Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Но ты же только что сам мне рассказал, что Ранбер замышляет переворот – дворцовый заговор и что нас не только посвятили в этот заговор, но и поручили принести кинжал, которым и предполагается зарезать короля. Мало того, после того как короля зарежут, королевство будет раздроблено и отдано соседям, а многие его подданные, в том числе, вполне возможно, и мы с тобой, побредут с котомкой искать себе пропитание. А тебе, Тони, семью кормить нужно, между прочим.

Тони некоторое время задумчиво сопит. Потом продолжает:

– Водном, по крайней мере, Ранбер прав: так управлять компанией, как это делает Логан, далее нельзя. Человек он, судя по всему, достойный, выдающийся ученый, талантливый инженер, филантроп, даже, по слухам, хороший серфер, но руководитель компании из него негодный, и климат, сложившийся в компании после двух десятилетий его правления, – не очень здоровый, и это мягко говоря. А то, что творит в Азии его приятель Реймонд Чен, имеющий говорящее прозвище Чингисхан, и вовсе загадка, завернутая в тайну. Что лучше в долгосрочном плане – продолжение медленной агонии или слияние с более эффективным предприятием, даже если и под другим названием?

Тони Мак-Фаррелл вряд ли изучал философию, в особенности марксистско-ленинскую. Но я должен отметить, что он прирожденный диалектик.

– К тому же, – улыбается Тони, – может быть, мы ничего такого и не найдем.

– Может быть, – соглашаюсь я. – Зато в Азию скатаемся. Кстати, ты как, готов? Тебя жена отпустит?

– По правде говоря, мне самому не хочется ехать. Буду очень по семье скучать, – говорит Тони. – Ну да ладно. Кстати, нам нужно обязательно с Брайаном Гринлифом, вице-президентом по маркетингу, поговорить. Он много времени провел в Азии и давно знает Чена.

– Точно, к тому же он вроде бы через пару месяцев уходит на пенсию. Может, поделится мудростью напоследок, – говорю я. – Да, и еще я предлагаю, пока мы не уехали в дальние страны, посмотреть на ситуацию с опционами и казначейскими операциями. Давай сделаем так: ты займешься деньгами на счетах, благо данные будет получить нетрудно – из компьютерной системы, а также из банковских выписок, которыми забиты ящики в хранилище. Счетов много, но для начала можно просто посмотреть, как меняются балансы на счетах от месяца к месяцу. Если заметишь что-то необычное, копай глубже, смотри на индивидуальные транзакции, куда и когда деньги пошли. Но старайся пока особо не светиться. Работай сначала сданными и документами. Вопросы будем задавать потом.

– Да, конечно, я понимаю, – отвечает Тони.

– А я попробую взглянуть на то, что происходит с опционами. Тут дело несколько деликатнее. Отдел учета ценных бумаг подчинен этому мудаку Клейфилду, главному юрисконсульту.

Тони смеется:

– Не любишь ты Клейфилда…

– Терпеть не могу. Клейфилд – помпезный задрот.

– А по-моему, мужик как мужик, – возражает Тони, – На прошлом рождественском вечере Оливия и я сидели рядом с Клейфилдами. Мило беседовали. Жена Клейфилда Белинда рассказала Оливии, как они с Джерри поженились. Он учился в юридической школе, а она работала официанткой. Его родители были против, и Клейфилд с Белиндой поехали в Лас-Вегас и там тайком обвенчались.

Неожиданный факт, это надо признать. Но размышлять о многомерном образе Джеральда Клейфилда мне некогда.

– Все это, конечно, очень романтично и трогательно. Но вернемся в день сегодняшний. Если Клейфилд узнает, что мы суем нос в его вотчину, он поднимет вонь и обструкцию, начнет тянуть время и так далее. Он это сделает, даже если там ничего и нет, из принципа. К тому же данные об опционах вводятся в отдельную систему, к которой мы не имеем доступа. А доступ нам – ой как нужен. Придется мне подружиться с Роситой Моралес, администратором отдела акций.

– А что ты там собираешься искать? – спрашивает Тони.

