— Неужели это всё, уж лучше бы в полёте «Стингер»…, — мелькнула, было, мысль, но старлей отогнал её. Не время сейчас жалеть себя, сейчас главное определить, где часовой?

Где-то за головой раздался храп. Блеснул лучик надежды, часовой спит! Может, удастся завладеть оружием. Теперь главное не разбудить! Старлей Л. продолжал тихонько поворачиваться на кровати. Вот он уже осторожно опустил одну ногу на пол и вдруг предательски заскрипели пружины. Храп тут же стих и раздался ответный скрип. Старлей застыл.

— Всё, провал! — обожгло сознание, — теперь только бросок, выстрел…

— Похмеляться будем? — нарушил тишину знакомый голос.

Старлей сдулся как пробитое колесо. Это был голос его земляка и друга, начальника роты охраны аэродрома. Словно после щёлчка выключателя врубилась память.

Как же это выскочило у него из головы, ведь вчера к ним прибыла замена!

Они загодя готовились к этому событию, запасались спиртным, деликатесами, каждый день, возвращаясь с задания, набирали над точкой высоту и запрашивали базу.

— Прилетели, или нет?

И, наконец, получив долгожданную весть, прошли парадным строем над аэродромом, для красоты включив отстрел тепловых ловушек зенитных ракет. После этого взмыленный расчет пожарной машины носился по аэродрому, заливая очаги возгорания сухой травы. Чудом уцелел склад горюче-смазочных материалов. С каким восторгом, они бежали к вертолётам, которые привезли заменщиков к ним с базы на аэродром Ф. Так, наверное, бегут потерпевшие кораблекрушение обитатели необитаемого острова навстречу шлюпкам приставшего к острову корабля. Так же как в прошлом году ему, старлей JI. сам нёс вещи своего заменщика. Затем праздничные посиделки в столовой до глубокой ночи, после чего старлей отвёл заменщика в модуль.

— Вот, дорогой, теперь эта кровать твоя, бельё чистое! — а сам ушёл ночевать к другу…

— Чего молчишь?.. Похмеляться будем?.. — повторил вопрос друг.

— Конечно! — ответил старлей, при этом, непонятно зачем ощупал голову, — шишек и ссадин нет!

Земляки сели за небольшой столик, друг достал из крошечного холодильника выпивку, закуску, и через пару рюмок старлей окончательно вернулся в реальность, а его самочувствие значительно улучшилось.

— Знаешь, а я думал, что в плен попал, — сказал он.

— Да?.. — удивился земляк, — а я думал, что тебя похмелье придавило, уж больно медленно ты с кровати слезал.

На этом вопрос плена был исчерпан и друзья перешли к более насущным вопросам, в частности, к святому делу навестить родителей земляка.

Посидев ещё некоторое время, пока не опустела бутылка, старлей отправился к своим. Вдруг там ищут?

Щас!.. Размечтался!.. Никто и не заметил его отсутствия, всё звено было озабочено процессом опохмелки.

— Блин! Вот так точно в плен бы попал и никто не хватится! — подумал старлей. Правда, ни злости, ни обиды у него не было. Мысленно он уже был не здесь, не в Афгане.

Вон стоят две «вертушки», на одной из которых он улетит в Кабул, а затем самолётом в Союз.

Но, увы, вылет задерживался, над афганской столицей прошла пыльная буря, и аэродром был закрыт. Потянулись томительные минуты ожидания. Наконец, о чудо, добро на вылет! Фото на память, и через полтора часа старлей Л. был уже на аэродроме К.

Дальнейшее старлей помнит смутно, только и осталось в памяти, что беготня по различным кабинетам и складам с обходным листом, куда надо было собрать массу штампиков и росписей от лиц, многим из которых, по большому счёту, было плевать на эту процедуру…

Построение на перроне. На старлее зелёная форма, нет, не эксперименталка, или мабута, как говорили там. На нём обычная повседневная форма, на его товарищах, кстати, тоже, но она делает старлея чужим, в этом мире солнца, пыли и гор. Командир полка, говорит благодарственную речь, но старлей не улавливает слов. Он как завороженный смотрит на два красавца Ан-26, которые увезут его отсюда. В его голове уже крутится мысль, а будут ли на смене в ресторане ташкентского аэропорта те две красавицы официантки, с которыми он познакомился, возвращаясь из краткосрочного отпуска.

