— Как это может быть? — удивился я. — Как напечатанные слова могут день ото дня меняться?
— Как вообще газета из будущего могла попасть к нам? — спросил Майк.
IX
Мы обзвонили других и расспросили о ценах акций. Кое-что уточняем, объяснили мы. Чарли Гаррис сказал, Натомас идет 56, а Джерри Уэсли сказал — 57 1/4, а Боб Томасон обнаружил, что страницу невозможно прочитать, все расплылось.
Энтропийный сдвиг.
Чему верить? Что реально?
X
В субботу днем пришел Боб Томасон, крайне возбужденный, с газетой под мышкой. И с порога закричал, смотри, Билл, как такое может быть? Страницы буквально рассыпались. Будто этой газете миллион лет.
Я достал из шкафа свою. Она была в отвратительном состоянии, но кое-что еще читалось. Натомас 561/4, Левич 103 1/2, Дисней 1171/4. Все время новые цифры.
XI
Понедельник, 29 ноября. Все газеты рассыпались в труху. Съедены энтропией. Цены на бирже полезли вверх. Вчера «Луис» побил «Гигантов» и я за обедом получил свой выигрыш с Хантера. Сид и Эдит Фишеры внезапно уехали отдыхать во Флориду. Там живет сестра Эдит, та, которая должна завтра умереть.
Все время думаю, не затеяла ли что-нибудь Эдит, презрев предупреждения Майка на Благодарении.
XIII
Итак, сегодня среда, 30 ноября, и я дома со свежим номером «Пост». Счастлив заявить, что, несмотря на энтропийный сдвиг, все вышло замечательно. Мой маклер продал акции, и я недурно заработал. Если эта неделя и стоила мне нервов, все с лихвой окупилось.
Завтра 1 декабря. Будет забавно увидеть старую газету.
XIV
Сегодня утром вышел, как обычно, перед завтраком за почтой, но получил газету за 22 ноября, тот номер, который тогда до меня не дошел.
Само по себе неплохо. Но эта газета полна событий, которых я не помню. Словно кто-то протянул руку в прошлое и все перемешал. Наверняка я бы слышал об убийстве губернатора Миссури. И о землетрясении в Перу, погубившем 10.000 человек.
На работе первым делом зайду в библиотеку и сверю эту газету с тамошним номером «Таймс» от 22 ноября. Интересно.
Какую газету я получу завтра?
XV
Непохоже, что я сегодня вовсе попаду на работу. Вышел после завтрака к машине, чтобы ехать на станцию, а машины нет, нет ничего, все серо, просто серо, ни луга, ни деревьев, ни домов, просто густой туман, поглотивший все. Вернулся в дом, разбудил жену, рассказал ей. Что это значит, Билл, спросила она, что это значит, почему все серо? Не знаю, сказал я, давай включим радио. Но радио молчит и молчит телевизор, нет даже заставки, молчит телефон, все молчит, и я не знаю, что происходит, я ничего не понимаю. Должно быть, крайне тяжелый случай энтропийного сдвига. Время, наверное, каким-то сумасшедшим образом замкнулось само на себя.
Эдит, что ты с нами сделала?
Я не хочу здесь жить, я хочу продать дом, я хочу отменить подписку на газеты, я хочу назад в реальный мир, но как, как, я не знаю, все серо, серо, серо, все вокруг серо.
Мухи
Вот Кэссиди:
распростерт на столе.
От него немного осталось: черепная коробка, пучок нервов, одна конечность… Остальное исчезло в неожиданном взрыве. Того, что осталось, однако, Золотым было вполне достаточно. Они нашли его в разбитом корабле, дрейфующем в их зоне, за Япетом. Он был жив; все прочие безнадежны.
Восстановить его? Конечно. Разве гуманность свойственна только людям? Восстановить, наладить — и изменить.
Останки Кэссиди покоились на столе в золотистой силовой сфере. Внутри все оставалось постоянным — не было ни дня, ни ночи, ни сегодня, ни завтра. Лишь беззвучно возникали и исчезали тени. Его регенерировали постепенно, этап за этапом. Мозг был цел, но не функционировал. Остальное восстанавливалось: мышцы и сухожилия, кости и кровь, сердце и локти. Золотые были великими искусниками. Однако многому еще они желали научиться, и Кэссиди мог им помочь.
Так, день за днем, Кэссиди возвращался к жизни. Его не будили. Он лежал в теплой люльке, бездвижный, немыслящий, убаюканный приливом силовых волн. Новая плоть его была розовой и нежной, словно кожа младенца; эпителиальная ткань появится позднее. Кэссиди служил себе собственной матрицей.
