«B 1975 году я переехал в Бристоль, — рассказывал Джон Лоу. — У нас дома всегда было пианино, и я привык много играть и никогда не терял интереса к музыке. В 1991 году мне позвонил Майк Уилш, который только что узнал, что я живу в двух милях от него. Я репетировал с The Four Pennies три или четыре дня. В 1992 году я выступал на фестивале „Merseybeatle“ в Ливерпуле, а в следующем году мы сыграли на вечеринке в „Каверн“ уже как The Quarry Men. В конце того же года продюсер Тони Дэвидсон, раньше уже работавший с The Four Pennies, предложил нам сделать запись».

«Тогда эта идея так и не осуществилась, но в начале 1994 года гитарист The Four Pennies Джон Озорофф захотел записать сольный альбом в бристольской студии. В трех треках я играл на клавишных, и мы решили превратить этот альбом в диск The Quarry Men, выпустив его под лейблом моей фирмы „Kewbank Records“. Его записью в студии на Эбби-роуд руководил Ник Уэбб, который был помощником инженера во время работы над „Yellow Submarine“, „White Album“ и „Abbey Road“. Среди новых песен альбома „Open For Engagements“ есть дань памяти Джону Леннону — „John Winston“».

«На запись из своего дома в Аксбридже приезжал гитарист Род Дэвис, но я взял на себя роль руководителя The Quarry Men. Это могли сделать и другие. Но они предпочли остаться в стороне — поэтому я руковожу современными The Quarry Men. У меня есть планы выпуска еще шести альбомов».

В задачу The Quarry Men входило начинать представление «With A Little help Of My Friends» коротким вступлением в стиле скиффл, после чего Лоу менял стиральную доску на более привычные современные клавишные — на оставшиеся самые длинные полчаса во всем шоу. Старомодный рок-н-ролл был осовременен синтезатором Лоу и соло-гитарой Озороффа, которые откликались скорее на скрытые ритмы, чем на мелодическое и лирическое содержание номеров.

Тем не менее, среди исполняемых композиций была остроумная аранжировка «Sweet Little Sixteen» с тембром аккордеона и еле слышной скрипкой Рода, смелая «History» из альбома «Open For Engagements», искусное исполнение «Woman» с цитатами из «Don't Throw Your Love Away» группы The Searchers и финальная капелла «In My Life» из альбома «Rubber Soul».

В целом по уровню артистизма это походило на выступление школьного ансамбля и могло вызывать лишь аплодисменты, но никак не восторженные крики. Более достойной выглядит другая попытка, когда Род Дэвис и другие здравствующие участники праздника в Вултоне через 43 года собрались вместе для записи альбома «Get Back Together», содержащего 15 треков в стиле скиффл — от «Mean Woman Blues» до вполне уместной для финала композиции «Lost John». Солировавший Лен Гарри лучше справился, например, с «Have I Told You Lately That I Love You» Бинга Кросби, чем с «Twenty Flight Rock» Эдди Кокрейна, однако Род в своем единственном вокальном номере «When The Sun Goes Down» с такой же точностью копировал Донегана, как Джон Леннон, исполнявший «Putting On The Style» на недавно обнаружившейся пленке времен начала сотрудничества Леннона и Маккартни.

В целом, на мой взгляд, им не хватало жесткости, но, возможно, это и не входило в задачу неисправимых старых рокеров, не имевших на руках других карт. В остальном «Get Back Together» — с фотографией юного Леннона в центре обложки — звучит так, как будто музыканты, записывая его, сами получали удовольствие, даже если это та разновидность удовольствия, которую нельзя купить за деньги.

Могла ли жизнь Джона Леннона сложиться иначе? Возможно, рассуждать об этом бессмысленно, но давайте попробуем на несколько мгновений перенестись в параллельный мир.

Великий Шон Коннери не прошел пробы на «Dr. No», Кассиус Клей не смог подняться после удара Генри Купера, а летом 1966 года Dave Dee, Dozy, Beaky, Mick And Tich поднялись на вершину американского хит-парада Hot 100 — первая британская группа после The Tornados.

