Татьяна было оробела, но лучистый взгляд ее проницательных глаз рассеял все сомнения: теперь она здесь своя!

– Приход новенькой отметим после работы, а сейчас хорош бездельничать – работа ждет. Антон, принеси два ведра раствора. – Распорядилась бригадир.

Все разошлись по своим рабочим местам.

– А позже нельзя? – переспросил адресат просьбы старшины коллектива.

– Не-а, – отозвалась она, – срочно надо стенку заштукатурить, а то трещинами может покрыться. Попробуй потом выровняй…

– Щас… – подчинился требованию бригадира Антон, – пару минут, работу эту закончу…

– Ой, а давайте я принесу! – вызвалась помочь Татьяна. Ей очень хотелось быть полезной. К тому же она пока не знала, что делать и с чего начинать.

– А не надорвешься? – засомневался Антон.

– Ничего, я сильная! – уже с улицы отозвалась Татьяна.

– Выпендривается, себя хочет показать… – не удержалась от саркастического замечания в ее адрес роковая красотка Люсьена, или просто Люська.

– Это ты вот выпендриваешься, – осадила ее Галина Семеновна, – Человек свою рабочую силу показывает. По показухе в нашем маленьком коллективе другие специалисты имеются.

– Это что – камешек в мой огород? – догадалась Люсьена.

– На воре и шапка горит. Обрати внимание – ты сама это сказала. – Продолжала отчитывать красотку бригадирша.

– Это что же получается? Что я совсем ничего не делаю?! – завелась Люсьена.

– Девочки, девочки, не ссорьтесь! Мы здесь все и красавицы, и умницы… На всех титулов хватит. – Попыталась примирить спорщиц хохотушка, душа компании Марина. – Даже новенькая. Только посмотрите, как старается: то ли она ведра несет, то ли ведра ее тащат…

Ее реплику встретили дружным взрывом хохота.

– Давай, помогу! – Антон, чувствуя себя виноватым, кинулся к Татьяне, действительно еле волочащей за собой две бадьи с раствором.

– И сразу два ведра! Вот неугомонная! Зачем надрываться-то? – продолжала высказывать свое «фи» Люсьена.

– А чево два раза туда-сюда ходить? – объяснила свое рвение Татьяна, ожидая одобрения окружающих.

– Конечно, удобно, – улыбаясь, похлопала ее по плечу Галина Семеновна, – но больше не надо нам таких подвигов. А если надорвешься? Что тогда? Новую работницу искать?

– Вот именно, – поддержала ее Мариша, – зарплату не прибавят, а здоровье потеряешь. А за раствор спасибо большое! Ты все равно молодчина! Такая нам нужна в команде!

Татьяна хитро улыбнулась: вовсе не желание показать себя подвигло ее на первый трудовой подвиг. Но и на этот раз все обошлось: ненавистный плод цепко держался за жизнь, игнорируя все попытки матери избавиться от него. Но ощутить себя желанной, равной, полноценной было очень приятно, и это чувство компенсировало все неприятные мысли.

Так продолжалось несколько месяцев. Татьяну не пугала никакая, даже самая тяжелая работа. К тому же она показала себя довольно способной ученицей и довольно быстро освоила азы специальности маляра и штукатура и стала заменять по необходимости своих подруг, чем еще больше завоевала их расположение. Даже своенравная Люсьена сменила гнев на милость. Она же первая из бригады догадалась, что не все так просто, как хотела представить новенькая.

– Девчонки, а Танюха-то наша маленького ждет! – шепталась она с подружками в отсутствии Татьяны.

– Да ладно тебе сплетни разводить, – отмахивалась от ее предположений Мариша. – Она просто полная.

– Да? – не сдавалась Люсьена, – А вам не кажется, что она специально тяжести таскает, словно хочет избавиться от ребеночка, а?

– Все может быть. – В разговор вступила благоразумная Светлана. – Если это так, рано или поздно нашей скрытнице придется рассекретиться. Положение неслучайно интересным называют.

– А мы ей в этом поможем! – глаза Мариши озорно сверкнули.

– Тебе так не терпится проникнуть в чужую тайну? – Светлана не одобрила ее намерения.

– Да ты все не так поняла! – Оживилась хохотушка. – Только представь, каково ей ото всех скрываться? Стыдится, надо полагать. Помочь человеку надо, поддержать.

– Ну, если в этом смысле… – согласилась с доводами подруги Светлана.

