Султан не пожелал поверить этому сообщению и не одобрил поведение капитана. Он приказал снарядить 2000 судов, из которых одна половина была предназначена для него самого, а другая – для припасов и питьевой воды. Он доверил мне правление и со своими спутниками вышел в море аль-Мухит. При таких обстоятельствах мы видели его и других-в последний раз. Я остался неограниченным властителем государства".
Пусть читатель простит нам столь длинную цитату, но она стоит того, чтобы привести ее полностью. О ком же шла речь у Аль-Омари?
Английские историки прошлых веков и даже в нашем веке редко упоминают о том, что в раннем средневековье Западная Африка обладала высокоразвитой культурой. Город Томбукту с университетом и богатейшей библиотекой мусульманской литературы был крупным центром, куда сходились пути караванов, следовавших из многих уголков Старого Света. Кроме Томбукту, в древнем Мали был еще и Дженне, отличавшийся знаменитыми каналами, не уступавшими по красоте венецианским. Говорят, что хирурги здесь умели удалять катаракту и их познания в медицине были куда богаче, чем у европейских коллег того времени.
Абубакари II, как свидетельствуют хроники, отказался от политики расширения империи, и без того достаточно обширной, и обратил свой взор на огромный океан, омывавший его земли с запада. Примерно за 200 лет до Колумба ученые-географы из Томбукту утверждали, что мир имеет форму тыквы, и если двигаться в одном направлении, то можно, обогнув его, вернуться в исходную точку с другой стороны.
Уцелевшие источники – их, в сущности, единицы – позволяют утверждать, что правитель собрал по всему Западному Судану множество мастеров-корабельщиков, чтобы построить флотилию. Как прошла первая экспедиция, мы уже знаем от Аль-Омари. Вторую Абубакари решил возглавить лично. В 1311 году, возложив на своего брата Канку Мусу обязанности регента, король отплыл в неведомое. На сей раз не вернулся никто.
Перенесемся в Новый Свет. «В 1870 году в Северной Каролине, между Блю-Ридж и Аллеганскими горами обнаружена неизвестная стоянка. Находки подобного рода здесь не редкость, но эта стоянка не индейская, – писал „Журнал антропологического института Великобритании и Ирландии“ в конце прошлого века. – Это керамика, резьба по дереву, рисунки на скалах. Человеческие фигурки все одного типа: закругленные, правильных форм, некоторые плоские, одежда прикрывает их с головы до пят. Одни находятся в явно возбужденном состоянии, другие сидят, третьи скачут без упряжи на животных, идентифицировать которых не представляется возможным. Некоторые животные хорошо видны это одногорбые верблюды, гиппопотамы, носороги… Найдены чашки и блюдца различных форм, многочисленные трубки, резьба которых не имеет ничего общего с аппалачской. Кажется, они сделаны металлическим предметом. Кто же их сделал?» Действительно, кто?
В третьем путевом журнале Колумба есть упоминание о том, что «адмирал хотел выяснить, правда ли все сказанное жителями». А жители рассказали следующее: «С юго-востока к нам приходил черный народ, он принес наконечники копий из металла под названием „гуанин“, они состоят на 32 части из золота, 6 – серебра и 8 меди». Если открыть один из словарей африканских языков, легко обнаружить там слово «гуани», что на языках группы манде означает «золото». Простое созвучие? В записках путешественника по Африке начала XVIII века Босмана есть следующее место: «Золото, принесенное нам жителями, очень чистое. Но есть у них одно – искусственное, состоящее из нескольких частей, на треть оно подлинное, а в остальном серебро и медь. Стоит оно, конечно, дешевле, мы встречали его по всему побережью».
В записках Колумба сохранились интересные замечания, где адмирал сравнивает вещи, виденные им на гвинейском берегу, с американскими. В 1492 году, описывая Кубу, он сообщал: «Здесь много пальмовых деревьев, отличных от гвинейских». Не ошибся он и в идентификации дюгоней у берегов обоих континентов. Приметил и то, что жители Кубы довольно сильно отличаются от африканцев. Но вот что мы находим в его дневнике: «Здесь этого растения больше, чем там, на гвинейском берегу…» Речь идет о кассаве, подлинно американском эндемике (местном виде). Тот факт, что она росла по обе стороны океана, Колумб никак не прокомментировал. Может быть, он ошибся? Но ведь он узнал ее сразу, едва увидев. И если он не ошибся в сравнении антропологических типов жителей Кубы и Африки, в зоологических сравнениях, то почему в этом случае он должен был ошибиться?