Примерно в это же время Леннон уходит из The Beatles, не добившихся серьезных успехов, и кое-как сводит концы с концами, перебиваясь случайными заработками в Ливерпуле. Некоторое время он еще держался на периферии музыкальной жизни Ливерпуля, а затем — после обращения к Артуру Балларду — получил заурядную должность в художественном колледже.

По мере того как брак с Синтией постепенно распадался, Джон стал постоянным посетителем студенческого клуба «Ye Cracke», где он часто с сожалением и неуместной гордостью рассказывал о весьма средних достижениях Beatles. Во время одного из приступов сентиментальности он принес с собой альбом фотографий — «Мы с Тони Шериданом», «Я вместе с Джорджем и Ринго Старром в „Тор Теп“. Потом Ринго играл в Blue Flames Джорджи Флейма…» Большинству завсегдатаев клуба воспоминания и фотографии Джона казались невыносимо скучными.

Для того чтобы заработать немного денег на пиво, а также ради хоть какого-то развлечения Джон восстановил Beatles, и они стали выступать в местных пабах и рабочих клубах. Они превратились в такую же неотъемлемую часть Ливерпуля, как Мики Финн, местный комик, который был неизвестен в других местах, но которому была гарантирована работа в Мерсисайде. 8 декабря 1980 года они, как обычно, играли в «Gateacre Labour Club» после номера Финна. В тот вечер они выступали в следующем составе: помощник заведующего гарстонским бюро по трудоустройству Пит Бест — ударные, младший приходской священник Саутпорта Джордж Харрисон — гитара, ведущий радиостанции «Radio Merseyside» и композитор-непрофессионал Пол Маккартни — бас-гитара, а также Леннон, чей голос стал глубже и утратил неповторимость 60–х годов, немного странноватый преподаватель живописи, женатый на эксцентричной японской актрисе, которую он повстречал в 1967 году на «хеппенинге» в колледже.

Четверка покинула сцену после исполнения «I'm A Looser», второй стороны сингла «Oriole» 1965 года, во время которого Леннон развлекал публику разнообразными ужимками и гримасами — впрочем, вполне уместными. Он также продемонстрировал похвальное чувство исторической перспективы во время шутливой перепалки. Тем временем Джордж исполнил сольный номер в стиле песен протеста, а Пол вызвал дрожь у дам среднего возраста сентиментальной песней «Till There Was You». Однако настоящим героем вечера был Пит, внесший наибольший вклад в их общий успех и показавший себя настоящим виртуозом.

Исполняя номер на бис, Beatles вновь подтвердили свой класс. Ни одна из нескольких их записей не пользовалась успехом за пределами Мерсисайда, но как исполнители живой музыки для танцев они превосходили большую часть местных конкурентов — но это еще не давало основания предполагать, что группа доживет до следующего тысячелетия.

Эта выдуманная жизнь никак не вяжется с Джоном, чья невероятная слава превратила все, что он говорил и делал, в нечто неоспоримое и божественное для невидимой армии его поклонников, старых и новых, чье восхищение никогда не угаснет. Когда утром 9 декабря 1980 года пресса поспешно составляла некрологи, весомее всего прозвучали слова недавно вышедшего на пенсию Артура Балларда: «Мне кажется, его смерть гораздо важнее, чем смерть политического лидера. Мы никогда не забудем Джона Леннона — точно так же, как никогда не забудем Микеланджело».

Давайте попытаемся представить себе интервью с Джоном Уинстоном Ленноном, кавалером ордена Британской империи, ушедшим на покой музыкантом и композитором, в Форт-Бельведер, Санингдейл, Йоркшир, 9 декабря 2002 года…

В такт своим приближающимся шагам бывший «битл» что-то напевает себе под нос на мелодию «Johnny Todd», главную тему старого сериала Би-би-си «Z-Cars».

«Добро пожаловать в мое убежище, — начинает он. — Я вкратце познакомлю вас с обстановкой, старина. Мой орден Британской империи на стене в сортире — вы знаете. Лучшее место для него. Мне пришлось попросить королеву вернуть его, чтобы доставить радость тете Мими во время ее последней болезни…