— Удачи! А если тебе еще когда-нибудь понадобится двадцать долларов, то ты знаешь, где меня найти.

— Ты уверена, что никто не звонил? , я спрашиваю Лил в двадцатый раз.

— Я здесь с двух часов. Телефон ни разу не звонил.

— Он мог позвонить в то время, когда ты навещала мамину подругу в больнице.

— В то время дома была Пегги, — ответила Лил.

— Возможно, он и звонил, но Пегги нарочно не сказала мне.

Лил причесывает свои волосы. — Но зачем Пегги это нужно?

— Может быть потому что она ненавидит меня? — спрашиваю я , накрашивая блеском свои губы.

— Ты виделась с ним этой ночью, Говорит Лил. — Парни никогда не звонят на следующий день. Им нравится держать нас в неведении.

— Мне не нравится это чувство. К тому же, он сказал, что позвонит. Вдруг звонит телефон и я срываюсь. — Это он! — кричу я. — Можешь взять трубку?

— Почему? — ворчит Лил.

— Потому что я не хочу казаться слишком нетерпеливой. Я не хочу, чтобы он подумал, что я сижу у телефона весь день.

— Даже если это так и есть? — Но, тем не менее она снимает трубку. Я жду с предвкушением, затем Лил кивает и протягивает трубку. — Это твой отец.

Конечно. Он всегда не вовремя. Я позвонила ему вчера и оставила сообщение с Мисси, но он не перезвонил. Что, если Бернард пытается позвонить, пока я разговариваю с моим отцом, а телефон занят?

       — Привет, Папа, — я вздохнула.

— Привет, пап? Это так ты приветствуешь своего отца, Которому ты звонила раз с тех пор, как поехала в Нью-Йорк?

— Я звонила тебе, Папа. — Мой отец, хочу отметить, звучит немного странно. Он не только не в плохом настроении, он, кажется, не помнит, что я пыталась до него дозвониться. Это меня устраивает.

Так много всего случилось, с тех пор как я приехала в Нью-Йорк — не все из этого одобрит мой отец, я каждый раз откладывал этот разговор. Слишком долго, кажется.

— Я была очень занята, — я говорю.

— Я уверен, что это так.

— Но все в порядке.

— Приятно это слышать, — говорит он. — Теперь, когда я знаю, что ты еще жива, я могу расслабиться, — после быстрого пока он вешает трубку.

Это действительно странно. Мой отец всегда был растерянным, но он никогда не был таким восторженным и удаленным. Я говорю себе, что это только потому, что мой отец, как и большинство мужчин, ненавидит говорить по телефону.

— Ты готова? — спрашивает Лил. — Ты ведь хотела пойти на эту вечеринку. И мы не должны вернуться домой поздно. Я не хочу, чтобы в это раз Пегги заперла нас обеих.

— Я готова, — вздохнула я. Я беру свою Кэрри сумку, и кидаю последний тоскливый взгляд на телефон, пропуская, Лил вперёд.

A несколько минут спустя, мы прогуливаемся вниз по Второй Авеню в волнении смеясь, от того что мы исполняем наши лучшие пародии на Пегги.

— Я так рада, что ты моя соседка по комнате, — Лил говорит и берет меня за руку.

Перед входом в Здание Шайбы очередь, но сейчас мы уже поняли, что в Нью-Йорке, есть очередь для всего. Мы уже преодолели три очереди Второй авеню: две перед кинотеатрами, и одну около магазина сыра. Ни Лиз, ни я не могли понять, почему столько людей чувствовало, что они нуждались в сыре в девять вечера, но примечали всё, до еще одной захватывающей тайны о Манхэттене.

Мы проходим через очередь, довольно быструю, тем не менее, и попадаем в огромную комнату, наполненную разносортными молодыми людьми.

Есть рокеры всех типов кожи и панки с пирсингом и с сумасшедшим цвета волос. Костюмы и тяжелые золотые цепи, и блестящие золотые часы.

Сверкающий диско — шар вращается около потолка, но музыка — это нечто такое, чего я никогда не слышала, нестройная, преследующая и настойчивая, такая музыка, которая требует, что бы ты танцевала.

— Давай возьмем выпить, — я кричу Лил.

