До сих пор в борьбе с Зелимханом использовались казаки, охотники, регулярные войска, кровники, туземные части. Кавалерия, артиллерия, пехота. И Зелимхан оставался неуловимым. Молчаливые силы оказывались могущественнее всех мер государственного воздействия, из которых самоновейшая, изобретенная в Грозном, была высылка семи «наиболее вредных шейхов».

Мера эта, кстати сказать, своим острием обратилась на придумавших. Год 1912 был — восстания фидаев в Персии; напряжения политической обстановки на Балканах. Обострявшейся на результатах триполи-танской войны. Чеченская потенция устремлялась в Персию. Чтобы там сражаться с отрядами царя, верноподданными которого чеченцы по формальной профессорской логике должны были, бы являться. В керкетские дни была Персия, терзаемая царским орлом и королевским львом, и вагонный военный совет постановил выслать в Сибирь не причины, но следствия. Семь шейхов. Следствия оказались не твердокаменными. Уже очень скоро Сугаипп-мулла и Аббас Аут воззвали к Чечне.

«Мы, нижеподписавшиеся, извещаем вас, что разбойник Зелимхан Гушмазукаев, происходящий из селения Харачой, очень вредный для всего населения и действия его совершенно противны шариату и недопустимы. Деяния Зелимхана безумны. Великий всемогущий бог наградит того, кто избавит народ, исстрадавшийся от разбойников».

Одновременно и убедительно опубликовывался список абреков, убитых чеченцами же. Кровниками чеченскими. Геха старогортовский, Успа азаматюр-товский, Джебраил ишхаюртовский, Висахан авту-ринский, Геда истисинский, Мусса урусмартановский, Мусса Сератиев, Мута-Али назрановский с братом, Магомет ингушский, Эски старостагинский, Зелимхан гельдыгенский, Эльсануко цацаюртовский, Эдиль-Гирей экажевский, Элихан и Селихан энгельюртовские.

Гамзат-Хасанбек гехинский, Бери черменчугский, Абу-Бакар шалинский, Бийсултан шалинский, Гушмазуко и Солтамурад харачоевские.

Этими двадцатью тремя шейхи подводили базу расслоению чеченской деревни, достигнутому полицейской опекой. Расслоению по линии кровавых счетов межкровнической провокации.

Но сила шейхов не только в воззваниях. Сила шейхов в постоянной близости к пастве. В постоянном учете настроения паствы. В регулировании отношений экономических групп. В поддержании вражды между группами. В личном обогащении.

И шейхи заходатайствовали. Об оставлении их. Обещаясь использовать своих мюридов для поимки Зелимхана. При условии, что мюриды будут вооружены.

Перед властью открылись перспективы долгожданные. Заветные перспективы. Чечня вот-вот кончала с собой. Самоубийством.

И мюриды были вооружены.

В лохмотьях, с винтовками за спинами, они разъезжали по Чечне. Перемежаясь с частями военного отряда. Бывало, что они призывались для содействия чинами отряда. По части обысков. Гостей встречали хозяин и… Зелимхан. Хозяин и Зелимхан водили гостей по комнатам. Те уезжали, не найдя. И Зелимхан весело перемигивался с оставшими мюридами…

Старо-сунженская история подоспела к моменту шатиловского доклада наместнику.

Предание утверждает, что целью ее было покрыть 100000 руб., взыскание которых было предрешено Шатиловым на удовлетворение жертв керкетского побоища.

Официальные источники не вникают в причины. Они кратки.

«В ночь на 15/Х начальник военного отряда Моргания получил известие, что Зелимхан скрывается в ауле Старо-Сунженском, чтобы днем напасть на Грозненскую ярмарку. Полковник Моргания взял три роты Дагестанского пехотного полка, две сотни казаков и шестнадцать дагестанцев. Оцепили весь аул и добавочно саклю Адуевых, в которой скрывался Зелимхан…»

Первую весть о прибытии войск подали собаки, на лай которых поднялся весь аул.