– Только как ты ее разговоришь? Татьяна не столь проста, как хочет казаться. – Люсьена оставалась верной своему врожденному чувству скептицизма.

– Есть у меня один план! Сработает стопроцентно! – заверила подруг Марина.

– Да? – в один голос заинтересованно проронили Света и Люсьена.

– Я нашу Танюшу в баню приглашу. От перспективы помыться по-человечески она не откажется. В нашем душе в общаге так не получится… Другое дело баня! – Марина произнесла эту реплику мечтательно, нараспев. – В парной открываются все поры, а вместе с омертвевшей кожей смывается вся грязь. Так, что даже на душе легче становится.

– Подожди-подожди, – нетерпеливо прервала ее Люсьена, – беременным же нельзя париться.

– В том-то все и дело! – загадочно улыбнулась подругам Мариша, – Если действительно ребенка ждет, откажется.

– А если не откажется? – снова засомневалась Люська.

– Тогда в парной я ее разговорю! Вы разве не знаете, что это самое лучшее место для доверительных бесед?!

– А ты опасный человек, Мариш!!! – не без основания заметила Света.

– Не забавы ради, а пользы для… – уточнила та.

– Ну что ж – удачи! – одобрила ее план Люсьена.

Вечером Мариша заглянула к Татьяне, чтобы пригласить ее в баню.

– Сил уже нет в нашем душе мыться… – притворяться ей не пришлось. Вымыться в душе было проблемой для всех. Во-первых, очередь, во-вторых, вечно стучат в дверь, в-третьих, грязно. – Пока своей очереди дождешься, уже устанешь. Да и то душу отвести не дадут. То ли дело б-а-а-ня!

– Что верно, то верно! – охотно согласилась с ней Татьяна. – Я тоже баню люблю, особенно Центральную, в старом городе.

– А что, давай туда сходим! – предложила гостья.

– Хотелось бы, да дорого, наверное…

– Я плачу, раз пригласила. Договорились?

– Неудобно как-то…

– Неудобно трусы через голову одевать! Но ведь это не про нас. Попаримся, отдохнем как белые люди. В конце концов, мы с тобой женщины, и женщины незамужние. А значит, должны следить за собой. Ну, так что – решилась?

– Договорились! – просияла Татьяна. Ее до этого момента еще никто никогда никуда не приглашал. Она не была избалована вниманием окружающих. А за несколько месяцев работы на стройкомбинате научилась ценить дружеские отношения выше семейных. Именно здесь она впервые узнала, что кроме упреков, на свете есть еще уважение, взаимопонимание, взаимовыручка, поддержка, участие, благодарность…

Она пошла бы в баню с Маришей даже если бы не любила баню. Доверительное, близкое, дружеское общение с этой веселой, но вместе с тем мудрой и опытной молодой женщиной заполнило эмоциональный вакуум ее души.

– Там купим пивасика, его там хорошее подают, – продолжала соблазнять Татьяну Мариша, словно опасаясь, что она соскользнет с крючка. Впрочем, раз уж выпадала возможность отдохнуть, она намеревалась оторваться по полной программе.

– Класс! – задор и веселье гостьи передались и Татьяне, – А я куплю охотничьих колбасок к пиву, и почищу тарань. Мать принесла на днях сухой паек из родительского дома.

– Вот видишь, родные не забывают. И это хорошо! До завтра? – Мариша засобиралась уходить.

– Спокойной ночи! – проводила ее до порога гостеприимная хозяюшка.

Ей и самой в эту ночь спалось на редкость спокойно. Вот редкая удача! Она не думала об этом. Париться беременным нельзя… Но она обязательно заглянет в парилку. Судьба преподносила ей новый шанс избавиться от бремени.

А вот Марише в эту ночь не спалось. Вовсе не потому, что ее мучили угрызения совести или невеселые мысли. Грустить она не умела в принципе. Нужно было продумать, как вывести скрытницу на чистую воду. Можно было, конечно, прямо спросить. Но для этого совсем необязательно тащить ее в баню. Да и искренний ответ вряд ли прозвучит в этом случае. Нет, здесь следует действовать более тонко, осторожно. Марина не преследовала цели обидеть подругу, уличив ее в чем-то постыдном и неприличном. Напротив, она хотела ей помочь, понимая, что Татьяна запуталась и самостоятельно ей из непростой, очень деликатной ситуации не выбраться.