Смерть Мэла явилась для всех неожиданностью, но мало кого удивил последний бунт организма Кейта Муна — после стольких лет насилия над ним. 7 сентября 1978 года Кейт умер, приняв дозу алкоголя, в два раза превышавшую смертельную, и его последними словами, обращенными к подружке, были: «Отстань от меня!»
В отличие от него Гарри Нилсон, который пил не меньше Муна, после удачной женитьбы и рождения старшего сына стал первым из сумасбродной компании Санта-Моники, кто смог выбраться из этой пропасти. С художественной точки зрения он подтвердил свой талант в таких удивительных композициях, как «Easy For Me», лучшем треке альбома Ринго Старра «Goodnight Vienna», однако жил он в основном прошлыми достижениями — в частности, в лондонском Уэст-Энде была осуществлена сценическая постановка «The Point» с участием таких звезд, как бывшие члены группы Monkeys Мики Доленц и Дэви Джонс.
До окончания своего контракта с компанией RCA Нилсон продолжал выпускать по альбому в год. В 1980 году для диска «Flash Harry» ему пришлось вновь призвать знаменитых современников, среди которых был и Джон Леннон, хотя дружба их в последнее время ослабла — из-за пресловутого «дурного влияния» Йоко. И действительно, большую часть следующего десятилетия он общался лишь с узким кругом избранных, постоянно ощущая недомогание, возможно, связанное со психостимуляторами, которые были чрезвычайно распространены среди элиты «суперзвезд» в 70–х годах.
Альбом 1993 года содержал новый вариант композиции «Only You» группы The Platters — забытый дуэт с Ленноном, датируемый примерно 1974 годом, — а также множество комических песен, таких, как «ULCA», «All In The Mind» и «Animal Farm». Вылечившийся от наркотической зависимости Нилсон максимально использовал любую новую возможность для творчества и в то же время черпал из прошлого назад, регулярно выступая на посвященных Beatles фестивалях. Незадолго до своей смерти в 1994 году он дал несколько интервью и неожиданно для всех — известно, что он никогда не пел на публике, — даже исполнил пару номеров на сцене.
Тем временем Леннон решил не ограничиваться уютным существованием, основу которого составлял его прошлый успех, и выяснить, что еще ждало его в жизни после интерлюдии в Санта-Монике, когда он не был способен строить долгосрочные планы. Похоже, все потихоньку приходило в норму. Невыносимая атмосфера восхваления, успешные хиты, брошенные на ветер деньги — все это ничего не стоило по сравнению со спокойной жизнью, которую, как ему казалось, он заслужил, с семейным благополучием и заботой о маленьком Шоне, которому он старался дать все самое лучшее — и особенно отцовское внимание, которого так не хватало самому Джону.
Радовало и вполне восстановленное здоровье — после всех физических и психологических нагрузок, пережитых им за 35 лет жизни. В первом треке своего альбома «Rust Never Sleeps», выпущенном в 1979 году, салонный бард поствудстокского периода Нейл Янг произносит такие слова: «Лучше сгореть, чем медленно погаснуть», отражавшие избитую идею о том, что нужно наслаждаться жизнью и умереть молодым, невольно воплощенную такими музыкантами, как Джимми Хендрикс, Джим Моррисон, Дженис Джоплин, Кейт Мун, Сид Вишес, а также многими другими, которых перемолола и выплюнула поп-индустрия. «Если Нейл Янг так восхищается этой философией, почему он не следует ей?» — спрашивал Леннон в одном из своих последних интервью.
Каждый следующий день его жизни был наградой, и Джон Леннон радовался ему, оставив попытки оправдать себя. И хотя он отгородился от мира, мир не забыл про него — по крайней мере, пока его произведения звучали на публике, как, например, ускоренная версия «Help» в исполнении «The Damned» в 1976 году или возрождение песни «Working Class Него» Марианн Фейтфул голосом, утратившим былую чистоту сопрано, на альбоме 1979 года «Broken English», который был так же популярен в студенческих клубах в 70–е годы, как плакат с изображением Че Гевары несколькими годами раньше.
