Актрисы и депутат из Параибы сошли с корабля этим утром. Сеньор Стенио был очарован видом Ресифе. Он решил прервать путешествие, чтобы задержаться здесь на несколько дней и получше ознакомиться с городом, о чем и сообщил пассажирам. Ступив на трап, он отыскал глазами капитана и посмотрел на него с упреком. Не потому, что капитан разоблачил его, — нет, здесь он как раз проявил великодушие — не сдал его полиции и ничего не сказал обманутым фазендейро. Упрек относился к поведению капитана в истории с вазой для печенья. Попробуй, достань теперь где–нибудь такую красивую вещь, а он хотел подарить ее жене. Сошли в Ресифе и многие другие, «Ита» принимала и высаживала пассажиров в каждом порту. Покинула пароход и смуглая девушка, родные встретили ее в гавани. Ей путешествие показалось слишком коротким, тут же, на пристани, она представила атлетически сложенного банковского чиновника родителям, теткам и дядьям. К концу дня, перед отправлением парохода, Ома придет попрощаться с возлюбленным и ее глаза с тоской будут смотреть вслед судну.
Капитан подписал бумаги, принесенные первым помощником, и стал искать Клотилде. Она была уже на пристани вместе с другими пассажирами. Пошли в город все вместе. Васко не скрывал своего разочарования. Он надеялся всю первую половину дня пробыть наедине с Клотилде, ведь ему надо вернуться на корабль сравнительно рано и подписать еще кое–какие бумаги. А теперь они оказались окруженными крикливыми пассажирами с целой кучей вопящих ребятишек, все они задавали капитану глупейшие, нелепейшие вопросы, как будто он какая–то ходячая энциклопедия и обязан знать не только улицы, рестораны и бары Ресифе, но даже цены на все товары, включая пеленки для новорожденных.
Не могли же они с Клотилде вести себя, как новобрачные; те чувствовали себя как в раю и держались так, будто вокруг них не было ни души бесконечные поцелуи, объятия, ласки; впрочем, все это с дозволения государства и церкви, ведь они прошли через судью и священника.
В начале прогулки по городу Васко проклинал все на свете. Вдобавок еще Жасмин, существование которого он считал единственным недостатком Клотилде, вырвался из рук хозяйки, чтобы участвовать, явно без, всякой надежды на успех, в развернувшейся на тенистой центральной площади борьбе за любовь дамы из породы фокстерьеров довольно крупного размера и далеко не чистых кровей. Как видно, Жасмин рассчитывал пленить красавицу, которая была втрое больше его, своим восточным происхождением и экзотической красотой. Иначе как бы он мог соперничать с боксером, скалившим клыки, с фоксом, намеренным, как видно, защищать свои права супруга, и с еще двумя претендентами? Один из них, огромный, помесь дворняги с датским догом, яростно рычал на боксера, другой, чистейший дворняга с циничным взглядом и симпатичной мордой, выглядел самым отъявленным мошенником в мире. Этот пес и фокс–супруг стояли в стороне, ожидая результата битвы, развернувшейся между двумя отважными бойцами — боксером и огромным дворнягой. Наиболее вероятным казался ничейный исход при взаимном уничтожении обоих соперников, тогда их имена были бы вычеркнуты из списка претендентов. Фокс и меньший дворняга уже готовились ко второй схватке, которая решила бы исход дела. Сама же красавица была, похоже, в восторге от этой борьбы за ее благосклонность. Она легкомысленно воодушевляла всех, в том числе и супруга.
Положение резко изменилось, когда Жасмин выставил свою кандидатуру, эффектным прыжком врезавшись в самую гущу драки. Все четверо с рычанием бросились на нового соперника. Тщеславная красотка улыбнулась и ему. На минуту Васко с радостью уверовал в то, что пес Клотилде будет тотчас же разорван на куски боксером и метисом при энергичной помощи фокса и маленького дворняги. Но, к сожалению, этого не случилось. Влюбленным всегда свойственна медлительность, они не решались вступить в драку и только рычали, скалили зубы и время от времени лаяли. Впрочем, громче всех тявкал отважный Жасмин.
