Древние скандинавские саги донесли до нас легенды о непобедимых воинах, которые, обуреваемые боевой яростью, с одним мечом или топором врывались в ряды врагов, сокрушая все на своем пути. Современные ученые не сомневаются в их реальности, но многое из истории берсерков и сегодня остается неразгаданной тайной. Больше всего упоминаний о берсерках в сагах IX–XI вв., когда викинги (норманны) на своих быстроходных драконоголовых кораблях-«драккарах» наводили ужас на народы Европы. Казалось, что перед ними ничто не может устоять. Под ударами викингов уже в VIII–IX вв. пали такие крупные города, как Лондон, Бордо, Париж, Орлеан. Что уж говорить о небольших городках и деревнях, их норманны опустошали в считаные часы. Зачастую на захваченных территориях ими создавались собственные государства, например, герцогство Нормандия и Сицилийское королевство. Обычно именно берсерки начинали каждый бой, одним своим видом наводя ужас на врагов. Если верить древним сагам, они не использовали доспехи, предпочитая им медвежью шкуру. В некоторых случаях упоминается щит, края которого они в бешенстве грызли перед боем. Основным оружием берсерков были боевой топор и меч, которыми они владели в совершенстве. Одно из первых дошедших до нас упоминаний о непобедимых воинах оставил скальд Торбьерн Хорнклови, сочинивший в конце IX в. сагу о победе в сражении при Хаврсфьорде короля Харальда Прекрасноволосого, создателя Норвежского королевства. Велика вероятность, что его описание документально: «Берсерки, облаченные в медвежьи шкуры, рычали, потрясали мечами, кусали в ярости край своего щита и бросались на своих врагов. Они были одержимы и не чувствовали боли, даже если их поражало копье. Когда битва была выиграна, воины падали без сил и погружались в глубокий сон». Похожие описания действий берсерков в бою можно найти и у других авторов. Например, в саге об Инглингах: «Мужи Одина бросались в бой без кольчуги, а ярились, словно бешеные псы или волки. В ожидании схватки от нетерпения и ярости, клокотав-игах в них, грызли зубами свои щиты и руки до крови. Они были сильны, словно медведи или быки. Со звериным рыком разили они врага, и ни огонь, ни железо не причиняли им вреда…». Обратили внимание, в саге упоминается, что они были «мужами», т. е. воинами Одина — верховного божества скандинавов, к которому после гибели в бою отправляются души великих воинов, чтобы пировать с такими же, как и они, храбрецами и наслаждаться любовью небесных дев. Видимо, берсерки были представителями особой группы (касты) профессиональных воинов, которых готовили к боям с детских лет, посвящая не только в тонкости воинского мастерства, но и обучая искусству входить в боевой транс, обострявший все чувства бойца и позволявший проявляться скрытым возможностям человеческого организма. Естественно, одолеть в бою таких лихих, «одержимых» рубак, было необычайно трудно. У страха же, как говорится, глаза велики, поэтому и появлялись в сагах подобные строки: «Один умел делать так, что в битве его враги слепли или глохли, или их охватывал страх, или их мечи становились не острее, чем палки». Традиционно, берсерки составляли передовой отряд, начинавший бой. Долго сражаться они не могли (боевой транс не может продолжаться долго). Прорвав неприятельский строй и заложив тем самым основу общей победы, они оставляли поле боя обычным, не «бешеным», воинам, которые завершали разгром противника. Видимо, доведение себя до состояния транса не обходилось без приема определенных психотропных средств, позволявшим берсеркам как бы «превращаться» в могучих и непобедимых медведей — самых сильных зверей скандинавских лесов (впрочем, совершенно отсутствовавших в каменистой Исландии). Оборотничество известно у многих народов, когда в результате болезни или приема специальных препаратов человек отождествлял себя со зверем и даже копировал отдельные черты его поведения. В сагах не зря делается акцент на неуязвимость берсерков. В бою они руководствовались не столько сознанием, сколько подсознанием, позволявшим «включать» не свойственные человеку в обыденной жизни качества — обостренную реакцию, расширенное периферическое зрение, нечувствительность к боли, а возможно, и какие-то экстрасенсорные способности. В бою берсерк буквально чувствовал летящие в него стрелы и копья, предвидел, откуда последуют удары мечей и топоров, а значит, мог отбить удар, прикрыться от него щитом или уклониться. Это были поистине универсальные воины, но такие нужны только на период боев. Норманны воевали часто, а значит, и перевоплощаться берсеркам приходилось не редко. Видимо, упоение боем становилось для них чем-то похожим на наркотическую зависимость, а возможно, практически таковой и было. Следовательно, к мирной жизни берсерки были в принципе не приспособлены, становясь опасными для общества, так как им нужны были опасности и острые ощущения. А если нет войны, то всегда можно спровоцировать драку или же заняться грабежом. Как только, пресытившись захватами чужих земель, норманны стали переходить к оседлой спокойной жизни, берсерки оказались лишними. Это четко проявилось в сагах, в них с конца XI в. берсерки из былых героев превращаются в грабителей и злодеев, которым объявляется беспощадная война. Любопытно, что убивать берсерков рекомендовалось деревянными кольями, так как против железа «они неуязвимы». В начале XII в. в скандинавских странах даже принимались специальные законы, направленные на борьбу с берсерками, которых изгоняли или безжалостно уничтожали. Кто-то из бывших неуязвимых воинов смог влиться в новую жизнь, считалось, что для этого их обязательно надо крестить, тогда вера в Христа избавит их от боевого безумства. Остальные же, возможно, что они составляли большинство бывшей воинской элиты, вынуждены были бежать в другие земли или были просто перебиты. С тех пор великие воины древней Скандинавии остались только в легендах. Возможно, они все-то пируют в чертогах Одина, вспоминая за хмельными кубками былые победы и поверженных врагов, с усмешкой наблюдая за стараниями ученых разгадать происхождение самого слова «берсерк». Что же, в свое время они славно повоевали, теперь можно и отдохнуть.