Зелимхан выскочил из сакли, чтобы уйти черным двором. Там сидели на корточках солдаты. («Точно гуси», — смеялся потом Зелимхан.) Зелимхан кинулся на улицу, занятую командой поручика Епифанова. Зелимхановский ореол святости, слухи о его заговоренности оказались действительными не только для Чечни. Завидев Зелимхана, солдаты побежали, точно стадо тех же гусей. Зелимхан смешался с ними, Зелимхан перегнал их. Перегоняя, заметил блестящие погоны офицера. Убил его. Убил рядового.

Потеряв офицера, команда отстала от Зелимхана. И он пошел шагом, соображая, куда свернуть. На площади Зелимхана окликнули черные силуэты дагестанцев. Зелимхан не ответил, и дагестанцы открыли огонь. Он опять побежал, жертвуя черкеской, которую решетили пули. На краю аула за Зелимханом увязалась собака. Поначалу он отогнал ее от себя, но потом предпочел ее общество. Она помогала ему казаться охотником. Так охотником дошел он до самых гор, чтобы укрыться в их раскинутых трущобах.

Миллионные обороты ярмарочного отделения остались неприкосновенными.

Торжество сжигания старо-сунженских домов обставили соответствующей помпой.

Согнали население аула Старо-Сунженского, войска и пожарную команду. Не поленился приехать Михеев. Со свитой адъютантов и приставов. Предстоящее зрелище было единственным в истории: пожарная команда подожгла дома, пожарная команда проследила правильность их горения. Михеев-генерал тоже смотрел, как старый профессор за операцией молодого ассистента. И потом сказал старосунжен-цам:

— Я велел собрать вас сюда, чтобы вы видели, что так будет поступлено со всеми теми, кто осмелится укрывать разбойников и стрелять в царские войска. Ваш старшина не мог не знать, что в ауле ночует Зелимхан, иначе он был бы плохой старшина. А потому с сегодняшнего дня он и его помощники отрешаются от должности и вам будет назначен правительственный старшина. Отныне я вас лишаю права выбирать своего старшину. Я бы мог сделать гораздо больше, чем сжечь эти два дома ослушников, но мне жаль ваших детей и женщин, и потому я на сей раз воздерживаюсь от более крупных мер.

…Благодарное население разошлось со слезами любви и умиления, — мог бы прибавить газетный корреспондент.

Тотчас после Керкета Данагуев возвещал:

— Не взойдет еще два раза луна на небе, как абрек абреков — Зелимхан — будет убит.

И либеральный, даже кадетствующий «Терский Край» делал хорошие дела жирными заголовками, вроде. «Накануне ликвидации зелимхановской эпопеи».

«Терский Край» по обязанности приветствовал вовлечение в ликвидацию Зелимхана самого населения. Ведь у него были бы новые, основания настаивать на реформах, которых с таким нетерпением ждет…

И однажды газета убила Зелимхана руками чеченцев, спрятавших его труп, чтобы трофеи победы не достались дагестанцам. В другой раз атаковала отрядом мюридов в горах Андийского округа.

Но, увы, наместник приказал все-таки выслать шейхов; но, увы, власть не уверовала в самодеятельность населения. Так как «если были случаи выдачи отдельными ингушами или чеченцами абреков, то только тех, которые являлись их кровниками. Но этого мало».

Власть не уверовала и разоружила отряды мюридов. И не напрасно. Уже 11 декабря газеты печатали под заголовком «Зелимхан окружен»:

«Начальник Веденского округа телеграфирует начальнику области, что нашел Зелимхана и окружил в харачоевских горах, где он заперся в пещере. С 8 часов утра идет перестрелка. К вечеру с нашей стороны убито двое, ранено четверо. Потребованы из Ведено пироксилиновые шашки для взрыва. Начальником области предложено полковнику Моргания немедленно выехать в селение. Харачой. О дальнейшем сообщим по мере получения сведений».

Дальнейшее было чрезвычайно скромно. Полковник Мокрицкий телеграфировал:

«Окруженный ночью со всех сторон разбойник скрылся. Начальник округа воинского отряда всадниками преследует».

Полковник Масленников телеграфировал: «9 декабря во время перестрелки с Зелимханом убит один казак, ранено три. Абрек скрылся. Поиски по следам производятся».

Полковник Моргания тоже телеграфировал: «По докладе командира пластунского батальона сегодня при осмотре пещеры около 9 ч. утра Зелимхана не оказалось. При столкновении с ним убиты… поиски продолжаются».