— По самолётам! — звучит команда. Старлей Л. подхватил свои сумки и поспешил занять своё, согласно списка, место. Запуск двигателей… разбег,, взлёт. Старлей не мог поверить, неужели всё, он улетает отсюда. Минут через тридцать раздался сигнал зуммера, самолёт пересёк государственную границу СССР. Разразилось троекратное ура. Откуда-то появилась водка, стаканы. Старлей Л. выпил свой залпом и, не закусывая, отвернулся к иллюминатору. Там, далеко в синей дымке, плыли горы, но это были уже наши горы. Старлей машинально достал из сумки свой неразлучный «Зенит» и, так же вроде бы не задумываясь ни о чём, сделал несколько снимков.

Что-то случилось с его глазами, он не мог понять, то ли пыль, то ли высота тому виной, но откуда эта влага?.. Эти слёзы…

…Эх, старлей! Он думал, что улетал от войны. Радовался, что жив, что не ранен, что не болен, наконец. Вот с последним, как показало время, ты старлей ошибался. В твою кровь, уже проник вирус. Вирус войны. И отныне, он будет управлять твоими помыслами и поступками. Чем иначе объяснить, что когда «вертушки» взлетали с аэродрома Ф., ты приник к иллюминатору. И всё снимал и снимал тающии в дымке аэродром. Почему, покидая модуль, ты на пороге, воровато озираясь, поднял небольшой камешек и спрятал его в карман рубашки. Пройдёт время и тебе почти повезёт излечиться от этого вируса, ты станешь нормальным человеком. Но, увы, на твоём пути случится другая война, бессмысленная и беспощадная. И от этого, старлей, тебе не излечиться уже никогда. Тебя перестанут понимать родные, в ужасе будет шарахаться от тебя жена, когда, увидев по телевизору какую-нибудь несправедливость, у тебя вдруг вспыхнут ненавистью глаза, сожмутся кулаки. Просто твои нервы, с которых вирус войны сожрал защитный слой, будут болезненно на всё реагировать. На всё, что ты считаешь неправильным…

Но всё это будет потом, а пока старлей просто смотрел на проплывающие внизу горы…

В Афганистане оно воспринималось не так, как на «большой земле». И дело не в том, что каждый, кто сюда приехал, ждёт, когда пройдёт отмерянный ему срок, и он вернётся домой к своей семье, близким, друзьям. Хотя, надо признать, эта мысль главенствует, пока находишься там.

Нет, всё несколько не так. А если быть точным, то совсем не так. Просто здесь время не банальные отрезки времени, в этих краях его ощущаешь физически. Тягучая, вязкая субстанция, которую не замечаешь в повседневной суете, но стоит остановиться, и оно накатывает на тебя зыбучим песком, засасывает как болотная трясина, проникает в душу и от этого твои мысли, желания тоже начинают вязнуть. В такие минуты начинаешь ненавидеть вынужденное безделье и начинаешь искать себе любое занятие, только не останавливаться, только не позволить затянуть себя трясине Афганского времени. Может этим и объясняется тот строительный бум, который как лихорадка будоражил военнослужащих. Ведь помимо таких полезных вещей как бани, было построена целая масса беседок, в которых никто не сидел, таких же курилок, пристроек к модулям, да мало ли ещё чего бесполезного. Лишь бы быть занятым, лишь бы что-то делать, не ощущать, как болезненно медленно тянется время.

Бытует мнение, что оно здесь застыло на уровне средневековья, остановилось. Нет, это не так, достаточно взглянуть на часы, там стрелка отсчитывает секунды, движется по кругу, увлекаемая потоком времени, словно колесо мельницы бегущей водой. А значит, время не стоит, оно движется, но куда? Я не раз задумывался об этом. Терялся в догадках, но не хватало какой-то малости, чтобы понять, в чём дело. Поразительно, но именно это круговое движение стрелки, подсказало мне ответ. В детстве мне рассказывал отец про свою службу в армии. Однажды на учениях воинская колона заблудилась ночью в степи. Поплутав пару часов по просёлкам, на головном грузовике заметили впереди красные огоньки. К их радости, это тоже была военная колона. Это означало конец всём мучениям с ночным ориентированиям на местности, просто пристроиться в хвост и следовать к месту назначения. Так и сделали. Ехали всю ночь, а когда наступил рассвет, на ведущей машине с ужасом заметили, что впереди них замыкающая машина их же колоны. Они всю ночь нарезали круги, думая, что движутся вперёд.