Уин не знал, сколько времени они с отцом просидели за столиком — наверное, очень недолго, потому что заказ еще не принесли, — как вдруг он увидел ее.
Эмили прошла мимо закусочной, глядя прямо перед собой. Солнце светило ей в спину, омывая ее силуэт золотистым сиянием. У нее были длинные руки и ноги. В этом, если ни в чем другом, она походила на деда. Но если Ванс казался непропорционально огромным, Эмили была… само совершенство.
Уин обернулся посмотреть, заметил ли что-то его отец. Тот ничего не заметил. На самом деле Моргана вообще не было за столом. (А Уин даже и не увидел, как тот ушел.) Он беседовал с кем-то на другом конце зала. Уин опять повернулся к окну и даже подался вперед, глядя вслед Эмили. Быстро взглянув на отца, он убрал с колен салфетку, положил ее на стол, потом тихо встал и выскользнул из закусочной.
Он пошел следом за Эмили, держась поодаль. Он заметил, что сегодня она надела сандалии и что одна пятка у нее заклеена пластырем. Он остановился, когда она добралась до скамейки у входа в «Барбекю Джея». Она не стала заходить внутрь, и Уин удивился почему. Сегодня она была не такой бледной, как вчера утром. Вряд ли она собиралась грохнуться в обморок. Нет, она просто ждала. Ждала, когда дедушка выйдет из ресторана. Это было так мило, так очаровательно… но в то же время наводило на мысль о беспросветном одиночестве.
Уин стоял буквально в десяти метрах от Эмили — достаточно близко, чтобы она подняла голову и обернулась в его сторону, когда к нему неожиданно подошли со спины сестры Джонс и проговорили хором:
— Доброе утро, Уин!
Он на миг встретился взглядом с Эмили, а потом с неохотой повернулся к Инесс и Харриет Джонс — двум старым девам, жившим по соседству с Коффи на Главной улице. Сестры Джонс повсюду ходили вместе, одинаково одевались и носили одну сумку на двоих. Давным-давно, когда отец Уина сам был ребенком, Коффи решили проложить между двумя домами асфальтовую дорожку, чтобы добираться до гаража за домом, не объезжая весь квартал, а сестры Джонс дали согласие при условии, что Коффи будут приглашать их на чай каждый третий вторник месяца. И вот уже больше тридцати лет сестрицы Джонс раз в месяц приходят в дом Коффи и угощаются чаем.
— Доброе утро, мисс Джонс, — Уин кивнул Инесс. — Мисс Джонс. — Он кивнул Харриет.
— Мы видели, как ты смотришь на это очаровательное создание, — сказала Инесс. Уин внутренне содрогнулся. Эмили наверняка все слышала.
Харриет резко втянула в себя воздух и схватилась за руку сестры.
— Сестрица, ты знаешь, кто это?
— Да неужели? — встрепенулась Инесс и тоже схватилась за руку Харриет.
— Да, именно! — сказала та.
— Что заставило вас так рано выйти из дома? — спросил Уин, стараясь перевести разговор на другую тему.
Инесс прищелкнула языком.
— Она очень похожа на мать, правда?
— Определенно похожа.
— Давайте я провожу вас домой, — перебил их Уин. — Мне как раз по дороге. — Он вытянул руку, стараясь увести сестер подальше от Эмили.
— Ее мать — смелая женщина, раз решилась отправить ребенка сюда, — сказала Инесс. — Бедная девочка!
Харриет покачала головой. Они обе смотрели на Эмили во все глаза.
— Она здесь не приживется.
— И как же дед будет о ней заботиться? Он и себя-то с трудом обслуживает.
— Не знаю, сестрица, — сказала Инесс. — Не знаю.
Уин опять вскинул руку:
— Дамы, пойдемте.
Инесс погрозила ему узловатым пальцем.
— Не уподобляйся своему дяде, Уин. Не дай прелестному личику себя обмануть. Не повторяй роковых ошибок. Какая трагедия! — Сестры смотрели на Уина с жалостью. — Смотри на нее сколько хочешь, но держись от нее подальше. Что мы сами и сделаем. Дабы оказать поддержку твоей семье. Да, сестрица?
— Мы же хотим как лучше.
Они одновременно развернулись и направились в сторону дома. Каждая держалась за одну ручку сумки, из-за чего их дуэт напоминал парную упряжку.
Уин на мгновение закрыл глаза, а потом повернулся к Эмили.
