и реактивными F-8 °C атаковали вражескую колонну, застрявшую у разбомбленного моста в районе Пхеньтэк. С августа 1950 г. зона действия F-82G расширилась — совместно с «Инвейдерами» они начали совершать ночные рейды к целям на всей территории южнее 38- й параллели. Нередко «Твин Мустанги» действовали совместно с С- 47, которые подсвечивали цели осветительными ракетами, и Т-6, выполнявшими функцию передовых наводчиков. Впервые такой способ был опробован в ночь на 2 января 1951 г. Иногда и сами F-82 выступали в роли самолётов целеуказания и подсветки целей или лидеров для «Инвейдеров». Постепенно «Инвейдеры» полностью заменили F- 82 в роли «ночных охотников», и те занялись выслеживанием и уничтожением северокорейских По-2 в ночное время.

Изношенность и нехватка запасных частей влекли за собой постепенное сокращение численности F-82 в регионе. Из 14 потерянных в Корее «Твин Мустангов» минимум два разбились из-за технических неисправностей. Причины потери ещё пяти остаются неизвестными до сих пор, они числятся «не вернувшимися с боевого задания». С уверенностью к боевым потерям можно отнести только два F-82: уничтоженный на земле в Сувон 28 июня 1950 г. и сбитый зенитным огнём 3 июля 1951 г. Ещё один «Твин Мустанг» столкнулся в воздухе с F-80. Относительно остальных четырёх F-82 официальные источники скромно сообщают «разбился». С учётом того, что все они были потеряны над территорией Японии вблизи аэродромов базирования, можно предположить, что причиной их потери были действительно неисправности и сильный износ, хотя, не исключено, что они были разбиты при возвращении, будучи повреждёнными зенитным огнём противника или в воздушных боях.

Хотя честь открыть список побед в воздушных боях выпала «Твин Мустангам», их роль в Корейской войне оказалась не столь значительной, как та, которую сыграли их одномоторные одноместные старшие братья. Фактически с наращиванием числа обычных «Мустангов», «Твин Мустнаги» быстро перешли на ночную работу 1*.

Но всё это произойдёт хотя и в недалёком, но в будущем, а пока перед американским командованием стояла задача любым путём остановить продвижение на юг северокорейских войск. Реактивные F-8 °C не могли наносить достаточно ощутимые удары по вражеским колоннам, так как базировались в Японии, а перебросить их на Корейский полуостров пока было невозможно из-за отсутствия подходящих аэродромов и необходимой инфраструктуры. Создать же её в рассматриваемое время просто было невозможно. В результате большая часть поднимаемой ими полезной нагрузки являлась тем же топливом, а средства поражения исчислялись всего лишь четырьмя пятидюймовыми реактивными снарядами HVAR и шестью встроенными крупнокалиберными пулемётами. Вдобавок, высокая скорость сильно снижала эффективность применения этого ограниченного арсенала по наземным целям. К тому же, из-за малого запаса топлива, эти самолёты не могли находится достаточно времени над районами целей и, как правило, если целеуказание было неточным или над объектом удара ухудшалась погода, тут же были вынуждены возвращаться обратно.

Оптимальным вариантом было бы использование поршневых истребителей-бомбардировщиков или штурмовиков, которые обладали рядом неоспоримых преимуществ перед реактивными самолётами. Во- первых, они имели меньшую скорость, а потому могли наносить удары по наземным целям с существенно более высокой точностью. Во- вторых, они имели намного большее время полёта, что позволяло им оставаться в районе цели длительное время. В-третьих, как это не покажется странным, но поршневые истребители могли нести намного большую боевую нагрузку, нежели первые реактивные машины аналогичного класса. Наконец, они могли базироваться на слабо подготовленных передовых аэродромах и не тратить время и горючее на полёт из Японии. Безусловно, наилучшими претендентами на участие в новом конфликте могли бы стать мощные F-47 «Тандерболт». Но последние машины этого типа, имевшиеся в регионе, буквально незадолго до начала войны были списаны на Филиппинах и порезаны на металл. В результате единственной подходящей кандидатурой оставались F-51, но и их имелось в наличии не так уж много, о чём читатели могут судить на основании таблицы. Немало «Мустангов» к этому времени тоже «пошло под нож», часть находилась на консервации, будучи нередко уже частично разукомплектованной.

Генерал-лейтенант Эрл Партридж, командующий 5-х ВВС, правильно оценил ситуацию и пришёл к закономерному выводу: на внезапно возникшем ТВД срочно требуются «Мустанги», и чем больше, тем лучше. Но такую директиву легко было отпечатать на пишущей машинке, на практике же всё обстояло гораздо сложнее…

Фактически, когда 25 июня 1950 г. северокорейские войска пересекли 38-ю параллель, в районе развернувшихся боевых действий имелась только один «скуодрон», оснащённый самолётами указанного типа и готовый почти к немедленному боевому применению. Это была 77-я эскадрилья королевских австралийских ВВС (RAAF), а её лётнотехнический состав пребывал в самом лучшем настроении. Позади остались четыре года службы в Японии в составе оккупационных сил Британского Содружества, и теперь они отправлялись домой. Часть «Мустангов» эскадрильи уже была законсервирована и подготовлена к погрузке на судно, а потому лётчики и механики, в предвкушении скорой встречи с семьями, занимались в основном поиском подходящих местных сувениров, да пропиванием своих «боевые» и «экспедиционных» в местных барах. Командиром эскадрильи был уинг коммандер Лу Т.Спенс, ветеран Второй Мировой войны, кавалер американского ордена Почётного легиона (предназначен для награждения военнослу-жащих союзных армий. — Прим. Ред.). Он получил информацию о начале войны в Корее практически сразу же. Опасаясь возможных атак на Ивакуни со стороны ВВС Северной Кореи, Спенс приказал немедленно привести все имеющиеся в наличии «Мустанги» в состояние полной боевой готовности и расконсервировать те машины, которые были подготовлены к отправке в Австралию.