Взгляните на Кэссиди:
Досье
Дата рождения: 1 августа 2316 года
Место рождения: Нью-Йорк
Родители: неизвестны
Жизненный уровень: низкий
Образовательной уровень: средний
Семейное положение: три официальных брака продолжительностью восемь, шестнадцать и два месяца
Род занятий: технолог
Рост: два метра
Вес: 96 килограммов
Цвет волос: белокурый
Глаза: голубые
Интеллектуальный уровень: высокий
Сексуальные наклонности: нормальные
Теперь посмотрите на Золотых:
изменяют его.
Перед ними лежал человек, воссозданный, готовый к рождению. Наступила пора завершающей регулировки. Они проникли в черепную коробку и двинулись по каналам и проливам мозга, останавливаясь в тихих заводях, бросая якорь в спокойных бухтах. Сверкающие лезвия не рассекали плоть, холодная сталь не касалась нежных узлов, лазеры не испускали слепящих лучей. Золотые действовали гораздо тоньше; они настроили цепь, убрали шумы, ускорили передачу, и сделали это очень аккуратно.
В довершение его наделили несколькими дополнительными чувствами и способностями. И, наконец, привели в сознание.
— Ты жив, Кэссиди, — произнес голос. — Твой корабль разбит, все товарищи погибли.
— Я в больнице?
— Не на Земле. Но ты скоро туда вернешься. Встань, Кэссиди. Подними правую руку. Теперь левую. Согни колени. Сделай глубокий вдох. Открой и закрой глаза. Как тебя зовут?
— Ричард Генри Кэссиди.
— Возраст?
— Сорок один год.
— Взгляни в зеркало. Кого ты видишь?
— Себя.
— У тебя есть вопросы?
— Что вы со мной сделали?
— Восстановили. Ты был почти полностью разрушен.
— Вы меня изменили?
— Мы сделали тебя более чувствительным к переживаниям твоих близких — людей.
— Ох, — только и вымолвил Кэссиди.
Следуйте за ним: назад на Землю.
Как приятно ступить на родную почву! Золотые хитроумно устроили возвращение, поместив Кэссиди в разбитый корабль и придав тому достаточную скорость. Его обнаружили и сняли спасатели. «Космонавт Кэссиди, как вам удалось уцелеть в катастрофе?» «Очень просто, сэр: когда это случилось, я проводил ремонтные работы за бортом».
Его направили на Марс, затем продержали в карантине на Луне и наконец послали на Землю. У него оставались кое-какие знакомые, было немного денег и три бывшие жены. По закону после катастрофы он имел право на годичный оплачиваемый отпуск.
Вновь обретенные способности какое-то время не давали о себе знать; они должны были проявиться лишь по возвращении домой. Теперь он прибыл, и пора настала. Преисполненные любопытства создания на Япете терпеливо ждали, пока Кэссиди искал тех, кто когда-то его любил.
Он начал поиски в Чикагском городском районе, потому что именно там, возле Рокфорда, находился космопорт. У Центрального Телевектора Кэссиди безмятежно нажимал на нужные кнопки, представляя себе, как где-то в глубинах Земли срабатывают контакты. Кэссиди не принадлежал к темпераментным натурам. Он был невозмутим. Он умел ждать.
Машина сообщила ему, что Берил Фрейзер Кэссиди Меллон живет в Бостонском городском районе. Машина сообщила ему, что Лорин Голстейн Кэссиди живет в Нью-Йоркском городском районе. Машина сообщила ему, что Мирабель Кэссиди Милмен Рид живет в Сан-Францисском городском районе.
Имена пробудили в нем воспоминания: тепло тела, аромат волос, прикосновение рук, звук голоса. Шепот страсти. Вздох истомы. Презрительная усмешка.
Кэссиди, восставший к жизни, решил повидать бывших жен.
Вот одна из них:
в здравом уме и твердой памяти.
Зрачки Берил Фрейзер Кэссиди Меллон были молочными, а белки отливали зеленым. За последние десять лет она сильно похудела, кожа на лице сморщилась и стала похожа на жеваный пергамент, сквозь который просвечивали скулы. Кэссиди женился на ней, когда ему было 24 года. Они прожили вместе шестнадцать месяцев и расстались после того, как Берил настояла на принятии Обета стерильности. Хотя он не жаждал иметь ребенка, ее поступок его оскорбил. Теперь Берил лежала в постели и пыталась улыбаться, не разжимая губ.