Увидев Жасмина в окружении целой своры, одного против четырех сильных бойцов, Клотилде чуть не упала в обморок. Она протянула руки и истерически закричала: «Жасмин, Жасмин!» — после чего, задыхаясь, почти без чувств упала на скамью.
— Ради бога, спасите бедняжку! — простонала она, обращаясь к капитану. Отчаяние в ее голосе и взгляд, полный мольбы, заставили Васко решиться на безумный подвиг — вырвать из клубка, где царят ненависть и любовь, бесстрашного песика, чья храбрость граничит с дерзостью. Васко поднял с земли обломанный сук и под душераздирающие вопли Клотилде двинулся на собак, словно средневековый рыцарь, по велению дамы поражающий копьем семиголового огнедышащего дракона.
Неожиданное вторжение Васко вызвало смятение и переполох. Боксер отвлекся на миг от противника и отступил на шаг, чем большой дворняга тут же воспользовался — атаковал его сзади. Жасмин, поняв, что капитан явился к нему на помощь, бросился на фокса, и оба упали на клумбу. Пронырливый маленький дворняга, улучив минуту, утащил даму, из–за которой шел бой, в ближайший переулок, тихий и вполне подходящий для любви. Капитану удалось схватить конец кожаного поводка и вырвать Жасмина из зубов фокса Последний с растерянным видом кинулся на поиски супруги. Наконец он учуял ее след и ворвался в переулок, но поздно: появление на свет метисов было уже обеспечено.
Клотилде даже не поблагодарила капитана. Она прижимала своего песика к груди и к лицу, целовала его исцарапанную мордочку, ощупывала, все ли кости у него целы. Ее больше не интересовала страшная битва между боксером и большим дворнягой. Они продолжали борьбу с прежним пылом, хотя надежда на то, что нежная возлюбленная будет зализывать раны победителя, исчезла.
Однако все, что ни случается в мире, даже самое скверное, имеет свои положительные стороны. После собачьего чемпионата, доставившего немало веселых минут пассажирам и коварным уличным мальчишкам, Клотилде решила отнести Жасмина обратно на судно — в городе слишком много соблазнов и опасностей для бедного невинного песика. Так они и сделали, в результате чего Васко освободился от стесняющей и неприятной компании пассажиров.
Так как полдень был уже близок, они решили дождаться звонка к завтраку. Клотилде смазала йодом следы от зубов фокса на лапке Жасмина.
После завтрака, несмотря на жару, отправились гулять по городу, подобно двум юным влюбленным. Клотилде уже оправилась от утренних треволнений из–за собаки, и теперь капитан поднялся в ее мнении, так как проявил мужество и тотчас же откликнулся на ее мольбу.
Побродив по улицам и площадям, они завершили прогулку в кафе, где Клотилде, отчаянная лакомка, вздумала перепробовать все сорта мороженого, чтобы сравнить их с мороженым Белема, лучшим в мире, по ее мнению. Васко был в восторге от ее аппетита.
И вдруг сердце у него замерло: недалеко от Императорского моста (кафе находилось на улице Зари, и старый благородный мост был оттуда хорошо виден) Васко заметил в толпе полную сеньору, одетую в черное и в черной шали на седых волосах; она вела за руку ребенка. Он видел ее лицо всего какое–то мгновение, но все равно, сомнений нет — эта старая, нежная бабушка, улыбающаяся внуку, была Карол. Васко забыл о сидевшей рядом спутнице, о том, что он капитан на действительной службе, о мороженом, за которое еще не заплачено… Он бросился к двери и побежал по направлению к улице Императрицы, где исчезло мимолетное видение. Он не догнал Карол, хотя и звал ее так громко, что прохожие оборачивались. Тут Васко спохватился, что покинул Клотилде одну в кафе, и поспешил вернуться.
Она была рассержена и не хотела даже разговаривать с ним. Васко пытался объяснить ей, что произошло, но у нее была своя версия. Почему он сразу не сказал, что разыскивает здесь свою старую любовь, адрес которой, конечно, изменился? Когда они ходили по улицам и мостам, мысли его были далеко, он все заглядывал встречным в лица…
— Не думайте так. Мне действительно показалось, что я увидел человека, от которого не имею вестей почти двадцать лет. Когда–нибудь я, может быть, расскажу вам все. Сейчас не стоит.