Она сидела с расстроенным видом, и ее можно было понять.
Уин засунул руки в карманы брюк и подошел к Эмили, старательно изображая легкость и непринужденность.
— И снова привет.
Она не ответила. Она смотрела вслед сестрам Джонс.
Уину было неловко за их бестактность.
— А где твой дед? — спросил он, чтобы отвлечь Эмили от сестер. — Я видел, как он проходил по улице.
— Он внутри. Я его жду.
— А почему ты не завтракаешь вместе с ним?
— Я не знаю… Может, он хочет побыть один… Решила просто его дождаться. — Она украдкой оглядела Уина с головы до ног. Вернее, пыталась оглядеть украдкой, но у нее не совсем получилось. — А ты всегда так одеваешься с утра пораньше?
— Это вроде как традиция. — Он указал взглядом на скамейку. — Можно присесть?
Эмили кивнула.
— Ты откуда? — спросила она, когда Уин сел рядом.
Он положил ногу на ногу, стараясь казаться не слишком нетерпеливым, не слишком настороженным. Он умел нравиться людям, умел добиваться их расположения. Для него это было в порядке вещей, но сейчас он нервничал. Слишком многое было поставлено на карту.
— Отсюда. Из этого города.
Она замялась, словно он ответил не на тот вопрос.
— Нет, я имею в виду вчера и сегодня. Откуда ты только что появился?
Он рассмеялся.
— Из ресторана. Мы с отцом каждое утро где-нибудь завтракаем.
— Здесь все ходят завтракать на Главную улицу?
— Не все. Как твоя нога? — спросил он, даже не взглянув на ее ногу. Он смотрел ей в глаза, по-настоящему голубые. Она была не такой, какой он ее представлял. Совсем не такой.
— Моя нога?
— Кажется, ты порезала пятку.
Она слегка повернула правую ногу и посмотрела на пятку, заклеенную пластырем.
— Да, порезала пятку. Когда бежала босиком по лесу.
— В следующий раз надевай туфли.
Она подняла глаза и увидела, что он улыбается.
— Спасибо, — сказала она, прищурившись. — В следующий раз — обязательно. А кто эти дамы, с которыми ты разговаривал?
Уин тяжко вздохнул.
— Инесс и Харриет Джонс. Наши соседки.
— Они говорили обо мне?
Уин быстро прокрутил в голове несколько вариантов ответа и выбрал самый простой:
— Да.
— Они знали, кто я, — сказала она. — Они знали маму.
— Да.
— Почему они сказали, что я здесь не приживусь?
Он покачал головой.
— Если у тебя будут причины волноваться из-за них, я тебе сразу скажу. Честное слово.
— Похоже, они не любили маму.
Уин стряхнул с рукава воображаемую пылинку. С виду он оставался спокойным и невозмутимым, но его сердце стучало как молот.
— Если хочешь, чтобы я рассказал тебе эту историю, я расскажу. — Господи, и что ему говорить? — Мне кажется, ты должна знать. Хотя, наверное, тебе надо было узнать это не от меня. Мама должна была все тебе рассказать. Да и дед тоже мог бы уже поставить тебя в известность.
— О чем? Они упоминали твоего дядю. Это как-то связано с ним?
— Да, у нас с тобой есть общая история. — Он наклонился поближе к ней и проговорил, заговорщически понизив голос: — Просто ты еще не знаешь.
Она с любопытством взглянула на него.
— Ты говоришь странные вещи.
— Подожди. Дальше будет еще страннее.
Мимо их скамейки процокала кричаще одетая женщина средних лет, в шортах и на каблуках. Эмили с Уином повернули головы, наблюдая за тем, как она входит в «Барбекю Джея». И вот тогда Уин увидел, что Ванс Шелби, сидевший внутри, наблюдает за ними через окно. Никто из тех, кто знал Ванса, его не боялся, но все равно это как-то тревожно, когда такой великан так внимательно на тебя смотрит. Догадался ли Ванс о том, что сейчас делает Уин? Эмили не заметила деда и поэтому удивилась, когда Уин резко поднялся на ноги.
— Кажется, мне пора.
— Что? Нет, подожди. Ты обещал мне рассказать о маме и о твоем дяде.
— В следующий раз обязательно расскажу. До свидания, Эмили, — сказал он и пошел прочь, борясь с желанием оглянуться на нее. Он все-таки оглянулся, но уже на пороге закусочной, где его ждал отец. А оглянувшись, увидел, что она наблюдает за ним.