Английский хронист Ричард Иден сообщает, что когда европейцы впервые прибыли в Новый Свет, они явно отличали длинные черные волосы индейцев от вьющихся волос мавров, встреченных ими там же.
Так как же быть с теми – каролинскими – находками?
М. Джеффриз тщательно изучил коллекцию находок и пришел к следующему заключению. Материалы (терракота, камень, дерево), формы и способы передачи движений, черт лица и фигуры полностью совпадают с приемами, применяемыми по всей Западной Африке. У фигурок из Америки такие же характерные плоские основания, как у большинства соответствующих находок в центре йорубской цивилизации – Ифе. Много примеров такого рода Джеффриз собрал во время своих африканских поездок. Трубки, упоминаемые им, не похожи на индейские. Специфику их создают многочисленные дырочки на том конце, куда засыпают табак. Джеффриз, купивший наугад несколько трубок у жителей долины Нигера, обнаружил их полное сходство с теми – каролинскими. Американский языковед, специалист по проблемам лингвистической интерференции Лео Винер доставил в 20-х годах три тома лингвистических совпадений в языках ивдейцев и африканцев. Еще один том добавил к ним в 1930 году француз Г. Ковэ. Основательное изучение лексики различных языков привело Винера к заключению, что «африканское влияние на американский континент не могло сказаться ранее XI века, так как множество встречаемых мандингских слов в доколумбовых пластах индейских языков носит явные следы арабского влияния». А американский ученый Г. Лоуренс сделал такой вывод: «Петроглифические надписи, обнаруженные в различных районах Западного полушария, полностью схожи с доарабскими системами письма мандинго и их соседей – номадов».
Португальский путешественник Валентин Фернандиш, литературное наследие которого приносит пользу географам и историкам, писал в 1506 году об «огромных каноэ, вмещавших до 120 воинов», а другой его современник видел лодки до б метров длиной, вмещавшие 60 человек. Француз Ж. Барбо упоминает о лодках 12-метровой длины. Строились они способом, мало изменившимся за столетия. «Они делали лодку из цельного ствола дерева, вырубая сердцевину железными рубилами, оставляя дно в два пальца толщиной и борта в один палец. Борта укрепляли подпорками. Делаются эти лодки из огромных деревьев в 17-18 обхватов» – так описывал их сооружение голландский путешественник О. Далпер. Английский историк Эдамс видел в XVIII веке лодки, каждая из которых вмещала по 180 человек, но могла перевозить и до тысячи рабов. В Сьерра-Леоне не раз отмечались крупные перевозки скота и провизии на больших баркасах.
До недавнего времени существовало мнение, будто кукуруза была завезена в Европу португальцами и голландцами из Америки около 1500 года, а из Испании взята арабами и затем распространилась по Африке.
Теория эта покоится на факте, что в самих названиях кукурузы, данных африканцами этому злаку, имеется элемент «белые люди», то есть речь якобы идет о португальцах. Совершенно иначе предстает перед нами эта проблема в свете недавних открытий.
Кабрал, португальский мореплаватель, возвращавшийся из Бразилии, не заходил на Гвинейское побережье в 1500 году. Веспуччи – тоже (1501). Голландцы и другие португальцы ходили в Бразилию гораздо позже. Между тем существует много свидетельств того, что кукуруза широко культивировалась на Гвинейском побережье в 1500-1506 годах. Незадолго до 1506 года португалец Перейра, плывя в Индию вдоль берегов Африки, видел маис в Сьерра-Леоне. И он не утверждал в своих записках, Как это было принято у португальцев, что именно они завезли маис в Африку, значит, у него не было для этого оснований. Недавно европейские ученые обнаружили кукурузу в захоронениях у бушонго в Центральной Африке и датировали ее 1360 годом. Появлением ее здесь бушонго скорее всего обязаны племенам нгуни, пришедшим в эту часть Африки из более северных районов континента. Это было задолго до появления рервых португальцев в устье Конго и тем более задолго до плаваний Колумба.
