— Каким образом? — недоверчиво осведомился Почтальон, не желавший принимать участие в разбойных действиях.

— Здесь неподалёку, а если быть точнее, то совсем рядом, должен быть погребок «Аладдина». Правда, по предварительным данным, там по большей части, опять одно спиртное. Надеюсь, что в этой действительности подвал сформирован, так как я очень сильно об этом размышлял долгими голодными ночами. Но сначала зайдём ко мне домой и разгрузимся.

— А это далеко? — насторожился Комбат.

— Над магазином, а он перед тобой.

Над облезлой вывеской «Продукты» и, на такой же обшарпанной стене, зияли чернотой окна родных пенатов. Выцветшая краска местами облупилась, обнажив красный кирпич, а рамы окон, покрашенные когда-то белоснежной эмалью, посерели от времени. Подъезд встретил гостей покосившейся дверью, которая никогда не закрывалась, ни при каких обстоятельствах. Создавалось впечатление, что она стояла открытой ещё при набеге Мамая, и ни какой штурм врага был не в состоянии захлопнуть калитку. Разгрузив лишнюю амуницию, Крон осмотрел родные хоромы и про себя отметил, что всё сохранилось по старому, как в давние времена. К его удивлению, магнитофон находился в рабочем состоянии, поэтому можно было послушать музыку. Ключ лежал на старом месте и, даже диван стоял на штатной позиции. А, в общем и целом, домик на окраине претендовал на классическую интерпретацию хижины, в том её значении, которое придаётся подобным сооружениям. Это успел заметить Комбат и выказать своё недовольство:

— Ничего нет: удобств нет, горячей воды нет, про душ с ванной, и говорить не приходится!

Его тут же поддержал Почтальон:

— Точно! Кацо маленький знаешь? Клопы загрызли…

— Чего нет? — возмутился Крон. — Вон жестяное корыто для стирки белья — вполне хватит помыться! Хотя бы частично… Я полагаю, что в двадцати пяти литровую бадью у тебя всё хозяйство поместится…

— А где воды взять? — задал провокационный вопрос Доцент.

— Разберёмся! — отмахнулся Крон от недовольных гостей и надевая на плечи пустой рюкзак. — Сейчас на разведку сходим, а там можно будет передохнуть по-человечески.

— А как же связной? — вспомнил Доцент немаловажную деталь.

— Ах да! Забыл сказать, что она нас будет ждать в условленном месте утром. Тут всё так задумано, а подробности обсудим потом.

Выйдя на берег, Крон долго всматривался в окна соседнего дома и, отсчитывая шаги, записывал данные в блокнот, предусмотрительно захваченный вместе с карандашом.

— Послушай, хронометр, а жильцы возражать не будут, против несанкционированного вламывания в помещение? — задал Комбат, вполне закономерный, вопрос. — Как-то неуютно себя чувствовать в чужой квартире, при трясущихся хозяевах!

Крон оторвался от расчётных записей и ещё раз посмотрел в окна, сверяя данные разведки, после чего спокойно ответил, не отрывая взгляда от объекта исследований:

— Не дрейфь — в квартире никого нет. Это, во-первых, а во-вторых, хозяин, насколько ты помнишь, остался в другом мире. Нынешние жильцы и не подозревают ничего о существовании погребка, потому что он тщательно замаскирован. Да и мы пойдём не через парадную дверь, а через подвал.

Обойдя дом с торца, сталкеры спустились в подвальные помещения, служившие жильцам сараями. Внутри стоял затхлый запах заброшенного погреба, а паутина слипшимися хлопьями свисала с потолка, норовя залепить глаза. Отмерив нужное количество шагов, Крон остановился перед стеной и, указав рукой на предполагаемое место раскопок, шёпотом сказал:

— Здесь. И перестань ты Ком трястись. Люди тут — не люди, а проекции. Внешние оболочки.

Наверняка без души, как роботы. Говорить и делать они будут только то, что заложено программой. И впихнуты сюда далеко не все. Светку помнишь? Так она, меня даже не узнала… Поэтому, жильцов здесь может и не быть. Пора привыкнуть и копать, долбить — что там нужно ещё сделать, чтобы снести эту перегородку, к такой-то бабушке…

После получаса мытарств, в стенке погреба проделали порядочную брешь, разбив при этом, по неосторожности и незнанию, пару банок с огурцами. Доцент долго матерился, проклиная неуклюжесть археологов, а Крон, с невозмутимым видом, безразлично высказался по этому поводу:

— Я всё равно огурцы не ем — печень не позволяет, или что там ещё… Так что, мне безразлична судьба бешенных. Может быть, это они сами взорвались — семена разбрасывают.