– Как ты знаешь, опцион – это право держателя купить или продать; в нашем случае – купить акцию по фиксированной цене в течение определенного промежутка времени. Если рыночная цена выше фиксированной цены покупки, то такой опцион – это практически живые деньги. Чем больше разница, тем выше ценность опциона. Многие компании, в том числе и «Логан Майкротек», выделяют своим сотрудникам опционы, чтобы с одной стороны увеличить их вознаграждение или, по крайней мере, его видимость, а с другой – стимулировать производительность. Ведь если ты получаешь сегодня, когда цена акции на рынке составляет, скажем, 10 долларов, некоторое количество опционов, позволяющее купить акции компании за эти же самые 10 долларов, то в твоих прямых интересах, чтобы цена акции пошла вверх, и чем выше, тем лучше. Предполагается, что трудовой коллектив будет поэтому больше стараться. Чем ценнее сотрудник и чем выше его должность, тем больше опционов он получает. Нам с тобой тоже дали, но это слезы, смешно просто.

– Это точно, – грустнеет Тони.

– У самых жирных котов – президентов компаний, генеральных директоров и их ближайшего окружения – опционы составляют главную часть вознаграждения. Но опцион имеет свойства стимула производительности только тогда, когда фиксированная цена покупки равна рыночной цене в день оформления. По бухгалтерским правилам до недавнего времени в этом случае даже не надо было отражать в отчетности такие опционы, как затраты на вознаграждение персонала.

– Что удобно: и сотрудник доволен, надеясь, что акции пойдут вверх и он сделает много денег, и на сумме чистой прибыли компании это не отражается.

– Именно. Но можно сделать и так. Посмотреть на график курса акций за последние месяцев шесть, а то и год, выбрать цену пониже, да и оформить опционы этой прошлой датой. Это все равно что просто дать человеку деньги. Иногда деньги огромные.

– Неужели это законно? – удивляется Тони.

– Короткий ответ – нет. Кроме того, если выясняется, что такая практика имела место, то в этом случае надо насчитывать дополнительные затраты (иногда это сотни миллионов или даже миллиард и более), отзывать и пересматривать всю отчетность. В последнее время было несколько громких дел. Некоторых руководителей, включая генеральных директоров и президентов корпораций, поснимали. А против кое-кого начали и уголовные расследования.

– Думаешь, в «Логан Майкротек» тоже могла быть такая практика? – спрашивает Тони.

– Посмотрим.

Глава VIII. Старик и маска

– У вас тут как в музее! Столько экспонатов, впору экскурсии водить! – восхищаюсь я.

Действительно, кабинет Брайана Гринлифа забит статуэтками, картинками и шкатулками всех видов и форм. Со стен круглыми глазами смотрят аисты и драконы. В глазах рябит от иероглифов и хираганы. Не офис, а лавка фальшивого антиквариата в Чайна-тауне. Совсем не деловой интерьер. Если бы я в своем кьюбикпе развел подобную азиатчину, то сто процентов получил бы втык от Сандры Линч. Но Брайан – вице-президент, ему можно. В бизнес-комьюнити вышестоящий эффективный человек определяет вкусы нижестоящих эффективных людей. Выражаясь неэффективным языком, ты начальник – я дурак, я начальник – ты дурак. Вот подождите, когда я буду вице-президентом, я увешаю свой офис советскими плакатами – с серпами-молотами, с мускулистыми пролетариями, насаживающими на красные штыки толстых буржуев в цилиндрах. Суровый дядька в буденовке будет тыкать пальцем во входящих и интересоваться, почему они еще никуда не записались. На самом видном месте, на радость феминисткам, я повешу гордость моей коллекции – плакат с работницей в халате, косынке и холщовых рукавицах, приподнимающей с одного конца носилки с грудой кирпичей и приглашающей подруг подхватить ношу с другой стороны задорным «А ну-ка, взяли!»

Брайан Гринлиф ухмыляется:

– Вы много времени провели в восточной Азии, Брайан?

– Можно сказать, что много. И это было хорошее время, – в блеклых слезящихся глазах Гринлифа на мгновение мерцает некая искра.

– Что вас поразило там больше всего? Простите мое любопытство, мне действительно интересно.

10
{"b":"206259","o":1}