Мы пробираемся в сторону, где я заметила импровизированный бар на длинном фанерном столе.

— Эй! — голос восклицает. Это голос высокомерного белокурого парня из нашего класса. Капоте Дункана. Он обнял высокую, болезненно худощавую девицу с выступающими скулами, так словно они айсберги. Она должно быть модель, думаю я, в досаде понимая, что, может быть, Лил была права насчет возможностей Капоте заполучить девочек.

— Я просто рассказывал Сэнди? — говорит он, с небольшим южным акцентом, указывая на удивлённую девочку рядом с ним, — эта вечеринка походит на что — то из Пути Суонна.

— Вообще — то, я думала о Генри Джеймсе, — Лил выкрикивает в ответ.

— Кто Генри Джеймс? — спрашивает девушка по имени Сенди. — Он здесь?

Капоте улыбается, как если бы девушка сказала что — то очаровательное и обнимает её.

       — Нет, но он мог быть, если ты хочешь.

Теперь я знаю, что я была права. Капоте мудак. И так как никто не обращает внимания на меня во всяком случае, я планирую взять напиток сама и догнать Лил позже.

Я поворачиваюсь, и вот когда я замечаю её. Рыжеволосую девушку из Сакс. Девушку, которая нашла мою Кэрри сумочку.

— Привет! — я говорю, отчаянно размахивая руками, как будто я встретила старого друга.

— Привет что? — она спрашивает, делая глоток пива.

— Это я, помнишь? Кэрри Брэдшоу. Ты нашла мою сумку, — я держала сумку у её лица, чтобы напомнить ей.

— Да, точно, — говорит она, без особого восторга.

Она, кажется, не склонна продолжать разговор, но по какой — то причине, я делаю. У меня вдруг есть желание успокоить ее. Понравится ей.

— Почему ты этим занимаешься, в любом случае? — я спрашиваю. — Протесты?

Она смотрит на меня высокомерно, как будто она с трудом может удосужиться ответить на этот вопрос.

       — Потому, что это важно?

— Ох.

— И ещё я работаю в реабилитационном центре для женщин. Ты должна когда-нибудь придти туда добровольцем. Это вытрясет вас из вашего безопасного мирка, — говорит она, перекрикивая музыку.

— Но...ты ведь не думаешь, что все мужчины подонки?

— Нет. Потому что, я знаю все мужчины подонки.

Я не имею понятия, почему говорю об этом. Но я не могу позволить ей уйти.

       — А что на счет любви? Я имею в виду, как у тебя может быть парень или муж, если мы знаешь эту фигню?

— Хороший вопрос. — Она делает еще один глоток пива и пристально оглядывает комнату.

— Я имела в виду то, что я сказала, — я кричала, пытаясь привлечь ее внимание. — О благодарности. Могу ли я купить тебе чашку кофе или что-то еще? Я хочу узнать больше. . . о том, чем ты занимаешь.

— В самом деле? — спрашивает она, с сомнением.

Я киваю с энтузиазмом.

— Хорошо, — говорит она. — Я думаю, ты можешь мне позвонить.

— Как тебя зовут?

Она медлит.

       — Миранда Хоббс. Х — О — Б — Б — С. Ты можешь достать мой номер из справочника.

И как только она уходит, я киваю, делая набор движений пальцем.

Глава 7

Это китайский шелк 1930 года.

Я прикасаюсь к синему материалу с любовью и переворачиваю его. На спине вышит золотой дракон. Платье, возможно, стоит больше, чем я могу себе позвонить, но я все, же примеряю его. Рукава свисают по сторонам, как сложенные крылья. Я могла бы в этом действительно летать.

— Хорошо выглядит, — добавляет продавец. Хотя "продавец" это наверное, не совсем подходящее слово для парня в шляпе в форме свиного пирога, в клетчатых штанах и в черной футболке Рамонс. Быть может "Поставщик" более уместное здесь слово. Или "дилер".

В магазине винтажной одежде мне позвонила Моя Старая Леди. Имя, которой оказалось удивительно уместным.

— Где вы нашли эту вещь? — спрашиваю я, готовая убрать одежду, но слишком напуганная, чтобы спросить цену.