Насколько причудливые формы способны порой принимать иные конспирологические гипотезы о происхождении берсерков, со всей очевидностью явствует из приводимого ниже отрывка, взятого нами из книги известного чилийского эзотерика-историософа Мигеля Серрано[123].

Слово «Берсеко» (Berseco) или «Бесекер» (Berserker) происходит от героя Бесерка (Beserk) белой арийской нордическо-полярной расы, который сражается с мадьярами, финнами и монголами. У Бесерка двенадцать сыновей, от которых происходит двенадцать германских племен — тех, что иудеи присвоили себе, приписав их к своей национальной истории, вымышленной от начала и до конца. Бесерк (Beserk) — воин-герой, и бесерки (Beserker), или берсерки, сражаются с непобедимым священным неистовством. Отсюда — «Дикая Охота» Одина и «Последний батальон» фюрера.

Подлинная история иудеев берет свое начало не на Среднем Востоке, не в Африке, а в пустыне Гоби, как уверял нас профессор Герман Вирт[124]. Отсюда также происходят скифы, мадьяры и финны, смешавшиеся с желтой расой. Иудеи (к этому моменту) уже украли у ариев тайны, возможно — каббалу, «Книгу Трех Матерей» (см. «Адольф Гитлер, Последний Аватара»). Иудеи-хасиды остаются в Польше, остальные следуют до Рейна. Мадьярские и финнские метисы представляют собою «зло», очевидный «расовый грех» для ариев фризов, как можно видеть в «Хронике Ура-Линда»[125]. Иудеи следовали за ариями, словно тени, до Среднего Востока, задолго до фризского вторжения Теуниса. Там они встретились с голенами, которых упоминает «Хроника» и которые были левитами. Это название было использовано рабби Левом в Праге для создания его робота, Голема, о котором написал прекрасную и глубокую книгу Густав Майринк[126]. Иудеи, обосновавшиеся на Среднем Востоке, уже извратили Библию, Книгу Бытия, и смешались с семитами-бедуинами. Вместе с финикийцами они прибыли также в Англию, а с вернувшимися фризами просочились и некоторые голены или левиты, которые смешивались или проникали в среду кельтов и друидов, внедряя свои человеческие и кровавые жертвоприношения. Арийские фризы уже были окружены. И «Хроника Ура-Линда» говорит, что для своего освобождения они прибегли к помощи племени бесерков (Beseker), воинов-берсерков, сражающихся с мадьярами.