Большая статья в NME, взывавшая если не к полномасштабному возвращению Леннона, то хотя бы к тому, чтобы он благословил ширящееся движение панков, не вызвала отклика у того, кто теперь был поглощен приготовлением успешно продаваемых любовных блюд, приправленных дешевыми откровениями. Ничего из написанного Джоном Ленноном не появлялось в чартах между запоздалым прорывом «Imagine» в лучшую британскую десятку в ноябре 1976 года и выходом «(Just Like) Starting Over» в ноябре 1980 года. От него не услышали ни единой новой мелодии или текста после «Cooking (In The Kitchen Of Love)», его добровольного вклада в альбом Ринго 1976 года «Ringo's Rotogravure». Какое право имел кто-либо требовать от него большего? Именно так он спросил журналистов во время короткой и неохотной пресс-конференции в Японии год спустя.
Леннон почти так же избегал публичной жизни, как великий бельгийский шансонье Жак Брель, который решил «раз и навсегда прекратить эту идиотскую игру» — тоже в 1975 году, — скрывшись там, где его не могли отыскать поклонники и пресса, то есть на затерянном в Тихом океане острове, где провел последние годы жизни художник Поль Гоген.
Брель и Леннон были не единственными, кто выбрал этот путь. Раздражающее шествие однодневок заставило Твинкл, лондонскую певицу с кукольной внешностью, которая в 1965 году выпустила хит «Terry», отказаться от карьеры поп-звезды в возрасте 17 лет.
Джеф Годдард, не менее известный, чем Твинкл, — он был автором имевшей в 1960 году оглушительный успех композиции «Johnny Remember Me» в исполнении Джона Лейтона — впал в депрессию после неприятных судебных разбирательств по поводу нарушения авторских прав в 1964 году. Это привело к его внезапному, хотя и обдуманному бегству в университет города Рединга, где коллеги только по его странной улыбке и слухам могли догадаться, что Когда-то он был автором успешного хита. Быстро устав от неприятных и изматывающих будней шоу-бизнеса, в 1965 году группу The Pretty Things покинул гитарист Брайан Пендлтон. Он просто сошел с поезда во время гастролей по северу страны. «Потом мы приходили в его квартиру, — рассказывал Фил Мэй. — Это было похоже на „Марию Целесту“».
Дальше всех из «дезертиров» поп-музыки пошел Сид Баррет, чье расставание с Pink Floyd в 1968 году было похоже на то, как если бы Джон Леннон не смог оставаться членом Beatles после «From Me To You» и поспешил бы вернуться в Вултон, поселившись неподалеку от тети Мими. Точно так же поступил Крис Куртис, в 1966 году променяв «The Searchers» на спокойную жизнь государственного служащего.
Ходили слухи о похожей судьбе Скотта Уолкера, харизматичного гитариста The Move Криса Кеффорда и трех гитаристов из Fleetwood Mac — Питера Грина, Джереми Спенсера и Дэнни Кирвена. Похоже, их жизнь никак не была связана с творчеством, и в ней год за годом ничего не менялось.
Эти примеры — лишь верхушка айсберга, лишь часть тех артистов, которые, повзрослев в характерной для поп-музыки атмосфере буйной и вечной юности, сознательно решили опередить события и сойти со сцены, прежде чем их звезда закатится окончательно.
Тем не менее вопреки их желанию о них не забывали. По мере того как неизвестность углублялась, возникали слухи, в них смешивались самообман, искренняя вера и блаженная надежда. Возникали самые странные легенды. Подобно рассказам о чудовище из озера Лох-Несс, многие фантазии были заведомой ложью — о том, что Спенсер стал уличным проповедником, Кирвен нищенствует, а свихнувшийся Грин работает могильщиком. Брайан Пендлтон якобы не ответил на приветствие кого-то из сотрудников персонала «The Pretty Things», который столкнулся с ним в супермаркете «Virgin». Кто-то с жаром рассказывал, что Уолкер бродит по необитаемому острову где-то на Гебридах, как безумный Робинзон Крузо, а Кеффорд открылся только на смертном одре, проведя последние годы своей жизни в размышлениях о душе. Другие клялись, что самолично видели, как Жак Брель играет на гитаре в составе джазового ансамбля в одном из гавайских баров.
