Доцент сплюнул и мрачно заметил:

— Суётесь, куда не надо! Как слепые, тычетесь в любое препятствие — на ощупь.

— Странный запашок, — робко промямлил Комбат, потягивая носом воздух.

— Свежестью веет, — улыбаясь, сказал Крон, иронично тряся головой и, поглядывая на подателя сего блага. — Этот дезодорант, точно неспроста.

— Не всё же время дерьмо нюхать! — в оправдание себе, заявил Комбат.

Дальнейший путь проделали, будто в кадрах немом кино: Крон улыбался, как идиот, Доцент угрюмо хмурился, а Комбат виновато оглядывался по сторонам. Прошло немного времени и, впереди забрезжил свет, по всем признакам дневной. Это обстоятельство очень обрадовало попутчиков, и сильно приободрило, добавив сил и уверенности, но дальнейшие события не вписывались в привычное мировоззрение, попахивая иллюзорностью и ночным бредовым кошмаром. По мере того, как отряд приближался к свету, становилось ясно — это действительно выход на волю, а не в очередную пещеру. Трое друзей стояли у коллекторного выхода, не в силах понять, куда их занесло. Крон, с открытым ртом, созерцал развернувшуюся панораму. Он был не в состоянии поверить собственным глазам — небывальщина, какая-то. Нет, в целом, знакомые черты просматривались, но в искажённом виде. Впереди по курсу, должна быть река, но её не было! Вместо привычной мутной воды, перед глазами лежали тонны ила, хоть вид, на заречную часть города, имелся в обыденном ракурсе.

— Давай-ка назад — заберём остальных! — предложил Комбат, и троица устремилась обратно.

Пробежав с добрый километр, они вышли с другой стороны тоннеля, в горы…

— Крон, ты знаешь, где мы? — спросил Доцент, озираясь по сторонам.

— Там же — неподалёку. Обратного пути нет, по всей вероятности, а по этому коллектору я раньше бродил. Давайте назад, и ищите тот проклятый рубильник.

Дойдя до того места, где должен располагаться прибор распределения и подключения электроэнергии, зияла пустота, как будто его выдрали с мясом.

— Нет ничего! — воскликнул Комбат. — Чему, я даже не удивлён.

— Додёргался — он и не выдержал! — резюмировал Доцент и громко сплюнул. — Оторвал всё — так и скажи. Спрятал, небось, рубильник — куда-нибудь…

Крон неожиданно присел и стал хватать ртом воздух. Друзья до смерти перепугались и бросились к нему, но он остановил их жестом руки. Минут пять, он сидел с таким задумчивым видом, словно сочинял новую энциклопедию или, в его руках, была судьба всего человечества.

— Помните тот случай с Котом? — он медленно расставлял слова, и выглядел сильно уставшим, даже измождённым. — Так вот! Тот внедренец, сидящий во мне, отсканировал мои воспоминания и, через кристаллическую базу в пещерном комплексе, с чьей-то помощью, создал параллельную реальность. Так как, сон от яви, он отличить не в состоянии, все подсознательные фантазии и настоящие воспоминания — слились воедино. Зачем это сделано — пока, не говорит. Только по мотивам сновидений, добавлен целый сценарий, переплетающийся с предыдущими наработками. Всё это Кот объединил, а нас запихнул сюда. С остальными, мы скоро увидимся. У них своя роль в этом сценарии. Каждый, в своё время, должен будет воздействовать на временные сенсоры, или выключатели — я, толком, не понял. В любом случае, нам предстоит что-то найти. Как заложники ситуации, мы в этом заинтересованы, а в его сферу интересов, материальный мир не входит. Карта, Ком, это его работа, точнее — соавторство троих. Вот так то!

— Лучше бы это была проверка на вшивость, — грустно-грустно отозвался тот.

— А кто он? — тихо спросил Доцент, словно боясь, что инородная субстанция его услышит.

— Он соглашается с именем Кот.

— Я так и знал! — тревожно вздохнул Комбат. — Теперь у тебя начнётся раздвоение личности. И боюсь, не только — временами.

— Пока он ведёт себя, как наблюдатель, и в пиковой ситуации — направляющий движение.

— Как всё-таки такое возможно? — недоумевал Доцент.