Погребок «Аладдина» поражал воображение изобилием хранящихся в нём продуктов. Чего тут только не было: консервы всех сортов, маринады и засолы, преимущественно импортного производства, коньяки и водка. Спиртное занимало не менее половины площади хранилища и, взяв бутылку, Крон смотался в хлебный магазин, где обменял её на два десятка батонов. Выяснив, что лабаз работает и завтра, и послезавтра, он успокоился. Теперь экспедиция будет обеспечена свежей выпечкой: булочки, плюшки, белый хлеб. Кто любит ржаной — пожалуйста! Печенье к чаю, сам чай «Забытый вкус» и прочая бакалея. В приподнятом настроении, он вернулся к товарищам с хорошими новостями, и началась операция «Эвакуация». Тридцать ходок вчетвером понадобилось компаньонам, чтобы вынести всё подчистую — в своих рюкзаках. Создав базу в квартире Крона, все товары расставили по полкам, и тут выяснилось, что спиртосодержащих жидкостей хватит для квартирования батальона в течение месяца.

— Тут грузовик водки и коньяка! — развёл руками Комбат. — Зря, выходит, на заводе затаривались? Зря кольцо отдал.

— Ладно — не велика потеря! — довольный исходом дела, заявил Крон. — На пряники, да на чай обменяем. Правда, тут его тоже порядочное количество. А золото — пёс с ним, с презренным металлом. Хоть двадцать колец на палец напяль, но если отношения натянуты, и в душе осталась только пустота то, что толку, с этой побрякушки, ровно, как и от печати в паспорте. Если одной из сторон моча в голову ударит, то от развода не спасут никакие металлы и чернила в документах.

В хлопотах по оборудованию базы силы улетучились моментально, так что их не хватало, поесть толком, не говоря уже о более трудоёмких процессах. Поэтому, Крон, Доцент и Почтальон быстро уснули, чего нельзя было сказать о четвёртом товарище. Гигиена не давала ему покоя, и как ни странно, но холодная вода в кране обнаружилась, а Комбат, изрядно отобедав, подстраивал в коридоре цинковое корыто под личные нужды.

Утро встретило товарищей заспанными, но уже готовыми к борьбе и, встрече с гипотетическим связным. Рюкзаки перелопатили и уложили заново, памятуя о золотом правиле сталкера — всё своё ношу с собой, особенно в таком месте. Собравшись, приготовили завтрак, благо газовая плита работала по всем правилам, положенным этому оборудованию. Газ поступал исправно, создавая впечатление, что они не только никуда не уезжали, но только сейчас, как раз и собрались.

— Хочется чего-нибудь горяченького похлебать, — мечтательно вздохнул Почтальон.

— А-а-а! — как-то мстительно воскликнул Комбат, последнее время, явно, мечтавший кому-нибудь нагадить. — Вот суп гороховый в пакетах.

— Как же, помню — рекламу по телевизору! — отозвался из глубины комнаты Доцент. — Гороховый супер — суп. В погоне за сбытом своей продукции, не брезгуют ничем.

— Не надо супер супов, да ещё гороховых! — запротестовал Крон. — Здесь штукатурка слабая.

— Ну, тогда вот — тушёная капуста, — предложил Комбат, разглядывая цветастую банку.

— Тьфу ты — вонючее мясо! — сплюнул Почтальон. — Я имел в виду, всё-таки суп.

— Некогда нам первые блюда готовить! — оборвал гурманов Крон. — Пора на встречу.

Выйдя из подъезда, группа свернула на дорогу, чтобы ещё раз осмотреться. Со стороны реки дул лёгкий ветерок, а сверху мягко припекало утреннее солнце, внося в души умиротворение. Играя на бежевой штукатурке бетонного забора ленивыми бликами, оно обещало к обеду сильно разогреть воздух, что вносило некоторое уныние, так как факт наличия рюкзаков обещал героям попотеть.