— А что тебя, в принципе, смущает, — не понял Крон, — техническая сторона дела, или психологическая? Это простой проектор вымышленной действительности. В нашей жизни так же.

Всё, что выходит за пределы видимости нашего зрения, не более чем гипотетическое действие, происходящее без нашего взаимодействия с окружающим миром. Картинка, показываемая видеокамерой, не более чем картинка, а рассказ, повествующий события из радиоприёмника — не более чем рассказ. Мы в этом — не участвуем!

— Ладно, что дальше? — осторожно спросил Доцент, видимо не доверяя новому попутчику, забывая о давности знакомства, если не дружбе.

— На выход! — ответил Крон. — Туда, куда вышли в первый раз.

Перед входом в коллектор, сильно напоминающий канализационный, целое стадо коз пришло на водопой и жадно лакало мутную воду, вытекающую из большой трубы. Из неё только что вышли трое, завершим путешествие по тоннелю, в поисках несчастного рубильника. Они молча огляделись по сторонам, с грустью посмотрели на противоположную сторону русла, некогда полноводной реки, и не найдя занятия лучше — тупо уставились на пасущееся стадо.

— Сдаётся мне, что на этом месте должна быть река, — заметил Комбат.

— Была! — подтвердил Крон. — Да сплыла вниз по течению.

Он поглядел на груды чёрного ила, от которого несло застоявшимся болотом, и перегнившей растительностью, и завершил течение мысли, мучившей последнее время:

— Этот сон мне часто снился. Так часто, что я с ним уже сроднился, но неприятный осадок в душе остаётся всегда, после каждого просмотра. Причём — надолго.

— А это, что за козье стадо? — Доцент недоумённо разглядывал рогатых, жадно поглощавших живительную влагу, прямо из-под трубы.

— На этом месте был импровизированный пляж, — пояснил Крон. — В жаркое время года сюда приходили люди, и не только местные, но и спускались с гор. Лето. Жарко. Они и пьют воду, вытекающую из городского сточного коллектора. Вот так, примерно.

— Так они что — не видят, чего хлещут?! — изумился Комбат.

— В том то и дело, — уточнил ситуацию Крон. — В нормальную сухую погоду, из трубы вытекает родник, в неё заведённый, чтобы дороги не размывал, а в сильный ливень, из трубы такой поток воды бьёт — на весь двухметровый диаметр. Сам коллектор соединён с ливневыми стоками, решётки которых располагаются наверху, прямо на проезжей части дороги. Нет, конечно, качество самого родника приличное, но городская пыль и прочие неудобства, проникающие через уличные стоки, заставляет, как минимум, насторожиться. А могут и пописать, где-нибудь там… В городских санитарных службах, этот источник, как родник, не позиционируется. Он проходит под началом водоканала, как водоотвод. Поэтому и качество воды на предмет пития не контролируется. Не загрязняет реку, ну и ладно.

— Так что же ты людям, про это не сказал? — удивился Доцент.

— Когда увидел — уже поздно было, — улыбаясь, ответил Крон. — Они её, к тому времени, набуздырялись уже, а говорить об этом, как-то неудобно было.

— Ну, а с козами, что за аллегория? — осведомился Комбат.

— Слишком много вопросов задавать стали! — недовольно обронил Крон, удивляясь непонятливости спутников. — Сказок не читали, что ли? Не пей из лужи — козлёночком станешь. Ничего не говорит? Вот, вспомнил! Мы тут один раз за грибами поехали и воду забыли. Намучились! С нами одна бабулька была, и нас трое пацанов. Один не выдержал и попил, прямо из мелкой лужи. Поднявшись с колен, он сказал: «Поганая водица!» На это ему бабушка ответила: «Не хай воду, а то обдрищешься!» Вот так — не больше и, не меньше!

— Куда дальше идти? — задал вопрос Доцент. — Пошли уже, а то эти рогатые, как-то странно на нас поглядывать стали, словно замышляют чего. Или заподозрили в предательстве…

— Для начала, стволы по рюкзакам, на всякий случай! — скомандовал Крон. — Затем, на железнодорожный вокзал заглянем. Там нас ждёт связной.

— Чего? — разинул рот Комбат.

— Того! — раздражённо ответил Крон. — Варежку закрой — простудишься. Теперь придётся играть по котовским правилам, и других вариантов, у нас просто нет.